Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова

26. К привратнику [1823]

Здесь внутри [пред]стоишь ты, чадо, со страхом, Ибо это врата божественного входа и выхода. Говори и слушай с рассуждением: Возвещай то, что надлежит сказать, Умалчивай же о всем том, что приносит вред [1824] . Одним изнутри, другим снаружи, как братьям, так и гостям, Закрывай, открывай [двери] вовремя [1825] , кому надлежит. И бедным давай необходимое, если же нет – [утешай] словом. Ибо так ты получишь награду в Судный день.

1823

Немецкий комментатор предполагает, что это стихотворение было вывешено в будке привратника или, по крайней мере, написано с этой целью (см.: Speck. S. 168). – Ред.

1824

Мысль заключается в том, что не следует пропускать ничего вредного из мира в монастырь (см.: Speck. S. 168). – Ред.

1825

Монастырь закрывался на ночь; кроме того, все сношения с внешним миром прерывались, например, во время Великого поста, когда монахам возбранялось выходить из монастыря, а миряне не допускались в монастырь (см.: Speck. S. 168). – Ред.

27. К брату, отправляющемуся на послушание [за пределы монастыря]

Прежде чем ты выйдешь через эти двери [1826] , чадо, Запечатлей [крестным знамением] все члены [телесные] свои; Иди на дело, на которое послан; Склони главу свою долу [но духом будь возвышен] [1827] ; Псалом или молитву [1828] – одно из двух произноси в уме И отвергайся городских соблазнов. Избегай знакомиться с женщинами, даже если так будет получаться [1829] . Возвращайся же быстро назад и оставайся в монастыре, Чтобы тебе не погибнуть, как рыбе, выброшенной на берег моря [1830] .

1826

Выражение «через эти двери» позволяет предполагать, что стихотворение было вывешено где-то над главным входом или, по крайней мере, написано с этой целью (см.: Speck. S. 169). – Ред.

1827

Греческий оригинал испорчен: одни и те же слова повторяются в 4-й и в 6-й строке. Немецкий издатель старается устранить эту ошибку, полагая, что слова из 6–1 строки по недосмотру попали в 4-ю, и дополняет последнюю («но духом будь возвышен»), основывая на соответствующих местах из сочинений других авторов. – Ред.

1828

Как указывает немецкий комментатор, слово , использованное преп. Феодором, означало прежде всего совместную молитву вслух, слово – личную молитву каждого про себя. Но под мог подразумеваться и псалом из Псалтири Давида, тем более что монахи должны были знать Псалтирь наизусть (см.: Speck. S. 170). – Ред.

1829

Женщины не допускались и в сам монастырь (см.: Speck. S. 170). – Ред.

1830

Сравнение с рыбой, выброшенной на берег моря, восходит к св. Антонию (см.: Достопамятные сказания. Авва Антоний, 10). Немецкий комментатор указывает, что это сравнение первоначально относилось только к отшельникам, но стало применяться и ко всем монахам вообще. – Ред.

28. К брату, возвращающемуся с послушания [из-за пределов монастыря]

Когда ты, чадо, возвращаешься [исполнив порученное тебе] дело, Возврати обратно вместе с [твоею] плотью и свой блуждающий ум. Не привноси извне [в монастырь] ничего праздного, А только что-то возвышенное, да и то [сообщай об этом] лишь начальникам. Не произноси ни слова о суете мира: «Я видел, я ел, то и это случилось», Тот сказал тебе это, а другой то. Ибо если ты смешаешь из таких речей напиток своему ближнему, То заслуженно подпадешь под проклятие пророка [1831] .

1831

Ср.: Горе тебе, который подаешь ближнему твоему питье с примесью злобы твоей и делаешь его пьяным (Авв. 2:15). Это единственная из эпиграмм, посвященных монастырю, которая оканчивается столь сильной угрозой. Это объясняется прежде всего опасениями преп. Феодора по поводу дурного влияния, которое могут оказать на монахов слухи снаружи или разговоры о событиях из прошлой жизни (см.: Speck. S. 172). – Ред.

29. К [монастырской] гостинице [1832]

Вступите сюда, под эту гостеприимную крышу, О странники-мужи, истощенные трудами. Примите мои дары гостеприимства: Вожделенный хлеб, питающий сердце, Сладкое питие, текущее изобильно, Покровы, защищающие от стужи. Их, друзья, даровал мне, Феогносту [1833] , От Своих всеблаженных даров Владыка мой Христос, источающий изобилие. Вы же хвалите Его как Питателя мира, А мне отплатите только молитвой, Чтобы и я, оказывая гостеприимство, Смог достичь Авраамова лона.

1832

Согласно немецкому комментатору, эпиграмма написана от лица некого «гостеприимца» , заглавие появилось позже и не вполне отвечает содержанию стихотворения (см.: Speck. S. 174). – Ред.

1833

Немецкий комментатор вместе с рядом других исследователей считает, что Феогност – это имя собственное «гостеприимца», от лица которого написана эпиграмма. Впрочем, о ком идет речь, неизвестно. – Ред.

Эпиграммы, посвященные святым иконам (30–39)

30. К святым иконам

Образ, который ты видишь, Христов; Назови и его Христом, но только одноименно , Ибо тождество состоит в названии, а не в природе [1834] . Но и то и другое надлежит почитать нераздельно [1835] . Итак, кто почитает образ, почитает Христа; Если же [кто] не почитает [образ], то он совершенно враждебен и Христу, Раз, исполненный ненависти к нему, он не желает, Чтобы почитался Его изображенный, облеченный в плоть Лик.

1834

В этих словах дано определение отношения между образом и первообразом с точки зрения иконопочитателей. Это отношение заключается по одноименности . Напротив, иконоборцы приписывали образу тождество с прообразом по природе (см.: Speck. S. 176), а потому и отвергали иконы. – Ред.

1835

О почитании ср.: Преп. Феодор Студит. Опровержение иконоборцев III, 2–7 // Преп. Феодор Студит. Творения. Т. 2. С. 319–321 (см. также письмо 110 (Mai), где преп. Феодор подробно рассматривает эту тему; см: Speck. S. 176). – Ред.

31. Другое [о том же]

Если мы Тело Христово принимаем как пищу И пием Его животворящую Кровь, Почему же мы не можем показывать Его изображенным, Того, чье тело ведь описуемо в образе? Ибо если Он прост, то и неописуем, Ибо Он есть Бог, [существующий] за пределами всякого места; Поскольку же Он облекся в такую же сущность, как мы, Он есть Человек и посредством этого соединения изобразим, Ведь Он имеет по Своей сущности неслиянно обе [природы] И состоит из одной Ипостаси [1836] . Кто сим образом всецело почитает Слово, Тот выказывает себя верным чадом Церкви; Кто же мыслит иначе, отстоит далеко и от Бога.

1836

В последних строках рассматривается другой довод иконоборцев, а именно, что иконопочитатели впадают либо в ересь несторианства, либо в ересь монофизитства: изображая Христа, они изображают либо только одну Его человеческую природу, что должно вести к разделению обеих природ во Христе, либо в изображении смешиваются обе Его природы. Однако преп. Феодор делает акцент на утверждении, что Христа невозможно изобразить как Бога, но в Своем Воплощении Он может и должен быть изображен. Решающим доводом против тезисов иконоборцев является учение об Ипостаси Христа, из которого следует, что во Христе нет ни смешения, ни разделения обеих природ, Божественной и человеческой; скорее, предметом изображения является не одна и даже не обе Его природы, но общая обеим этим природам Ипостась (см.: Speck. S. 178). – Ред.

32. Другое [о том же]

Когда вы, о мужи, здесь зрите образ, Украшенный рукой, творящей форму, То пользы собирайте плод [себе] достойно, Ум свой возводя горе к причинам этого. Подобно слову, образ писанный взывает громко, А именно: «Честь, мне приносимая, есть слава непосредственно Зримого [1837] [во мне], Ради которой и был я создан лишь в напоминание [1838] . [При этом] охраняю и освящаю я своих друзей; А тех же, кто не желает почитать меня с любовию, Я удаляю от горнего наследия».

1837

В греческом тексте стоит слово (непосредственное видение). Это означает, что, взирая на образ, ему следует воздавать ту же честь, как если бы созерцающий имел перед собой первообраз (Христа, Матерь Божию, святого). Образ может дать нам непосредственное видение («аутопсию») первообраза (см.: Speck. S. 180). – Ред.

1838

Напоминание предполагает, что созерцание образа должно вызвать у созерцающего стремление к изображенному и к подражанию ему (см.: Speck. S. 180). – Ред.

33. Другое [о том же]

Когда прежде Христос был бесплотен, Он вида [зримого] не имел, Ибо Бога, как говорит [апостол Иоанн], не видел никто (Ин. 1:18) из людей. Когда же Он возложил на Себя толщу плоти, Он, пребывающий вне и времени и всякого места, Стал осязаемым, подверженным страданию в силу сочетания [природ] [1839] . Он был рожден как младенец из Девы безсеменно, Он растет, жаждет и алчет и сносит всё, Что и те, которых ты видишь [на иконе] в [соответствующем им] положении и образе. Как же ты, о безумный, несчастный, Не вырисовываешь благоговейно образ Христа во плоти И по образу Его всё Пришествие [Его]? [1840] Но либо стань верным опять, возвратясь из заблуждения, Либо удались прочь от дома Божия.

1839

Запрет на изображение Бога в Ветхом Завете снимается в Новом Завете благодаря вочеловечению Христа (см.: Speck. S. 182). – Ред.

1840

Здесь, с точки зрения немецкого комментатора, содержится намек на известные направления иконоборческого движения, в частности те из них, которые не допускали изображения Христа по Его воскресении, а также те, которые допускали изображения Христа и Божией Матери, но отказывались изображать Его святых (см.: Speck. S. 183). – Ред.

34. Другое [о том же]

Христос показывается в образе, Ибо Он, хотя и будучи Богом по [Своей] природе, явился как смертный человек. Кто же не желает созерцать Его изображенным, Тот утверждает, что Он стал плотью [лишь] призрачно [1841] .

35. К Святой Богородице

На иконе вижу я Тебя, о Мати Господа, И приступаю со страхом и любовью, чтобы почтить Тебя. Ибо поистине в Тебе пребывает такая благодать, Что и из Твоей тени источаются чудеса.

1841

Эпиграмма явно направлена против иконоборцев как докетов (от греч. – «казаться») – еретиков, утверждавших призрачность (кажимость) плоти Христа. – Ред.

36. Другое [к Ней же]

На руке Моей Я держу на иконе Младенца, Подобного Мне, Матери, Христа Вседержителя, Источающего свет нетления И избавляющего мир от бесовской прелести.

37. Другое [к Ней же]

Ты, родившая Бога, превосходишь Ангелов; Ибо Того, на Кого те не могут и сами взирать, Ты держишь как Сына на Своих пречистых руках.

38. Другое [к Ней же]

Как и подобает матери, держу Я на иконе Сына своего, Чтобы Он явился как истинное Чадо матери — Он, Который вСвоем подобии Отцу превыше [всякого] изображения, Ибо по Своей природе Он нераздельно двойственен.

39. К иконе Христа

Я изображен, хотя по природе Я Бог, Ибо по Своей сущности Я также и человек. И в тени во всякой Своей Я почитаем И никогда не приемлю разделения славы Моей [1842] .

1842

Эта эпиграмма содержит острую аргументацию против иконоборчества, ибо и иконоборцы представляли обе природы, Божественную и человеческую, нераздельными во Христе. Если же изображение Христа не почитается, то тем самым Христос почитается только как Бог, но не как человек. – Ред.