Превосходство Борна (др. перевод)

Все это игра, подумала Мари. Север упорно отстаивает свое право контролировать эту территорию, а Юг протестует против нарушения границ его рыболовных зон. Первый обладает мощнейшей бронетехникой и дисциплинированным войском, последний — сетями да стойкостью. Но ни один из них так и не вышел из борьбы победителем.

— Цин чжань! [123] — прозвучал далеко позади мужской голос.

— Шей! [124] — раздалось ему вслед. — Ни цзай чжэр чань а? [125]

123

Стойте! (кит.)

124

Кто? (кит.)

125

Что ты здесь делаешь? (кит.)

Мари обернулась. Двое мужчин сбегали по дорожной насыпи вниз, по направлению к ней, и громко кричали, чего-то требуя от нее. Когда они, парни лет двадцати в военной форме, приблизились, она осторожно встала на ноги.

— Бу синг! [126] — рявкнул солдат, что повыше, и, глядя назад, в сторону недостроенной дороги, велел своему напарнику взять женщину.

Тот тотчас схватил Мари сзади за руки.

— Что вы делаете? — закричала Мари, отбиваясь. — Кто вы?

126

Не пойдет! (кит.)

— Леди говорит по-английски, — заметил первый и добавил гордо и чуть ли не дружелюбно: — И я тоже говорю по-английски. Я работал ювелиром в Коулуне.

Умолкнув, он опять посмотрел вверх.

— Скажи своему приятелю, чтобы он прочь убрал от меня свои руки.

— Леди не может указывать мне, что я должен делать. Это я даю указания леди. — Солдат подошел ближе, его глаза остановились на бугорках скрытой под блузкой груди Мари. — Это запретная дорога, и берег также запретный. Разве леди не видела надписей?

— Я не читаю по-китайски. Очень сожалею, что так получилось. Ну а сейчас я должна идти. Скажите же ему, чтобы он оставил меня. — Почувствовав, что молодой человек, стоявший сзади, прижимается к ней, она закричала: — Прекратите сейчас же!

Но ответом ей были лишь негромкий смех у ее уха и теплое дыхание на шее.

— Разве леди не поджидала здесь лодку с преступниками, бежавшими из Китайской Народной Республики? Не подавала сигнала им? — Китаец повыше поднес свои руки к блузке Мари и коснулся пальцами пуговиц. — Не прячет ли она тут рацию или сигнальное устройство? Знать это — наша прямая обязанность. Полиция рассчитывает на нас.

— Пошел к черту! Убери свои руки!

Мари неистово вырывалась, пиная стоявшего перед ней солдата ногой. Второй парень дернул ее на себя, первый схватил ее за ноги. Когда ее повалили на спину на каменистый грунт, китаец повыше сорвал с нее блузку и лифчик и принялся поглаживать ее груди. Она кричала и билась и снова кричала. И так до тех пор, пока насильник, ударив ее по лицу, не ткнул с силой двумя пальцами в горло, лишив ее голоса. Повторялись кошмары Цюриха — попытка изнасилования и покушение на ее жизнь на набережной Гизан.

Солдаты, зажимая ей рот руками, затащили Мари в высокую траву и бросили на землю. Один из них лег голым животом на ее лицо, другой начал стаскивать с нее брюки. Такое уже было в Цюрихе, только там, в Швейцарии, стоял холод, здесь же, на Востоке, и жарко и влажно, Лиммат заменила другая река, значительно шире и с пустынными берегами, а вместо одной твари тут оказалось целые две.

Китаец повыше, не в силах сломить сопротивление своей жертвы, был взбешен, но попыток овладеть ею не оставлял. Парень, лежавший на ее лице, расстегнул свои брюки и запустил туда руку… У Мари было такое ощущение, словно весь мир сошел с ума. Она вонзила зубы в плоть этого зверя. Хлынула кровь.

Парень, взвыв от боли, отпустил ее руки. Мари ударила его с такой силой, что он, отлетев в сторону, согнулся от боли, держась за живот. Затем она врезала тому, что повыше, коленом ниже пояса и вцепилась ногтями в потное лицо с ошалевшими от страсти и злобы глазами. Поскольку голос к тому времени уже вернулся к ней, она кричала и визжала что было мочи. Солдат, держась одною рукой за пах, другою пытался закрыть ей рот. Чувствуя, что теряет сознание, Мари решила еще раз позвать на помощь и вонзила ногти в лицо насильника. Тот отдернул на секунду руку от ее рта, и она, воспользовавшись этим, успела крикнуть:

— Сюда! Скорее!

Она услышала топот ног, глухие удары и вопли. Но силы уже оставили ее. Погружаясь в темноту, Мари мысленно обратилась к мужу: «Дэвид!.. Дэвид!.. Скажи, ради Бога, где ты?.. Останься в живых, мой дорогой! Не дай им вновь лишить тебя разума! Не позволяй им этого!.. Они хотят схватить меня, но я не дамся им!.. Почему они сделали это с нами? За что?»

Очнулась она на низеньком топчане в маленькой комнате без окон. Молоденькая китаянка, совсем девочка, вытирала ей лоб свежим полотенцем, от которого исходил тонкий аромат.

— Где я? — прошептала Мари. — Куда я попала?

Девушка, мило улыбнувшись, пожала плечами и кивнула на мужчину, стоявшего у кровати с другой стороны. Это был китаец тридцати с небольшим лет. Вместо обычной рубашки на нем была белая тенниска.

— Позвольте представиться, — сказал он на правильном английском, хотя и с акцентом. — Меня зовут Джитай. Я возглавляю тьюн-мунский филиал банка «Хэнг Чау». Вы находитесь в задней комнате магазина тканей, принадлежащего моему другу и клиенту нашего банка мистеру Чангу. Когда вас принесли сюда, то сразу же послали за мной. На вас напали хулиганы из «Ди-ди джинг ча». Это можно перевести как «молодежная бригада содействия полиции». Она создана в соответствии с одной из тех социальных программ, которые приносят большую пользу, хотя и здесь порой попадаются гнилые яблоки, как говорите вы, американцы.

— Почему вы решили, что я американка?

— По вашей речи. Когда вы были без сознания, то говорили о каком-то Дэвиде. Это, наверное, ваш друг. Судя по вашим словам, вы хотите его разыскать.

— Что еще я сказала?

— Ничего существенного. Вы говорили бессвязно.

— Но я не знаю никакого человека по имени Дэвид, — заявила Мари решительным тоном. — Это совершенно точно. Вероятно, находясь в бреду, я вспомнила кого-то из моего детства.

— Возможно, но это не столь важно. Главное сейчас — ваше самочувствие. Нам очень стыдно, что так получилось.

— Где те двое? Где эта шваль? Эти ублюдки?

— Этих парней задержали, и теперь их ждет наказание.

— Думаю, им дадут лет по десять.

Китаец нахмурился:

— Дать ход этому делу — значит впутать полицию… Вы должны будете подать заявление, присутствовать во время рассмотрения вашей жалобы в суде… В общем, формальностей столько, что не дай Бог! — Мари непонимающе посмотрела на банкира. — Нет-нет, если вы пожелаете обратиться в суд, я сам в полицию пойду вместе с вами и выступлю там в роли вашего переводчика. Я не навязываю вам своего мнения: я только высказал свою точку зрения. Вам решать, и никому другому. Вы так много пережили… И к тому же, перебравшись в Тьюн-Мун в силу причин, известных лишь вам, вы живете здесь одна-одинешенька.