Приходите за счастьем вчера

– Да, – его голос смягчился. – Раз мне выпал такой шанс, я хочу использовать его по-максимуму, Катерина, а не цепляться за куски того, что не имеет смысла сохранять.

– Почему ты считаешь, что не имеет смысла? Иногда так может казаться от отчаяния, но это неправда.

И с таким жаром она выдохнула, что наконец Элайджа всё понял. Его черты хищно заострились, но почти тут же смягчились стоило увидеть тревогу в карих глазах женщины.

– Потому что я уже знаю, что чувствует человек, когда этот смысл есть. – Задумчиво погладив её по щеке, он сказал: – Сейчас я этого не ощущаю. Я знаю, чего ты боишься и зачем принесла письма. Но, кошечка, ведь я – не молоденькая девочка, и корпорация – детище, но никогда она не сравниться с долгожданным ребёнком, который погиб. Я не был в таком же отчаянии.

– Тогда у меня вопрос.

– Ты знаешь, что можешь спрашивать всё что хочешь.

– Неужели? Даже про геометрию чёрных дыр?

Но её коварство было жестоко посрамлено:

– Ты не читала моего дела? Я увлекался в школе астрономией.

– Я читала и пришла к выводу, что ты продал душу дьяволу в обмен на память, – хмыкнула Кетрин, проведя пальцем по подбородку мужчины. – Элайджа... Это время в Англии. Ты вправду контролировал себя, или…

– Катерина, если бы я себя не контролировал, то я не был бы сейчас с тобой, а со своим братом, который убивает всех без разбору в команде Мередит.

– Ник настолько потерял контроль?

– Нет. Он не потерял контроль, а поступает так, как поступил бы в любом случае. А я просто понял, что проиграл битву Рейнолдсу. Но тебя бы сенатор не тронул никогда.

– Тебе не нужно было это всё, – кивнула она на окружавшее их, – чтобы взять себя в руки. Моя истерика была неуместной?

– Чтобы взять себя в руки не нужно, – через паузу согласился Элайджа, отпустив её и вновь откинувшись на подушку. – А чтобы не было хреново, очень нужно. Во всём что дальше, ты единственная, кого я не могу заменить.

Откровенное разрешение для неё ставить условия, требовать и задавать любые вопросы о дальнейшей жизни. Твердое и спокойное, и от этого Кетрин стало очень хорошо. А когда так хорошо – какие уж вопросы...

– Я так счастлива!

Плечи Элайджи задрожали от смеха, стоило ему увидеть её довольную мордашку. Встав, он натянул джинсы.

– Ты куда?

– Пить хочу, ты все соки выжала.

– А мне, кстати, не хватило. Это говорит, что тебя на меня не хватает.

– Тогда шпик и горчица?

– Соглашусь на сублимацию с апельсином.

Спустя пару минут брюнетка насмешливо оглядела мужчину и его футболку всю в ошметках от апельсина. Она жарила омлет и варила кофе, стараясь оставаться на безопасном расстоянии от соковыжималки, с которой колдовал Элайджа. Наконец, миссия была выполнена – два стакана красовались на столе, а на тарелке лежал омлет. Кофе как всегда не удался.

– Держи.

– Спасибо, – пригубив сок, она отставила бокал и уселась Элайдже на колени. Но не успели они доесть и нацеловаться, как домашняя идиллия была прервана.

– Я хочу это развидеть. Вы хотя бы иногда рассуждаете на отвлеченные философские темы или о видах на урожай?

– Какого чёрта, Кол?

– Вообще-то, домик маман и отец завещали всем нам.

– Стучать не учили? – Быстро натянув на Катерину скатерть, старший Майклсон отложил вилку. – Привет.

– Привет. Извини, но доказательства лишения девственности соковыжималки, которыми ты так гордо тычешь мне под нос, не впечатляют, – оценил рыжие пятна на скатерти и на футболке брата Кол. – Тебе не дано.

– А что ты здесь забыл?

– Я же просила приехать, – встрепенулась Катерина, безуспешно разыскивая обувь. – За временем не уследила.

– Вот именно. А предаваться разврату, пока младенцы, не видевшие родителей две недели, мучаются в автомобиле – просто аморальщина, братец.

Подорвавшаяся с места и скинув скатерть на пол, Кетрин уже исчезла в дверном проёме.

– У моего водителя будут шикарные эротические сны, – оценил полупрозрачную сорочку женщины Кол.

– А ты ещё спрашивал, почему я накупил ей автомобилей и так не люблю садовников в доме... – хмыкнул в ответ Элайджа.

– Дай мне её.

– Ты её не удержишь нормально.

– Прекрасно удержу.

– Тише, разбудишь, – переругиваясь шёпотом, они зашли в дом. – Иди, если не забыла ты голая перед всем миром.

– Ну и что? – Постояв на пороге, Катерина покусала губу, тем ж шёпотом окликнув мужа. – Эл?

– Что?

– Ты в вашу детскую?

– Да.

– Лучше неси Софию в нашу спальню.

– А они сильно подросли, да? – аккуратно снимая с ног Златки сандалии, улыбнулась Кет.

– За две недели? Безусловно, – сдержал смешок Элайджа. У него с Софией дело пошло быстрее за счёт отсутствия поминутных прерываний процесса раздевания ради оханий и аханий над дочерями, и с девочки осталось только стянуть носочки. – Футболки снимать?

– Нет, вдруг разбудим. Подожди, заколки тоже нужно. Теперь клади на середину кровати. Сегодня поспят между нами, – вспомнив, что он категорически против детей в супружеской постели, да и она полностью разделяла это мнение, Кетрин прошептала: – Вдруг они проснутся ночью в незнакомом месте, заплачут и ещё могут испугаться или упасть с кровати…

– Катерина, я всё-таки не павиан, – тихонько рассмеявшись, Майклсон прижал её к себе, – ложись.

– Я принесу воды, Софи всегда пьёт ночью.

Медленно спустившись по лестнице, Кетрин нашла кувшин с водой и, перелив в графин воду и захватив стакан и чайную ложку, уже отправилась обратно, когда оглядела небольшую кухню, улыбнувшись пришедшей в голову мысли.

Огромная кровать лишь по какому-то недоразумению называющаяся двуспальной прекрасно вместила в себя и их, и малышек, и, опустившись со своего края на постель, Кет даже пришлось сдвигаться к центру, чтобы дочка была поближе. Засопев, Златка ткнулась носом ей в бок и принялась нащупывать грудь. Найдя, успокоилась и вновь задышала мерно. Кетрин аккуратно прикоснулась к тёмным в ночи мягким кудряшкам, поцеловала в макушку и, закинув руку за голову Златке, вытянула ладонь в надежде найти головку Софии. Но не получилось – дочка, наверное, сползла вниз.

– Котёнок мой… – Разочарованно вздохнув, она расслабила ладонь, когда её руку нашла другая и аккуратно направила за запястье в нужную сторону. Потрогав косичку Софии, ладошка Кет вернулась в исходное положение. Почему-то женщина была уверена, что Элайджа сейчас тоже улыбается в темноту, и аккуратно раскрыв его ладонь начала писать. Палочка, палочка, кружочек, галочка, тождество, снова вертикальная палочка. Замерла. Ответа она совсем не ожидала, но он пришёл. Маленький интеграл, кружочек, кружочек, палочка, кружочек, палочка.***