Проклятые вечностью

На вид этой лачуге с покосившейся крышей было больше трех десятков лет. Истлевшие и изъеденные насекомыми доски, продуваемые всеми ветрами, едва держали на себе шаткую крышу, грозя в любой момент обвалиться, погребая под собой такой же скудный инвентарь. Видавший виды плуг, отлитый, наверное, еще в те времена, когда она была человеком, проржавевшие вилы и небольшие запасы сена, которых едва ли хватит на зиму ослабевшей кляче, стоявшей в стойле. Однако, в очередной раз, ей было не из чего выбирать, а потому, накинув на лошадь потрепанное седло, девушка уже собиралась скользнуть в ночной мрак, когда голос Ван Хелсинга обличительным приговором прозвучал в ее сознании:

— «Лошади — единственное средство, помогающее им заработать на жизнь. Забери их, и они не дотянут до весны!»

О, как ненавидела она Ван Хелсинга в ту минуту, когда он произносил эти слова, но сейчас, когда они так услужливо были найдены на задворках ее памяти, девушка готова была рвать и метать от злости на охотника и на саму себя.

В очередной раз за последние сутки совесть заявила о себе, как невидимый палач, режущий душу без топора. Вот какое дело было ей до смертных, когда ее собственная жизнь висела на волоске? В очередной раз помянув про себя охотника и его ангельскую сущность недобрым словом, девушка сняла с себя медальон, предавший ее в самый ответственный момент жизни и положила на туго стянутый сноп сена. В последний раз перед ее взглядом сверкнула летучая мышь, державшая в стальной хватке огромный черный турмалин, считавшийся камнем ведьм и магов из-за своей способности отражать сильнейшие магические действия.

— Ох, пожалею я еще об этом. Подумать только, этот камень стоит баснословных денег, а я отдаю ее в уплату кобылы, которая находится на последнем издыхании, — прошептала девушка, запрыгивая в седло.

Ночь в мгновение ока окутала ее своим непроглядным покрывалом и, ударив лошадь в исхудалые бока, девушка поскакала к ущелью, искренне надеясь на то, что сил ее ворованной знакомой хватит на то, чтобы донести всадницу до конечной точки ее опасного, почти самоубийственного, маршрута.

***

К тому моменту, когда гонец, возвестивший о бегстве пленников, нагнал Виктора и Мирабеллу, они уже проделали добрую половину пути к намеченной цели, а потому обрушили на голову несчастного вестника всю тяжесть гнева тысячелетней вампирши, чье самообладание таяло с каждой минутой, не в силах совладать с вытягивающими из нее последние остатки сил убийцами Теней. На ее когда-то красивом лице появились неглубокие морщинки, а щеки осунулись, делая черты более жесткими и отталкивающими. На темных волосах, утративших свой блеск, появились проблески седины, а глаза, казалось, потеряли свой цвет, лишь изредка вспыхивая яркими молниями злости.

— Как? Это была такая простая задача! — взревела она, вцепившись тощими пальцами в поводья лошади. — Они были у тебя в руках, а ты даже не позаботился о том, чтобы поставить у их дверей надежную охрану. Столько времени мы готовились к этому моменту! Столько ждали!

— За надежную охрану отвечала именно ты! Где были твои гости из пустоши Каинитов, когда они убегали из замка? — в тон ей отозвался Виктор, но тут же пожалел о своих словах, ощутив на своей шее ее холодные пальцы. Несмотря на то, что убийцы Теней неустанно подпитывались ее энергией, Мирабелла была по-прежнему сильна, и сила эта многим превосходила его собственную. Каждой клеточкой своего тела он ощущал ореол мощи, исходивший от нее, буквально заполнявший собой пространство вокруг них. Ловя ртом холодный воздух, он трепыхался в ее руках, как зажатая в стальных когтях орла пичуга, но не мог вырваться.

— Я не могу неустанно их контролировать, они требуют слишком многого! — прошипела женщина, практически притянув его к своему лицу.

— Ты отпускала их в часы бодрствования?! — вскричал Виктор.

— Днем твои вампиры уязвимы, а потому усиленная охрана была нужна от рассвета до заката! Если бы я не давала им волю в ночные часы, я бы уже отправилась в преисподнюю!

— Отправь их за ними?! Пусть найдут беглецов!

— Нет. Ты хоть представляешь, сколько сил призвавшего они забирают на расстоянии? — разжимая хватку, прорычала вампирша. Виктор поспешно отскочил от нее в сторону, прижимая к окровавленному горлу ладонь. — Найти их в состоянии и твои подручные! Не так много мест, где они могут укрыться!

— Не так много известных мест, но одному Дьяволу ведомо то, сколько у Дракулы есть тайных укрытий, — перебил ее вампир, сверкнув глазами. Эта сделка казалась ему весьма заманчивым предложением, польстившим его тщеславию, лишь до тех пор, пока он лично не столкнулся с переменчивым характером Древних. В часы победы они были притворно доброжелательны и лицемерно радушны, но в моменты, когда чаша весов склонялась против их желания, растеряв остатки контроля и здравого смысла, они готовы были обрушить свой многовековой гнев на первого, кто попадется на их пути. До сих пор Виктор не знал их подлинной силы, не представлял, насколько далеко они готовы зайти, следуя своим планам, но с каждым часом он все больше тяготился своим решением, прилагая все силы для того, чтобы сокрыть от Мирабеллы свои предательские мысли.

— Я отправлю за ними убийц Теней только после того, как буду наверняка знать то, где они находятся! Энергия тысячелетних не должна расходоваться на пустую суету! Ступай по их следам, а когда найдешь…

При этих словах ее глаза сверкнули таким ярким светом, что Виктор невольно попятился назад, упираясь в ствол вековой сосны, преградившей ему дорогу к отступлению. Увидев его секундную растерянность, Мирабелла лишь разразилась звонким приступом смеха, за которым скрывалось вполне уловимое презрение, с которым Древние относились к простым вампирам, пускай и прожившим более трехсот лет.

Все больше Виктор убеждался в скрытым от глаз безумии последних и все больше опасался последствий, которые могло за собой повлечь усиление их и без того легендарной силы. Едва ли Древний вампир согласится делиться тем, чем может властвовать безраздельно, но разве мог он проявить нерешительность теперь? Хотя, если уж сказать откровенно, и вначале его выбор тоже был не так уж велик: либо соглашаться на предложенные условия, либо бороться с последствиями своего отказа, а Виктор, хоть и не причислял себя к лицемерным трусам, все же не желал жертвовать собственной жизнью ради сохранения высоких идеалов чести и морали.

Сейчас, в случае попыток сопротивления он опять-таки молниеносно подпишет себе смертный приговор, а выполнив волю древней вампирши, по крайней мере, получит шанс на приемлемую жизнь, что в нынешних условиях было не такой уж и малой наградой.

— Но как я могу уйти сейчас?! Ты знаешь, что нам назначено свидание, которое мы просто не можем пропустить! — клокоча от гнева, который он был уже не в состоянии контролировать, прорычал Виктор.

— О, не беспокойся на этот счет, я объясню причину твоего отсутствия. Поверь, лучшим решением для тебя будет решение не показываться на глаза после такого горького фиаско!

В этот момент Виктор был вынужден признать, что в словах Мирабеллы была крупица истины, и, несмотря на то, что он всей своей темной душой желал продолжить этот путь, чтобы иметь возможность прикоснуться к древней легенде, здравый смысл твердил ему о том, что сейчас стоило отступить и запастись терпением.

— Что ж, пускай будет по-твоему, — прохрипел он, поминая про себя все силы преисподней, которые не дали ему достаточной мудрости, чтобы суметь обойти эти тщеславные ловушки.

— Отлично! Извести меня, когда найдешь их!