Превосходство Борна (др. перевод)

— Сию минуту будет сделано, министр! — воскликнул парень и тут же исчез.

— Бедные жена моя и дети! — молвил задумчиво Шен Чу Янг. — Как бы все это не расстроило их! Будьте добры, пройдите к ним кто-нибудь из вас и объясните, что мне не позволяют находиться в их милом обществе дела государственной важности.

— Ваше поручение — великая честь для меня! — отозвался один из его помощников.

— Они так переживают из-за того, что я занят с утра до ночи и не могу уделять им должного внимания! Это ангелы во плоти! И я верю, настанет день, когда они будут вознаграждены за свое долготерпение.

Борн, тронув связного за плечо, показал ему на залитое ярким светом шатрового типа гостиничное здание по правую сторону улицы:

— Заглянем сюда ненадолго, а затем отправимся к телефонной будке на противоположном конце города. О’кей?

— Разумно, — согласился китаец. — Телефонная компания порасставила их повсюду.

— А потом нам не мешало бы поспать. Француз частенько напоминал нам, что отдых — то же оружие… О Боже, я, кажется, повторяюсь!

— А все потому, что вас что-то тревожит, — изрек с заднего сиденья Мак-Эллистер.

— Может, подскажете мне, что бы это могло быть? Впрочем, нет, не надо.

Набрав номер телефона в Макао, подключенного через систему релейной связи в Китае к аппарату на одной из вилл в зоне Горы Нефритовой Башни, Джейсон взглянул на советника:

— Шен говорит по-французски?

— Конечно, — ответил советник. — Он имеет дело с набережной д’Орсэ и с каждым беседует на его родном языке. Это одна из его сильных сторон. Но почему бы вам не поговорить с ним на мандаринском наречии? Вы же отлично владеете им.

— Но коммандос не знал его. Ну а если я заговорю по-английски, он может заметить отсутствие истинно британского акцента, отличавшего речь самозванца. Французский же не вызовет у Шена никаких подозрений, как не вызвал их и когда я разговаривал с Су Янем. Кроме того, обратившись к французскому, я смогу проверить, Шен ли на другом конце провода или кто-то другой.

Борн прикрыл носовым платком микрофон, услышав второй, отдавшийся эхом звонок на расстоянии пятнадцати сотен миль. Шифраторы были на месте.

— Вэй?

— Comme le colonel, je pr'efere parler francais. [227]

— Шема? [228] — воскликнул в изумлении говоривший.

— Фавен [229] , — перешел Джейсон с французского на мандаринское наречие.

— Фавен? Во бухуэ! [230] — проговорил взволнованно его собеседник, признаваясь в незнании французского языка. Так как звонка-самозванца, в роли которого выступал Борн, уже ждали, тут же раздался другой голос, но звучал он как бы на заднем плане, и его было плохо слышно. А затем на связь вышел и третий.

227

Как полковник, я предпочитаю говорить по-французски (фр.).

228

Что? (кит.)

229

Французский язык (кит.).

230

Я не знаю французского! (кит.)

— Mais pourquoi parlez-vous francais? [231]

Это был Шен! И Борн узнал его не потому, что тот заговорил по-французски, а по монотонной речевой манере, которой Джейсону никогда не забыть. Это был ревностный служитель жестокого божества, сперва обольщающий свою паству, а затем обрушивающийся на нее с огнем и мечом.

— Давайте считать, что так мне удобнее.

— Очень хорошо. Но что за невероятную историю притащили вы нам? Я имею в виду то безумие, во время которого было упомянуто одно имя…

231

Но почему же вы говорите по-французски? (фр.)

— А заодно было мне сказано, что вы говорите по-французски, — закончил Джейсон фразу за своего собеседника.

Какое-то время слышалось только прерывистое дыхание Шена, затем он спросил:

— Вы знаете, кто я?

— Я знаю только ваше имя, которое, однако, ни о чем не говорит мне. Зато для одного человека оно значит кое-что. Для того, с кем вы встречались когда-то. И он хотел бы сейчас поговорить с вами.

— Что?! — закричал Шен. — Вы предали меня!

— Ничего подобного, и если бы я был на вашем месте, то послушал бы, что скажет этот человек. Он вник в самую суть всего того, о чем я им рассказал. Другим это оказалось не под силу, а он вот сумел. — Борн оглянулся на Мак-Эллистера, стоявшего позади него. Советник кивнул, словно давая понять, что Джейсон весьма убедительно произнес слова, подсказанные аналитиком. — Ему достаточно было только посмотреть на меня, как он сразу же все понял. Что же касается взращенного французом малого, то он был убит. Его голова превратилась в кровавое месиво.

— Что вы затеяли?

— Возможно, предложить вам свои услуги, прямо скажем, бесценные для вас, за что я вправе рассчитывать на достойное вознаграждение. Здесь, со мной, — ваш друг. Он будет говорить с вами по-английски.

Борн протянул трубку советнику, и тот первым делом представился:

— Это Эдвард Мак-Эллистер, Шен.

— Эдвард?.. — Шен Чу Янг был так поражен, что даже не смог произнести до конца полного имени советника.

— Этот разговор не записывается и ведется без ведома и санкции моего руководства. Где я в данный момент нахожусь, никому не известно. Я решил связаться с тобой, исходя исключительно из своих собственных интересов… да и твоих, кстати.

— Ты… удивил меня, старина, — медленно произнес министр, постепенно приходя в себя.

— Ты узнаешь обо всем из утренних газет, и, несомненно, об этом уже передается по эфиру в сообщениях с Гавайев. В консульстве изъявили желание, чтобы я исчез на несколько дней: чем меньше вопросов, тем лучше… Ну а я знал к тому времени, кто смог бы стать моим попутчиком.

— Что же случилось? И как ты?..

— Внешнее сходство самозванца и того, чье имя он присвоил себе, было столь очевидно, что вопрос о чистой случайности и не вставал, — прервал Шена советник. — Я полагаю, д’Анжу, желая извлечь из легенды как можно больше пользы для себя, решил учесть физические характеристики Джейсона Борна, которого в свое время видели многие. По-моему, это было совершенно излишне, хотя и могло дать какой-то эффект. В возникшей на пике Виктория панике никто, кроме меня, не заметил при виде изуродованного практически до неузнаваемости лица поразительного сходства между убитым и подлинным Борном. И это неудивительно: помимо всего прочего, я был единственным среди присутствовавших, кто знал Джейсона Борна.

— Ты знал… его?

— Да. Ведь это я заставил его покинуть Азию. И возвратился-то он сюда только затем, чтобы отомстить мне за свое поражение. Руководствуясь извращенным чувством иронии, он решил отомстить мне за свое поражение, предварительно подбросив мне труп «твоего» убийцы на пике Виктория. К счастью для меня, его «я» не позволило ему правильно оценить возможности твоего человека. И, когда он устроил пальбу, наш общий теперь приятель, перехитрив противника, подвел его под огонь охранников.

— Эдвард, ты говоришь так быстро, что я не в состоянии переварить. Скажи-ка лучше, кто вернул подлинного Джейсона Борна?

— Очевидно, француз, лишившийся своего воспитанника и, соответственно, неплохого источника существования. Пылая жаждой мести, он знал, где разыскать того, кто смог бы ему помочь, — своего товарища, с которым служил когда-то вместе в отряде «Медуза», или, иначе говоря, подлинного Джейсона Борна.

— Опять эта «Медуза»! — прошептал Шен с ненавистью.

— Несмотря на дурную репутацию бойцов из этого воинского формирования, некоторым из них были присущи такие понятия, как верность или чувство благодарности. И такой человек, если бы вы вдруг спасли ему жизнь, никогда бы не забыл этого.