Призраки иного мира

Такова была наша незамысловатая тактика – тяжёлая техника, будучи на острие атаки, выводит из строя вражеские танки и прочие особо опасные цели, а следующие позади занимаются зачисткой уцелевшего противника. Это примитивно, но эффективно, по крайней мере пока наш огнемётный Т-90 совместно с другими Т и «Гигахорсами» достаточно успешно прорывал оборону «Последователей» и союзных им «Рейнджеров Эпплджек».

За всем этим я наблюдал не только через прицел. Модернизируя Т-90, Сулик позаботился об установке дополнительных мониторов (для командира, наводчика и мехвода), на которые проецировалось изображение с собранного им коптера. Опасаясь, что сигнал с беспилотника может быть перехвачен противником, гуль запрограммировал ИИ дрона так, чтобы тот не отлетал от нашего танка слишком далеко. Так что, летя позади нашей машины, он с помощью своих камер предоставлял нам классический «вид от третьего лица». Это было очень удобно, а также зрелищно. Глядя на экран, я видел прикрывающие нас союзные танки, вспышки выстрелов вражеских орудий, ориентируясь на которые вёл ответный огонь, и даже летящие в небе конвертопланы-хоппы, что прикрывали нас огнём. Вид того, как одну из этих хопп сбила вражеская зенитка, заставил меня отдать приоритет уничтожению именно вражеского зенитного прикрытия, однако Сулик, командуя танком, больше волновался о другой угрозе.

— Быстрее, Лира! Танки рейнджеров прямо! Грей, ты их видишь?!

— Цель установлена! – ответил я, взяв в перекрестье выкрашенный в красный, но обтянутый маскировочной сеткой с вставленными ветками, танк.

Понятия не имею, на что надеялись Рейнджеры, крася танки в «марсианский камуфляж», но точно не на то, что эту красноту сможет скрыть сетка с ветками. Такого рода маскировка заслуживала «Премии Дарвина», так что я не стал колебаться, осуществляя «естественный отбор». С танками Последователей было сложнее, и дело не только в том, что среди них попадались Т-90. Чёрно-жёлтая расцветка (Неужели под цвета Вельвет и Флаттершай?) бронетехники Последователей больше подходила для театра боевых действий, а будучи обтянутыми сетками и обложенные ветками, те танки были как кусты, что были повсюду на «Понивилльских Высотах». Хорошо хоть пилоты хопп с воздуха успешно различали (наверное по следу от гусениц), что некоторые кусты таковыми не являются, а я, смотря на изображение с коптера, воспринимал огонь с хопп как ориентир.

Но не всё так просто. «Понивилльские Высоты» не просто так называются высотами. Это действительно очень холмистый район, а противник знал, насколько полезным является преимущество по высоте и насколько удобно прятать между холмами технику. Продвигаясь через поле между холмами, мы были под настоящим перекрёстным огнём. Взрывов было настолько много, что от их дыма порой пропадало изображение нашего танка на мониторе с камеры коптера, а я тогда даже ляпнул: «Это Эквестрия или Курская Дуга?!». Сравнение было преувеличением, но было, что преувеличивать. Тем более, я не первый, кто проводил такие сравнения. Селестия говорила: «Это не Филадельфия, это Багдад». Учитывая, что география и культура её мира скопированы с США, не стоило удивляться такому сравнению. Тогда мне удалось пережить танковый бой в условиях городской застройки (хотя танк всё же подбили), и в теории бой на открытой, пусть и холмистой, местности должен быть менее сложным, но практика показывала обратное.

В моменты обстрела противником нас часто спасали только скоростные характеристики наших машин, и если Т-90 легко отделывались, то двуствольные танки даже со своими форсированными двигателями не всегда опережали стелящиеся позади них взрывы. Однако ответный огонь тоже был «плотным». У двуствольных танков высокая скорострельность, а летящие в воздухе хоппы эффективно пробивали верхнюю броню. Наши Т-90 тоже сыграли свою роль и, приближаясь на расстояние «пистолетного выстрела», добивали излишне упорного противника. В одной из таких атак, наш Т-90 приблизился к холму с выстроенными на нём бетонными дотами и зенитными позициями. Это был хороший знак – если мы дошли до столь основательной линии обороны, то значит, есть шанс её прорвать, после чего сопротивление должно быть не столь сильным.

Снарядами, пулемётом, огнемётом и даже гусеницами нам удалось разгромить ту позицию, начиная с зениток и дотов, заканчивая окопавшейся «пехотой» (ну не могу даже в мыслях называть её конницей) после чего ожила рация.

— Внимание товарищи! – голос Отема в эфире был как гром среди ясного неба. — Операция переходит во вторую фазу! Прорвитесь и ликвидируйте радиовышку НКР!

— Лира! Слышала?! – риторический вопрос полосатого был поставлен некорректно, но на эмоциях не было времени думать над красотой речи, так что я «дублировал приказ»:

— November Whiskey! Hotel Alfa!

Вообще-то я был и остаюсь убеждённым трезвенником и, указывая Лире направление, вовсе не имел в виду, что ей нужно пить виски, разлитый в ноябре в «Отеле Альфа». Просто в этом мире, основой которого служили США, в ходу была принятая в той стране особая фонетика в радиопереговорах. Это не навязанный мной «профессиональный жаргон», наёмники компании Коготь тоже пользовались известной кодировкой. «Ноябрьский Вискарь» в ней означал «North-West», то есть «северо-запад», а «Hotel Alfa» было шифрованным «Haul Ass» – Тащи Пердак; более культурно – двигайся в указанном направлении. Звучит глупо, но через треск помех и другие военные шумы так говорить было проще.

«Фаза 2», которую упомянул полковник, подразумевала наступление на «фабрику мороженого» рейнджеров. Ту самую, на которой ранее делали мороженое для «кровавого дракона». Теперь тот заводской комплекс разнообразил производство молочных продуктов, а также служил региональным штабом техно-фетишистов. Уничтожив радиовышку, мы нарушим связь рейнджеров в данном регионе, а, если повезет, то захватим и сам производственный комплекс.

Добраться до него было непросто. Рейнджеры пустили навстречу несколько танков, что подбили четыре наших машины. Расправившись с ними, мы обнаружили, что это были ещё цветочки. Ягодки представляли собой внушающую уважение полосу обороны из окопов, дотов и окопавшихся танков. Пробовать эти ягодки Сулик не решился.

— «Кобальт-2» Управлению, - произнёс Сулик в гарнитуру на шлеме.

— Управление на связи, - ответил полковник.

— Требуется поддержка! Отмечаю координаты! – параллельно разговору Сулик взял управление коптером и, подняв тот повыше, подсветил лазером позиции рейнджеров.

— Понял вас, «Кобальт-2», - далее пегас обращался уже не к нам. — Заградительный огонь. Азимут – 35. Дистанция – 20. Огонь по готовности!

Десять секунд (оперативно), и, глядя на монитор, вижу, как над нами пролетает «волна» ракет из РСЗО, после чего накрывает позиции рейнджеров облаком взрывов и смертоносных осколков. К сожалению, не все собранные кустарно ракеты отличались качеством исполнения, так что часть из них отклонилась от курса и улетела либо в молоко, либо к нашей позиции. К счастью, дружественного огня удалось избежать, но впредь, вызывая поддержку, лучше держаться от зоны поражения подальше. Тем не менее, цель была поражена, так что Сулик не стал колебаться, отдавая команду «Вперёд». Экипажи других танков, воспринимая наш Т-90 как командирский, приняв наше продвижение как руководство к действию, тоже двинулись к дымящимся укреплениям технофетишистов. Полковник же запросил о результатах удара РСЗО:

— Управление «Кобальту-2»! Доложите о результатах удара.

— Цель поражена, противник уничтожен, - после данных слов гуля я, смотря в прицел, заметил движение и открыл пулемётный огонь. Движение прекратилось, но через секунду наш танк тряхнуло от попадания ракеты в лобовую броню. Сулик прокомментировал данную ситуацию:

— Почти уничтожен. Сопротивление слабое…

Тут наш танк тряхнуло значительно сильнее – знакомые ощущения от попадания танкового снаряда. С мыслями «Ничего себе слабое сопротивление» отчаянно пытаюсь найти уцелевший танк противника, а Лира даёт по газам, стараясь вывести Т-90 из зоны поражения. Найти противника мне не удалось, но это было неважно – экипажи других танков оказались более внимательны.

Далее перед нами предстала другая цель – фабрика рейнджеров с установленной на ней радиовышкой. В сравнении с полосой обороны, которую мы только что преодолели, охрана фабрики не вызывала опасений. Линии окопов со стреляющим оттуда противником, бетонные доты, пара зениток, вышки с гранатометчиками. И ни одного танка. Лёгкая цель. Сходу ликвидировав зенитки, далее мы по очереди всадили по плазменному снаряду в каждый дот. Когда с основными угрозами, кроме разве что засевших в окопах пехотинцев, было покончено, кто-то из наших двумя выстрелами обрушил радиовышку, после чего, полив окопы из огнемёта, наш танк подложил движение. Следующей целью был сам город Понивилль. Вот только чтобы туда попасть нужно было пересечь местность, непосредственно над которой был уничтожен Новый Клаудсдейл.

Парадокс, но пересечение того участка прошло удивительно спокойно. Даже опасения насчёт заражения местности не оправдались. Счетчик, конечно, трещал, но уровень излучения был не столь сильным, как ожидалось. Похоже, аликорны Последователей долго «паслись» на данной местности, иначе не знаю, почему там, где пролился смертельный светящийся дождь, уровень излучения был лишь чуть выше нормы. А дождь здесь действительно был. Несмотря на время года, трава была неестественно жёлтого цвета, а некоторые участки местности вообще были свободны от какой-либо растительности. Повсюду лежали обломки облачного города. И самое интересное – воздушные суда класса «Хищник» (аналогичные нашему "Подстрекателю"), что были когда-то затрофеены у Анклава наёмниками компании Коготь. Теперь поле на нашем пути к Понивиллю выглядело как кладбище данной техники, годной разве что на слом или разборку на запчасти. Поправка - если аликорны позаботились об её очистке от радиации; трупы они точно должны были убрать.