Приключения рождественского пудинга

Пуаро вошел в холл. Дворецкий профессиональным движением принял у него пальто и шляпу, а потом негромко произнес тем особенным тоном, который бывает только у самых лучших слуг:

– Их светлость ждет вас, сэр.

Детектив прошел вслед за дворецким по покрытой мягким ковром лестнице. Это, без сомнения, был Парсонс, отлично вышколенный слуга с манерами, надлежащим образом лишенными всяческих эмоций. На лестничной площадке он повернул направо и двинулся по коридору. Пройдя через дверь в небольшую приемную, из которой вели две двери, открыл левую и объявил:

– Месье Пуаро, миледи.

Не очень большая комната оказалась заставлена мебелью и различными безделушками. Одетая в черное женщина быстро встала с дивана и подошла к детективу.

– Месье Пуаро, – произнесла она, протягивая руку. Ее взгляд быстро охватил щегольскую фигуру.

Она помедлила мгновение, не обращая внимания на то, как Пуаро склонился над ее рукой и прошелестел: «Миледи», а потом, освободив его руку от своего энергичного рукопожатия, воскликнула:

– Я верю в невысоких мужчин! Они всегда очень умны.

– Насколько я помню, – негромко произнес Пуаро, – инспектор Миллер довольно высок.

– Он просто надутый идиот, – сказала леди Астуэлл. – Присаживайтесь рядом со мной, прошу вас, месье Пуаро. – Она указала на диван. – Лили сделала все, что было в ее силах, чтобы отговорить меня посылать за вами. Но я не зря прожила все эти годы, и сама способна разобраться, что хорошо, а что плохо.

– Это большая редкость, – заметил Пуаро, проходя вслед за ней к дивану.

Леди Астуэлл удобно устроилась среди диванных подушек и повернулась к нему лицом.

– Лили – милая девочка, – продолжила она, – но думает, что все знает, а по своему опыту я знаю, что такие люди часто ошибаются. Сама я не умна, месье Пуаро, и никогда не была умной, но бываю права там, где ошибаются более умные люди. Я верю, месье Пуаро, что нами управляют высшие силы. А теперь – вы хотите, чтобы я назвала убийцу, или нет? Женщинам всё известно, месье Пуаро.

– И мисс Маргрэйв тоже?

– А что она вам сказала? – резко спросила леди Астуэлл.

– Она сообщила мне только факты.

– Факты? Конечно, все они против Чарльза, но попомните мое слово, месье Пуаро, он не убивал. Я знаю, что он не убивал!

Она подалась к нему с таким серьезным видом, что это почти сбило детектива с толку.

– Вы очень уверенно говорите об этом, леди Астуэлл.

– Моего мужа убил Трефьюзис, месье Пуаро. Я в этом уверена.

– А почему?

– Вы хотите знать, почему он его убил или почему я в этом уверена? Я же говорю вам, что знаю! В этом смысле я человек странный. Стоит мне прийти к заключению, и я уже не отступлюсь.

– А мистер Трефьюзис получал что-нибудь в случае смерти сэра Рубена?

– Тот не оставил ему ни пенни, – быстро ответила леди Астуэлл. – Еще одно доказательство того, что дорогой Рубен не любил его и не доверял ему.

– Как давно он работает у сэра Рубена?

– Почти девять лет.

– Это долго, – негромко сказал Пуаро. – Очень долго, если работать на одного и того же человека… Да, этот мистер Трефьюзис, должно быть, хорошо знал своего работодателя.

Леди Астуэлл уставилась на сыщика.

– Вы на что это намекаете? Я не вижу здесь никакой связи.

– Просто проверял одну идею, – ответил Пуаро. – Маленькую идею, возможно, неинтересную, но оригинальную, связанную с влиянием работы на персонал.

Леди Астуэлл, все еще не отрываясь, смотрела на него.

– Вы же считаетесь умным человеком, не так ли? – спросила она с сомнением. – Все так говорят.

Эркюль Пуаро рассмеялся.

– Надеюсь, что однажды и вы сделаете мне такой комплимент, мадам. Но давайте вернемся к мотиву. Расскажите мне о вашем доме и о людях, которые были здесь в день трагедии.

– Конечно, был Чарльз.

– Насколько я понимаю, он племянник вашего мужа, а не ваш.

– Да, Чарльз – единственный сын сестры Рубена. Она вышла замуж за сравнительно богатого человека, но потом случилась одна из этих катастроф – такое бывает в городах – и они погибли, а Чарльз стал жить с нами. В то время ему было двадцать три года, и он учился на адвоката. Но когда случилось это несчастье, Рубен взял его в свой офис.

– Он был прилежным работником, этот месье Чарльз?

– Люблю мужчин, которые все схватывают на лету, – сказала леди Астуэлл, одобрительно кивнув. – Нет, вся проблема как раз в том, что Чарльз не был прилежным. И они вечно ссорились с мужем из-за каких-то ошибок, которые он делал. Хотя бедный Рубен был тоже не сахар. Много раз я говорила ему, что он совсем забыл, как сам когда-то был молодым. В те времена он был совсем другим, месье Пуаро.

И она глубоко вздохнула, по-видимому, что-то вспомнив.

– Все меняется, миледи, – заметил детектив. – Таков закон природы.

– И все равно, – сказала леди Астуэлл, – тогда он никогда не бывал груб со мной. А если такое и случалось, то всегда жалел об этом. Бедняжка Рубен…

– С ним было трудно? – поинтересовался Пуаро.

– Я всегда могла с ним справиться, – ответила леди Астуэлл с видом успешной дрессировщицы диких животных. – Но иногда бывало очень неудобно, когда он спускал всех собак на слуг. С ними надо уметь себя вести, а Рубен в этом ничего не понимал.

– А кому конкретно сэр Рубен оставил свои деньги, леди Астуэлл?

– Половину мне и половину Чарльзу, – без запинки ответила дама. – В завещании все написано сложнее, но в конечном итоге это именно так.

Пуаро кивнул.

– Понятно, понятно, – пробормотал он. – А теперь я попрошу вас, леди Астуэлл, описать мне тех, кто живет вместе с вами в этом доме. Как я понимаю, это вы сами, племянник сэра Рубена Чарльз Леверсон, секретарь мистер Оуэн Трефьюзис и мисс Лили Маргрэйв. Может быть, вы расскажете мне об этой молодой леди?

– Вы хотите, чтобы я рассказала вам о Лили?

– Да. Она давно живет с вами?

– Около года. Знаете, до нее у меня было несколько секретарш-компаньонок, но все они как-то начинали действовать мне на нервы. Лили не такая. Она тактична, благоразумна и, кроме того, отлично выглядит. А мне нравится, месье Пуаро, видеть рядом с собой красивые лица. Я в этом смысле странная: человек обычно нравится или не нравится мне с самого первого взгляда. И, лишь увидев эту девушку, я сказала себе: «Подходит».