Принц Половины Осени

– Можешь не стараться. Мне не нужна фальшивая улыбка. – Отмахнулся Риган. – Нужно осмотреть тело на наличие серьёзных травм и всего прочего. И нужны срочные анализы на основные инфекции.

– Но я не болен, – я попытался его перебить, но он лишь скосил глаза и продолжил.

– Всякое бывает, инфекции ведь не всегда видны сразу, да? – О’Хара снова посмотрел на часы. – У нас есть полтора часа в запасе. Тридцать минут, из которых на дорогу и запас в минут десять. Фиона, у тебя почти час времени. За час ты всё успеешь?

– Думаю, да. – Без особого энтузиазма, но с очевидным опасением кивнула девушка. – У нас есть экспресс-тесты, они займут около получаса или сорока минут. Сначала сделаем их, а пока ждём результата, я проведу осмотр…

– Так действуй, а не распинайся, – с улыбкой перебил её О’Хара. Он всё-таки со всеми общался так, будто один понимает, что происходит, а его окружению, по его мнению, необходимо объяснять на пальцах прописные истины. – Итак, Скотт, ты опять останешься с мальчишкой. Мы с Алексом на первом этаже, так что не халтурь, Фиона, договорились?

Она быстро закивала, поджимая губы. А потом быстро провела меня по белым коридорам. Эхо от её туфелек расходилось по всему помещению. Она была очаровательной, казалась нежной, когда поправляла аккуратный халат на небольшой фигурке. Но это обманчиво. Просто так в должники к Ригану не попадают. Не знаю, что он там для неё сделал, но явно что-то не очень хорошее.

В процедурную мы почти влетели. Фиона лично брала кровь, слюну и другие жидкости, которые добывались не самым приятным путём. Потом она отправила меня в смотровой кабинет. Если точнее, то Скотт сказал закрыть меня в смотровой. Он лично сопроводил Фиону в лабораторию. Не знаю, почему он беспокоился за биологические жидкости. Может, просто хотел пофлиртовать с ней без лишних глаз, может, хотел угрожать. Черт его знает. Я улёгся на кушетку, согнул одну ногу, вторую положил на неё и убрал руки за голову.

Я понял, что мне не нравится запах больниц. Стерильный. Не оставляет следов. Это навевает какие-то странные ощущения и мысли о безликом и белом. Безликое пугает. Врачи тоже такие. Они все одинаковые, пахнут одинаково и одинаково не любят людей. Те, кто их любят, не смогли бы стать врачами, потому что вечное сострадание просто убило бы в них хорошего специалиста. Хороший специалист не должен знать жалости и сочувствия. О’Хара – хороший специалист.

Я поднёс одну руку к глазам. На коже всё ещё виднелся крохотный прокол, из которого недавно Фиона брала кровь. Я долго буравил его взглядом, что даже голова заболела, а потом перед глазами пронеслась рябь. В ушах зазвенело. Мир начал странно растворяться, а сила притяжения стала более ощутимой. В голове зазвенели какие-то голоса. Они шептали, кричали, смеялись. Все они были разные, все они бились о стенки черепа. Фразы становились всё громче, но я не мог разобрать ни одну из них. Они сплетались друг с другом в какой-то безумный клубок и быстро разлетались, исчезали; пока в голове резко не прояснилось. Когда перед глазами поплыли пятна, а под веками разлетелась режущая боль, звон в ушах заглушил всего один вопрос:

– Не так уж больно, а?

Я резко подскочил и рухнул с кушетки, от неудачного приземления заболело плечо и заныли пара гематом. Я поднялся на ноги, отряхнул колени, но изображение мира снова поплыло. Кто-то намеренно выливал воду на густые пятна красок. Звон снова нарастал.

…Стоял тёплый денёк, золотистые лучи солнца заливали всё вокруг, а высокие деревья шелестели кронами, которые были густо усыпаны зелёной листвой. Приятный и лёгкий ветерок в небольшом городе. Жилые дома вдоль дорог, совершенно разные по виду, но одинаково очаровательные. По небольшому дворику с зелёным газоном сновали детишки разных возрастов, они хватали друг друга за одежду, а потом разбегались в разные стороны. Играли в салочки. Я знал этот день, я его помнил, я бегал вместе с ними. В голове зашевелились ржавые шестерёнки, и меня настигло осознание, что продолжение у этой игры совсем не весёлое. Должно было что-то произойти, но картинка с этим «что-то» не желала всплывать. Оставалось только следить за событиями вокруг, понимая, что совсем скоро счастливый тёплый день обернётся кошмаром.

Мы бегали друг за другом, задорно кричали и широко улыбались. Какая-то милая девочка с парой каштановых хвостиков подарила мне жёлтый цветочек, я улыбнулся. Другие дети, увидев это, повторили за ней. Теперь у меня был целый букет из пёстрых цветочков и травы, вырванной по неаккуратности с корнем, я гордился этим букетом, словно он был наградой или одобрением чего-то. Мир был пропитан деткой радостью и невинностью, но я точно знал, что совсем скоро всё должно пойти не так. Эти мысли скреблись в моей голове. Огороженный высоким забором двор был безопасным местом для детских игр и прочих забав, всё должно было быть хорошо. Но хорошо не будет.

Это одно из самых страшных чувств, которое может испытать ребёнок. Проницательная детская интуиция тихо шепчет на ухо, повторяя «что-то не так, что-то не так». Ребёнок не может понять, что именно выбивается из общей картины, что же такого страшного произошло или должно произойти, но это чувство продолжает биться в животе и шелестеть среди мыслей.

– Снаружи, на другой стороне дороги, есть дом. – Громко заявил мальчик с небольшим шрамом на лбу. Он уселся на траву посреди двора, щурясь от света.

– На этой стороне – тоже. Тут много домов. – Ответил кто-то из компании.

– Нет, – заговорчески протянул мальчик. – Тот дом другой. Он особенный.

– А что в нём особенного? – Насупилась девочка с хвостиками.

Она надула губки, явно подозревая, что её друг желает втянуться в какое-то приключение, которое никому не будет по душе. А я упёр руки в бока, чувствуя, что страшное уже приближается.

– Там живут призраки. – Гордо ответил он.

– Настоящие? – Шёпотом поинтересовался ещё кто-то из стоявших рядом детей. В ответ мальчик со шрамом кивнул, а потом гордо запрокинул голову. Все вокруг начали переглядываться, ища опровержения в глазах сверстников.

– Ты врёшь. – Решительно и очень твёрдо ответил я ему. – Мама говорит, призраков не бывает.

– Ха! Все взрослые так говорят. – Мальчик со шрамом весь всколыхнулся, оскорблённый таким заявлением, он даже вскочил на ноги, своим видом напоминая разозлившуюся маленькую птичку. – Они нас обманывают, чтобы мы не боялись.

– Неправда! – Снова повторил я, сжимая в руке букетик.

Детки, стоявшие вокруг нас, смотрели то на одного, то на другого, пока мы продолжали кричать, выясняя, кто же прав. Громкий спор резко сменился деловым предложением, когда я заговорил о пари:

– Я пойду туда и лично докажу, что нет там никаких призраков.

– Если ты это сделаешь, то я отдам тебе свой самолёт.

После скупого согласия и рукопожатия, мы осмотрелись, убедились, что все взрослые дома, а потом направились к высокому забору. За цветочным кустом был небольшой ход, который вырыла, скорее всего, какая-нибудь собака. Он был узкий и не очень глубокий, но ребёнок вполне смог бы там пролезть. В дом «на той стороне улицы» пошли только трое, остальные остались во дворе, они тоже собирались в это «приключение», но мальчик со шрамом сказал, что уходить всем нельзя: могут заметить. До дома мы бежали, так же переговаривались, перекидывались смешками, споря, кто же окажется прав. Задиристые, весёлые и бесконечно живые.