Проклятый Лекарь

— И ты не скажешь, от какого? — она надела цепочку на шею, ключ скрылся под вырезом платья.

— Скажу. Но не сегодня. Считай это… приглашением на следующую встречу.

Варя улыбнулась:

— Хитро. Заинтриговал и теперь ждёшь, что я буду сгорать от любопытства?

— Разве не работает?

— Работает, — призналась она. — Чёрт возьми, работает.

Мы какое-то время молчали, глядя на огонь. А потом заговорили — о работе, о жизни, о всякой ерунде. Я слушал, кивал, сочувствовал, смеялся её шуткам.

Я создавал атмосферу доверия, кирпичик за кирпичиком строя мост к её секретам. К третьей чашке кофе она окончательно расслабилась и смотрела на меня уже не как на коллегу, а как на близкого, понимающего друга.

— Знаешь, — вдруг сказала она, глядя на пламя в камине. — Я всегда жалела о той ночи. О нашем выпускном…

Я молча ждал продолжения.

— Я ведь ничего толком не знаю, — прошептала она. — Я просто… случайно услышала, как Пётр и Николай шептались в коридоре. Они обсуждали, что ты…

Варя запнулась. Ее глаза стали влажными…

Глава 19

— Что они говорили? — специально мягко спросил я.

— Что ты… — она сглотнула, — … что ты не вернёшься из леса. Что-то про то, что это будет «хороший урок для недоумка, который лезет не в своё дело». Я не поняла, о чём они, но мне стало страшно.

— И ты промолчала? — мой голос оставался ровным, но вопрос повис в воздухе, тяжёлый, как камень.

Слёзы всё-таки скатились по её щекам.

— Я хотела! — её шёпот был полон отчаяния. — Я подошла к ним позже, спросила, где ты. А они… они посмотрели на меня и сказали, что если я буду задавать много вопросов, то со мной случится то же самое. Что я тоже могу «потеряться в лесу». Я испугалась, Святослав. Так испугалась… Прости меня. Я не хотела, чтобы с тобой что-то случилось. Я должна была пойти в полицию, рассказать всё… но я струсила.

Я накрыл её дрожащую руку своей. Только для того, чтобы успокоить.

— Я не злюсь, Варя. Ты была напугана, это нормально. Ты не виновата, — именно эти слова она и хотела услышать, чтобы воспоминания о том дне больше не терзали её.

— Правда? — она посмотрела на меня с облегчением и благодарностью.

— Правда. Прошлое не изменить. Важно то, что происходит сейчас. И то, что сейчас ты в безопасности.

К концу вечера она смотрела на меня совсем другими глазами. В них читалось не просто доверие. В них было восхищение, смешанное с чем-то большим.

Ещё один союзник в моей копилке. И ещё две ниточки, ведущие к разгадке — Пётр и Николай.

Камин в кафе почти догорел, остались лишь тлеющие угли, отбрасывающие на наши лица тёплые, пляшущие отсветы. В зале стало тише, большинство посетителей разошлись.

Наш разговор иссяк. Я получил то, что хотел, а она, кажется, выговорилась и избавилась от части своего груза. Я понимал, что больше ловить нечего, и пришло время сворачивать удочки.

— Что ж, Варвара, боюсь, мне пора, — я посмотрел на часы. — Завтра рано вставать. У меня, знаешь ли, две работы.

— Да, конечно… — в её голосе прозвучало лёгкое сожаление. — Спасибо за вечер, Святослав. Я давно так хорошо не проводила время. Отвлеклась от всего…

— Взаимно, — я встал и галантно поцеловал её руку, задержав её ладонь в своей на секунду дольше, чем того требовал этикет.

Она улыбнулась, уже не напряжённо, а тепло и искренне, коснулась пальцами ключика, который теперь висел у неё на шее, и скрылась за углом. Я постоял ещё мгновение.

Да пребудет с тобой Тьма, Варя!

Ну, пора двигаться домой. Спектакль окончен.

Итак, что мы имеем?

Пётр и Николай. Все дороги ведут к этим двоим. Ольга сломалась и выдала их. Варвара, поддавшись на отличный трюк с ключом и атмосферой доверия, подтвердила их причастность.

Она упомянула их имена как тех, кто угрожал ей. Значит, они были главными действующими лицами той ночи. Организаторы или просто исполнители — это предстояло выяснить.

Пётр Поляков, брат-близнец Ольги. Теперь работает в отоларингологии. Ухо-горло-нос. Забавно.

Завтра же найду его и выясню, что он знает о той ночи. Благо работаем в одной клинике. С Николаем Лесковым сложнее. Он в «Серебряном Кресте». Придётся искать повод для визита.

Но сначала — Пётр. Он кажется более слабым и эмоциональным звеном.

Интересно, помнит ли он вообще ту дурацкую историю? Для него и его дружка это могла быть просто пьяная шутка, о которой они забыли на следующее утро. А для этого тела подобная «шутка» обернулась смертью и переселением меня в него. Меня, с вечным проклятием, которое каждый день отсчитывает секунды до моей окончательной гибели.

Что ж, Пётр. Скоро я освежу твою память. И сделаю это так, что ты пожалеешь, что вообще родился на свет.

Но это будет завтра. А сегодня меня ждёт обещанная Аглаей лазанья. Нужно соблюдать баланс между местью и маленькими радостями этой насыщенной жизни.

Я открыл дверь и меня буквально сбило с ног.

Нет, не бандиты. А умопомрачительный запах. Запах запечённого сыра, томатного соуса, базилика и жареного мяса. Моя скромная холостяцкая берлога впервые в жизни пахла как настоящий дом.

— Ты как раз вовремя! — Аглая выглянула из кухни. Она была вся в муке, на щеке красовалось милое пятнышко соуса, но улыбка на её лице была сияющей и гордой. — Только-только из духовки достала! Мой руки и садись!

Я сходил в ванну, а потом прошёл на кухню.

На столе, на моей единственной большой тарелке, стояла она.

Лазанья!

С золотистой, аппетитно пузырящейся сырной корочкой, из-под которой виднелись слои тонкого теста и сочного мясного фарша. Это было не просто блюдо. Это было произведение кулинарного искусства.

Я отрезал себе кусок. Сыр тянулся горячими нитями, соус был идеальным — в меру пряным, в меру сладким. Это было божественно.

За ужином Аглая оживлённо, почти без умолку рассказывала о своём дне. Оказывается, она не просто сидела без дела. Она нашла мои медицинские книги и с головой ушла в их изучение.

— Знаешь, это так увлекательно! — её глаза горели неподдельным энтузиазмом. — Я никогда не думала, что человеческое тело — это настолько сложный и гениальный механизм! А твои пометки на полях… они такие… точные. Гораздо понятнее, чем сам учебник.