Превосходство Борна (др. перевод)

На лице китайца было написано неподдельное удивление. Он не мог оторвать глаз от освещенной полоски земли, которую только что пересек человек с оружием. Мысли проносились в его голове с быстротою молнии, ужас рос с каждой минутой и отражался во взгляде.

— Ши, — шепнул он. — Дасытэнь. [69]

— Давай по-английски и покороче, — сказал Джейсон сквозь рев дождя. — Это убийца?

— Ши!.. Да!

— Скажи, что ты мне принес?

— Все, — ответил связной, еще не в силах прийти в себя. — Во-первых, деньги, потом — инструкции… В общем, все.

69

Убийца (кит.).

— Клиент не посылает денег, если собирается убить человека, которого якобы нанимает.

— Знаю, — молвил связной чуть слышно и, кивнув, закрыл глаза. — Это меня хотят убить.

К данной ситуации вполне подходят слова, сказанные мною Ляну в порту. Судя по всему, они заключали в себе некое пророческое начало, подумал Борн и воспроизвел в памяти то, что говорил тогда: «Это не для меня ловушка, Лян, а для тебя!.. Свое дело ты уже сделал, лишние же свидетели им не нужны».

— Там, в отеле, есть кто-то еще, — произнес Джейсон. — Я видел, как они сигналили друг другу фонариками. Потому-то я и не отвечал тебе какое-то время.

Азиат повернул голову и посмотрел на Джейсона. В его глазах не было жалости к себе.

— Это и есть профессиональный риск, — заметил он просто. — Как говорит наш глупый народ, я отправляюсь к праотцам. Надеюсь, они там умнее нас. — Связник полез во внутренний карман и вытащил конверт. — Вот. Здесь все.

— Ты проверял?

— Только деньги. Все в точности. Я бы не пошел на встречу с французом, если бы здесь было меньше, чем он просит. Что же касается всего остального, то это не моего ума дело. — Блеснув глазами сквозь дождевое марево, он уставился на Борна и неожиданно спросил: — Но вы ведь не француз, не так ли?

— Не будь столь любопытным, — сказал Джейсон. — Ты и так сегодня уже докатился до ручки.

— Кто вы?

— Тот, кто только что помог тебе уяснить истинное положение вещей. Сколько денег ты принес?

— Тридцать тысяч американских долларов.

— Если это только задаток, человек, за которым охотятся, фигура видная.

— Полагаю, да.

— Оставь деньги себе.

— Что? Что вы сказали?

— Я не француз. Все ясно?

— Ничего не понимаю!

— Даже инструкции и те мне не нужны, что уж тут говорить о деньгах! Я уверен, что такому профессионалу, как ты, эти бумаги могут сослужить неплохую службу. Люди неплохо платят за нужную им информацию, за жизнь же свою они готовы отдать буквально все.

— Почему вы решили так поступить?

— Потому что все это прямого отношения ко мне не имеет. У меня одна проблема: мне нужен человек, который называет себя Борном, а времени — в обрез. Получай все, что я даю, и плюс дивиденды: я вытащу тебя отсюда живым, даже если на берегу бухты придется оставить два трупа. Но ты должен рассказать обо всем, чем я интересовался по телефону. Как ты сообщил мне, твой работодатель утверждает, будто убийца, связь с которым осуществляется через француза, куда-то отправился. Куда? И где сейчас Борн?

— Вы так быстро говорите…

— Я уже сказал, у меня нет времени. Отвечай! Если откажешься, я оставлю тебя здесь одного, и твой клиент расправится с тобой. Выбирай!

— Он — в Шеньжене, — произнес связник с таким видом, словно его пугало это название.

— В Китае? Выходит, объект охоты — в Шеньжене?

— Возможно, и так. У моего богатого клиента — свои люди на Куин-роуд.

— Что там находится?

— Консульство Китайской Народной Республики. Там выдали очень необычную визу. Видимо, по согласованию с высшим руководством Бэйдцзина. Когда человек, информирующий моего клиента, поинтересовался, чем это вызвано, его попросту выставили за дверь. Он доложил о странном происшествии моему клиенту — за деньги, разумеется.

— Что же необычного в этой визе?

— Ее выдали без всяких проволочек, сразу же, как только за ней обратились в консульство, причем сам проситель там не появлялся. И то и другое просто неслыханно!

— Стоит ли говорить об этом: виза всего лишь виза.

— В КНР нет такого понятия: «виза всего лишь виза». Особенно если речь идет о визе для белого человека, путешествующего в одиночку по сомнительному паспорту, выданному в Макао.

— В Макао?

— Да.

— Когда начинается срок ее действия?

— Завтра. Въезд на территорию КНР — через пограничный пост Ло-Ву.

Джейсон внимательно смотрел на связного:

— Ты сказал, что у твоего клиента — свои люди в консульстве. У тебя нет там своих осведомителей?

— То, о чем вы думаете, потребует колоссальных расходов, поскольку риск слишком велик.

Борн, подняв голову, взглянул сквозь завесу дождя на залитого светом прожекторов идола. И заметил там какое-то движение. Это охотник искал свою жертву.

— Подожди меня здесь, — сказал Борн.

Поезд, отправлявшийся рано утром, шел от Коулуна до пограничного поста Ло-Ву около часа. На осознание того, что он — в Китае, Борну понадобилось не больше десяти секунд.

«Да здравствует Китайская Народная Республика!»

В восклицательном знаке на транспаранте не было необходимости: пограничники воспринимали все всерьез. Они были суровыми, бдительными, дотошными и стучали по паспортам резиновыми печатями с яростью агрессивных подростков. Одно лишь разряжало обстановку. Позади пограничников за длинным столом, заваленным грудами брошюр, прославлявших красоты и добродетели этой страны социализма, стояли улыбающиеся молоденькие девушки в униформе. Глядя на них, трудно было заподозрить их в лицемерии.

Борн заплатил за визу семь тысяч долларов. Срок ее действия ограничивался пятью днями. Цель визита была сформулирована следующим образом: «Инвестиции в народное хозяйство свободной экономической зоны». Визу можно было продлевать у шеньженьских иммиграционных властей, но для этого требовалось представить им доказательства делового сотрудничества с каким-нибудь китайским банкиром, который согласился бы оказывать посреднические услуги.

В благодарность за все, что сделал для него Борн, связной назвал ему без всякой дополнительной оплаты имя шеньженьского банкира, который легко сможет направлять инвестиционную деятельность «мистера Крюэ», каковой все еще числился постояльцем отеля «Риджент» в Гонконге. И, кроме того, дал описание человека, следовавшего с паспортом из Макао через пограничный пост Ло-Ву: рост — шесть футов один дюйм, вес — сто восемьдесят пять фунтов, кожа — белая, волосы — светло-каштановые. Получив эту информацию, Джейсон непроизвольно вспомнил данные, занесенные в его собственное служебное удостоверение: рост — шесть футов один дюйм, вес — сто восемьдесят семь фунтов, пол — мужской, кожа — белая, волосы — светло-каштановые. Какое-то странное чувство страха закрадывалось в него и постепенно охватывало все существо. Это не был страх перед предстоящей схваткой: он стремился к ней всеми силами, так как больше всего на свете хотел вернуть Мари. Нет, это был ужас перед тем, что, сам того не ведая, он породил чудовище — сеятеля смерти, зараженного вирусом агрессии, усовершенствованным в лаборатории его собственного разума и тела.

Он ехал из Коулуна первым утренним поездом, занятым в основном квалифицированными рабочими и служащими, которым власти КНР разрешали въезд в свободную экономическую зону Шеньженя в надежде привлечь иностранные инвестиции. На каждой остановке по пути к границе в поезд садилось все большее число пассажиров. Борн шел по вагонам, задерживая на мгновение пристальный взгляд на каждом белом мужчине. Когда поезд остановился в Ло-By, их было четырнадцать. Но ни один из них даже отдаленно не напоминал человека из Макао — его собственную копию.