Призраки иного мира
Шрифт:
— Дарительница права, называя НКР наследником Эквестрии. Под правлением двух сестёр Эквестрия была опухолью на теле нашего мира! Она опустошала его подобно чуме! Беспощадный поход «Благородных Сестёр» по чужим землям чуть не уничтожил наш мир в огне мегазаклинаний! В наши дни изменилось немногое. С гордыней Дарительницы сравниться может лишь жестокость наёмников компании Коготь, - тут полковник «украл» мою цитату. — Это были страшные годы погодного диктата Литлпип и её друзей - так называемых героев пустоши. Однако нашлись те, кто, бросив им вызов, вышел на бой против такой гармонии и одержал победу!
Репертуар у полковника не блистал разнообразием, но такого рода пропаганда находила своих слушателей. Массовой сдачи в плен, конечно, не было, но всё чаще со стороны Последователей прибегали перебежчики, да и обычные жители тоже говорили, что не против
Однако полковник не разделял моего «танкового оптимизма». Все-таки у НКР тоже есть техника, и её гораздо больше. Также наш успех первого применения бронетехники был основан не столько на грамотной тактике, сколько на дилетантстве противника. Рейнджеры, получив технику, толком не умели ей пользоваться, отсюда и их тактика а-ля наступление на реке Сомма. Не то чтобы она была плоха, и цепь из техники с прикрывающими её копытными действительно смогла бы прорвать нашу оборону, если бы полковник не догадался обмануть противника. Размещая ложные и реальные позиции, баррикады, минные поля и прочее, он заставил рейнджеров думать о нашей уязвимости в определённых местах фронта. В действительности, те «слабо защищённые» участки были «огневыми мешками», и как красиво рейнджеры в них угодили!
К сожалению, теперь противник не поддастся на такого рода уловку, а значит, действовать нужно осторожно. Так мы, собственно, и действовали – перед наступлениями выпускали роботов-шпионов и собранный ранее коптер, изучали позиции с передвижениями противника, открывали навесную стрельбу из двуствольных танков и впоследствии наступали с очень низкой скоростью; двустволки не отличались скоростными данными.
Такое вот у нас получилось «ползущее наступление». Причём, что странно, его инициатором был пегас, привыкший действовать стремительно. К сожалению или к счастью, теперь тактика ударов с воздуха, что практиковал Анклав, не применялась. Отем считал, что "Мститель" и "Подстрекатель" нужно беречь, а других воздушных судов у нас не было. После устроенного нами в Новом Клаудсдейле воздушный флот Когтей мало того что был разбит без возможности восстановления (на их «Хищниках» не стояла система аварийного восстановления облака), так ещё и был заражен радиацией. Сейчас бывшая техника Анклава всё ещё фонит в полях на западе от Понивилля, но даже если её удастся отчистить, вряд ли кто-то возьмется собирать из обломков рабочие воздушные суда; остовы тех машин проще распилить и переплавить.
Грустно, что технику, которой в Анклаве так гордились, ждёт столь незавидная участь, но Отем не унывал. Он считал, что пусть уж лучше она превратится в труху от ржавчины, чем, будучи исправной, будет приносить пользу НКР. Также он был полон оптимизма, ожидая, что скоро у нас появится то, что сильно ускорит темп наступления, и дело не в восстанавливаемых танках и обучающихся пилотах «хопп», просто на лекциях о другом мире я особо подчеркнул роль артиллерии и то, насколько эффективны РСЗО. Пегаса очень заинтересовала идея Реактивной Системы Залпового Огня из-за её невероятной эффективности и относительной простоты исполнения. Ракеты в трубах – не сказал бы, что это просто, но всё же проще силовой брони, роботов и прочих технологий, что у местных считались вполне обычными. Понятия не имею, почему вопреки всем законам логики артиллерия у местных не получила распространения, но догадываюсь, что без влияния сестёр аликорнов не обошлось. В прошлом они уже отказались от танков в пользу силовой брони, наверное, с артиллерией случилось нечто подобное – решили заваливать зебр не снарядами, а клонами принцессы ночи, или что-то подобное. Что бы там ни было, но теперь мы исправляем данное упущение. В конце концов, на Земле кустарно каких только РСЗО не создавали.
А у нас в распоряжении целый город, полный оружейных заводов. Оптимизм оптимизмом, но
наш результат мало отличался от кустарных порождений безумных сварщиков. Те же трубы вместо направляющих, кустарные пороховые ракеты (Трикси очень помогла), точность ниже ожидаемой, но приемлемая для «площадного» оружия. Шасси было необычным – местный нелепый трёхосный БТР со срезанным десантным отсеком, на место которого и водрузили монструозную трубную конструкцию.Видок у получившейся машины был не ахти, но простота исполнения и технические характеристики обеспечили бы нашей армии серьёзное преимущество, так что полковник недолго думал, перед тем, как распорядиться о «серийном производстве».
Если бы технические извращения ограничились лишь РСЗО… К сожалению, на лекциях, помимо роли артиллерии, я ещё подробно рассказал о роли авиации, чем пегас, по понятным причинам, очень заинтересовался. Пускай сейчас он был спущен «с небес на землю», но, видя наработки на заводах Филлидельфии, распорядился создать хоть что-то похожее на настоящий самолёт. К всеобщему удивлению, Сулик тут же вызвался взяться за решение этой задачи.
Я тогда посчитал, что это у него из-за последствий попадания пули в голову крыша поехала, но Сулик ответил, что нет:
— Пуля в голове мне не мешает. Наоборот – думать помогает.
Далее он пояснил, что чуть не убивший его кусок свинца извлечь так и не удалось, но ничего страшного – из-за розового газа, которым он надышался, когда БЛОК ТАНК, пробив лобовую броню нашей бронемашины, задел Лиру, та пуля срослась с его мозговым веществом. Удивительно, что при этом не произошло умственной деградации, что одежда не срослась с телом, да и то, что гуль вообще остался жив, оставшись при этом «гулем обыкновенным» - это выше моего понимания. Тем не менее, Сулик жив и «здоров», однако, зная его обычное поведение, не мог не отметить, что с пулей в башке он сильно изменился.
Ранее он был груб не только со мной, и всё, что его заботило, так это собственное выживание и месть за свою страну. Когда в танке он передо мной извинился, я был искренне удивлён. Теперь же он был более… Жизнерадостным(?!). Он хотел всем помогать, пытался шутить, улыбаться своей гнилой физиономией. Похоже, на волне этой «жизнерадостности» он и вызвался добровольцем к идее полковника создать летающую машину. Как бы то ни было, но он действительно взялся за дело с энтузиазмом и, найдя помощников из СНС и ОФОТ, взялся за создание, эммм… Местной беспилотной интерпретации СМ-170 Fouga. За выбор машины спасибо Лире, точнее случаю, когда она, рассказывая про свою жизнь, открыла страницу своей тетради не с тем рисунком. Тогда единорожка хотела нам показать рисунок глайдера, который видела своими глазами, и пусть попытка местных его заново изобрести была обречена на провал, но некоторые наработки нашли своё применение в воссоздании беспилотной Фоуги. Конечно, глайдеры не предназначались для полётов, и хвост у них не V-образный, но наработки по двигателю нашли своё применение. Со своим техническим складом ума и новым энтузиазмом Сулик вместе с помогающими ему копытными, смогли закончить работу над движком, причём, они были так рады результату, что даже спели по случаю успешных испытаний:
Чтобы к синему небу на крыльях лететь,
Мы огонь реактивный зажгли,
Притяжение земли мы смогли одолеть,
Притяжение любви - не смогли...
Это бы звучало мило, если бы не участие полосатого гуля. Мало того что он, как и все гули, абсолютный импотент, неспособный любить, так ещё его голос, звучащий как у бензопилы, совершенно не подходил для песен. С другой стороны, он, будучи причастным к успеху, имеет право как на песню, так и вообще на всё. Двигатель – самое сложное после управляющей системы, а последнее у нас уже было. Роботы-шпионы оснащены довольно совершенной системой, которая нуждалась лишь в перенастройке, а раз двигатель у нас тоже уже есть, то самое сложное позади. На волне этого успеха у всех появился свой энтузиазм; даже у Трикси, которая тоже помогала (Аликорн со своей магией была очень полезна) и теперь решила попытать счастья уже для себя лично.
Прекрасно зная, что к музыке я тоже восприимчив, Трикси всё же не решалась спеть мне о своих чувствах. Пускай ранее она шикарно исполнила песню «What's the world come to», но всё же единорог в теле аликорна прекрасно понимала, насколько мерзок её голос, и не решалась говорить со мной чаще, чем необходимо, предпочитая тычки и прочие чуждые мне жесты внимания. В этот раз она решила попытать удачу и, спев, не только заявить о своих намерениях ко мне, но и задеть моё самолюбие. Точнее то, что от него осталось. Прямо на работе по сборке фюзеляжа она с гаечным ключом наперевес начала петь: