Приключения Трупа

В быту проявлял простоту: без оглядки на челядь позировал престижным художникам, не допускал импровизированных собеседников, неподвижно играл с ёжиком и взятки брал через посредников.

По мере потери в вере и для жестокого ввода закона выезжал для встречи с народом и с высокого балкона изрекал прямо перед жителями прекрасные и страстные речи — под фонограмму с усилителями.

В целом признавал факты, но смелым актам предпочитал бескровные бои, а свои застолья и огрехи, как и любовные утехи, скрывал, хотя и не шутя поощрял успехи.

Стремительно, как фараон, намечал пунктир выхода из любых препон, но более тихого властителя мир не знал от седых времен.

3.

В приходе Трупа к управлению заинтересованы были многие.

Организованные группы населения мостили под пятой дороги к блуду и золотой жиле, а в народе говорили, что налоги будут не строгие.

И кое-какие ожидания получили оправдание.

Скромные бюрократы за услуги и утраты при захвате верховной ставки заслужили прибавки к зарплате, а впридачу и дорогие дачи, квартиры и многоместный самолет для поездки по миру за казенный счет: возили в нём с хламьём навалом непревзойдённых шалых девок и заключили немало резонных сделок.

Вышколенные промышленные делегации на участие в е за труповластие без волынки отхватили себе благодарственные дотации, дешевые кредиты, новые рынки сбыта, государственные заказы и образцовые торговые базы.

Военные командиры за незабвенные, в форме дуги, диспозиции обновили сапоги в хроме и другую ю амуницию, а за истребительные атаки сверх всех обычаев прицепили на мундиры дополнительные знаки отличия. И кроме того, для сохранения в норме своего ремесла и наращения числа готовых трупов бурно приступили к штурму новых

Интеллигенция за молчание и невзгоды обрела обещание свободы и воздуха, сытные конференции без просыха, элитные пансионаты и лесные дома отдыха, знаменитые палаты из стекла забытой архитектуры и подписные тома дефицитной литературы для ума и культуры.

Простым и остальным гражданам за жалость положения каждому досталось от перемен уважение, а бедным и нищим - и снижение цен на вредную пищу.

Вместе с тем при решении проблем благонравных живых людей державный кудесник не забыл и о воплощении своих идей.

И верховодил без чернил и сил, но похлеще вещих судей.

4.

Правление Трупа началось, как и любое святое восхождение, с раздолья радости и опрятности.

Лишь клика из лиги живых ушла, как мышь, в подполье: тупо и дико, на авось, плела интриги и со зла ждала одних гадостей и неприятностей.

Но общество преобразилось в одночасье, и новое высочество воцарилось как милость и согласье.

Толковые слова породили образцовые дела, разорили дотла пустяковые сомнения и мановением руки превратили в материки острова благонадежности.

Покойные получили достойные права и возможности.

5.

Столь благообразные меры охватили, как пузырь, и вдоль, и вширь, разные сферы.

Архитекторы сменили векторы стиля и мастерили кров для одних мертвецов.

Строители возводили для них обители лучше престольных дворцов.

Крупные отборные соединения подворно сторожили трупные поселения.

Чтобы привилегированные особы не гнили от окисления,

образованные инженеры следили за погодой и с применением высшей меры руководили откачкой лишнего кислорода из атмосферы. Для того и растения рубили и, не мудря, без промедления отвозили на тачках в лагеря для истребления.

Натужные усердия и глупые труды по производству не нужной трупам руды, энергии и еды сократили как вящее злое уродство, доводящее кое-кого до корчей, беды и угрожающей порчи окружающей среды.

При наличии охоты, выраженной в завещаниях, усопшие производили работы, но не общие, а приличные: руководили на совещаниях, следили за увещаниями, вершили подписями и описями, служили организаторами при парадах и операторами при автоматах, сторожили на складах и в лавках, входили в штаты при неявках персонала и копили зарплаты для капитала.

На случаи пополнения отряда мертвых от бедствий, аварий и происшествий при пожаре, на заводах и в бригадах отводили лучшие охранные помещения и не в проходах, а в цехах и при домах культуры: с опрятными плакатами в стихах и комфортом для сохранения бездыханной фигуры.

Для перемены мест неживых открыли парки отменных машин. Внедрили и многократный бесплатный проезд по контрамарке. С поклонами снабдили их и талонами на бензин.

Столовые и рестораны для естественных отправлений и потех неумерших отменили, но пригласили всех в новые — для торжественных поминовений в тризне рано отошедших от жизни. Пищу и воду, что они не приобщили к расходу, в праздничные дни дарили нищему, но порядочному, а не упадочному народу.

Зрелища и прелести прекратили, чтобы все ходили озадаченные и не забыли в изящной красе об утраченных, которых крутили на колесе, дабы нетлеющие в оба глазели на достойных: слабых, но радеющих о деле покойных.

Упразднили и стадион: газон скосили, а скамьи для пробы пустили на изготовку рекордного черного гроба с особой окантовкой. Футбол заменили на кулачные бои и стрельбища, чтобы били не в гол, а в челюсти, и подстрелили ненароком тех, кто по срокам не утех заслужили, а ворон, полыньи или похорон.

Зато повсюду открыли музеи и следили, чтобы сорванцы посетили не трущобы, а дворцы, а ротозеи не спешили в сквер или к зазнобам на шуры-муры, но получили в пример образцы подобающей посуды и умирающей культуры.

Золото, серебро и драгоценности сохранили в неизменности, но по решению бюро изъяли у живых на медали и украшения для остальных. Крупное добро было расколото совокупно зубилом и молотом и по частицам и брошам ввернуто в петлицы усопшим и павшим лицам, пожелавшим сохраниться на виду в трупном ряду.

Грандиозный успех без нервозных помех всех важных начинаний правителя говорил об исполнении обещаний для каждого нежителя. Пыл отважного дарителя превосходил доброту и вселил в суету ветрил рвение сил и терпение могил.

Из пастбища сотворил кладбище и твердой мертвой рукой насадил на живой перегной гордый покой!

Поверить в такой поворот невозможно, как без потери измерить провода в никуда, но не секрет, что вера всегда непреложно, как мера за весом, идет за интересом, и не беда, что несёт бред, а отрада, что не ползёт задом наперед.