Профессия
Шрифт:
Мне почему-то кажется, что я ничего не знал об этом задании. Генка просто сказал: «Придете с новыми мыслями». Может, они собирались без меня? Или получали задания по телефону? Или по Интернету? Я изо всех сил пытаюсь придать своему лицу осмысленное выражение.
Первым, как всегда, отчитывает престарелый отличник Кир. В этот раз он собирал негатив о Сотнике и теперь рассказывает о том, что Сотник – жесткий и деспотичный руководитель – по-свински вел себя не только с конкурентами, но и с собственными сотрудниками. Руководители многих софтвеерных
Право голоса переходит к нашей команде. Я чувствую себя учеником, не записавшим домашнее задание и не готовым к уроку. И вдруг начинает говорить Ирина:
– Нам с Ильей удалось установить, что недавно, в декабре прошлого года, у Прохорова был серьезный конфликт с одним из его должников, бывшим партнером, Игорем Сычевым. Разговор происходил в офисе Сычева, который теперь руководит логистической фирмой. Тот отказался вернуть деньги, мотивируя это тем, что в долг никогда не брал, а полученные от Прохорова деньги честно заработал. Прохоров пригрозил ему тюрьмой, Сычев сказал, что тот ничего не докажет. Речь идет о сумме в семьдесят пять тысяч долларов.
– Прохоров подал иск? – уточняет Генка.
– Нет.
– Ясно. Наметим основные линии.
– Сычев, – говорит Ирина.
– Глушко, – добавляет Кир имя одного из разорившихся конкурентов Сотника, связанного с криминалом еще со времен перестройки.
– Илья, есть версия? – обращается Генка с мою сторону.
– Нет.
– Ок, работайте. Время нас не торопит. Но проверьте все связи очень тщательно.
– А что у милиции? – интересуется Кир.
– Пока тоже ничего. Все свободны.
Я не спешу подниматься.
– Илья, на пять сек, – как я и ожидал, произносит Генка.
Когда мы остаемся одни, он молчит. Молчит, пока я не теряю терпение и не вскидываю на него глаза.
– Что это было с утра? Я не понял, – говорит он четко.
– Сорь. Голова болела.
– «Сорь»? Ты понимаешь, что «сорь», «бухалово», «кокс», «бодун», «туса» – за пределами офиса? А здесь я тебе абсолютно не приятель.
– Я знаю, Босс...
– Ты – зрелый мужчина, красивый, умный, просто мачо. Что ж ты потерянный такой?
– Я знаю, – повторяю я. – Это нервное.
– Ты еще и нервный? Может, тебе и ствол доверять нельзя? Может, ты уже положил полгорода?
Генка шутит, а я зеленею.
– Есть вопросы? – спрашивает он, смягчаясь.
– Есть. Как я вчера, точнее... сегодня домой добрался?
– Вместо того, чтобы расследовать дело Прохорова, ты расследуешь, как ты добрался домой. Да, нескучно тебе. Нескучно, и занят, и деньги получаешь. Ну, что, нашел ты свою молдаванку?
– Какую молдаванку? – меня бросает в зеленый пот.
– Ну, ты вчера в клубе кричал в клубе: «Я ее найду! Я все равно ее найду!»
– Я такое кричал?
– Ну, да. Я еще посоветовал тебе все строительные бригады проверить, –
он усмехается. – Не помнишь?– Не помню. А... мы с Ладой... ничего?
– Нет, Лада со мной уехала. Тебе другое такси вызвали.
– Хорошо. Я редко так злоупотребляю.
– Я понял, – кивает Генка. – Но сегодня ты зачудил конкретно.
Он пожимает плечами. И я вдруг понимаю, что только что он мне комплиментов наговорил, а мог и в челюсть двинуть. И был бы прав.
Что ему во мне?
– Задумался? – усмехается Генка. – Крепко задумался, боярин?
– Крепко.
– О деле хоть?
– Кстати, а когда ты давал это задание – обменяться клиентами и искать негатив?
– Не записал в дневничок?
– Не было меня что ли...
– Может, ты тогда из класса выходил пописять? – помогает мне Генка.
И я не знаю, как реагировать. Не смешно ни разу.
14. БЛОКНОТ
Наконец, у меня доходят руки до маленького блокнота Сухаря. «Такие уроды обычно все записывают», – сказала тогда Леди Х. Действительно, блокнот просто испещрен мелкими кривыми буквами: номера и марки машин, какие-то финансовые подсчеты, выписки из телепрограммы. Первым делом следовало бы установить даты этих записей. Я начинаю листать блок с конца.
«Встретить Колю», «16.00, четверг – м. Пражская, «Экстрим», «Эд.Сем. – 20.00, позвонить», – вот те немногие записи, которые привлекают мое внимание на последних страницах.
Коля, как выяснилось из досье Сухаря – его сын. Парень совсем недавно вернулся из мест не столь отдаленных, но в досье не было его фото. А если бы и было. Я не стал бы ждать, пока он меня убьет. «Встретить Колю» – примерно месяц назад. Чуть позже – «16.00, четверг – м. Пражская, «Экстрим». Не самая близкая станция метро. И это было незадолго до убийства Прохорова.
Вооружившись фото Сухаря, я еду в кафе «Экстрим». По пути звоню Ирине:
– Спасибо, спасла.
– Не за что.
– А когда он давал это задание – обменяться клиентами?
– Он не давал. Мы всегда так работаем: сначала позитив, потом негатив на соперников, потом рабочие версии, потом наиболее вероятная версия. Такая у нас схема.
– Я ничего о ней не знал.
– Теперь знаешь, – усмехается Ирина в трубку.
– Мне кажется, он играет со мной в какие-то игры, – признаюсь вдруг я.
– Он всегда играет в какие-то игры. Главное, чтобы ты научился использовать это в своих интересах.
– Ты научилась?
– Нет.
У покойного Сухаря была обычная внешность – ничего запоминающегося. В «Экстриме» вряд ли кто-то обратил бы на него внимание, тем более – настолько, чтобы вспомнить через месяц. Я вхожу в кафе без особой надежды.
Показываю его фото нескольким белым фартучкам, мило улыбаюсь, но никто из них не может вспомнить этого человека.
– Может, вам лучше хозяина спросить? Он многих посетителей знает лично, – советует мне официантка Тамара.