Промышленный НЭП

В семь утра я уже ждал в приемной сталинского кабинета. Поскребышев удивленно посмотрел на меня:

— Товарищ Краснов, вы договаривались с товарищем Сталиным о встрече на такое раннее время?

— Нет, но у меня срочное дело государственной важности.

Через полчаса Поскребышев вернулся:

— Товарищ Сталин примет вас.

Сталин сидел за своим столом, просматривая утренние сводки. При моем входе поднял голову:

— Что случилось, товарищ Краснов? Вы выглядите взволнованным.

— Товарищ Сталин, у меня есть важная информация, касающаяся безопасности товарища Кирова.

Сталин отложил бумаги и внимательно посмотрел на меня:

— Слушаю.

— Нашими источниками установлено, что некий Леонид Николаев готовит покушение на товарища Кирова. Покушение планируется сегодня, в Смольном институте.

Лицо Сталина не изменилось, но я заметил, как напряглись его пальцы, сжимающие трубку:

— Откуда такие сведения?

— Наши люди вели наблюдение за подозрительными элементами в Ленинграде. Николаев уволился из рабкрина, приобрел оружие, детально изучал распорядок дня товарища Кирова.

— Почему мне не докладывали об этом раньше?

— Товарищ Сталин, мы хотели сначала убедиться в достоверности информации. Наблюдение велось конспиративно, чтобы не спугнуть потенциального террориста.

Сталин встал и начал расхаживать по кабинету:

— Что предлагаете делать?

— Покушение будет предотвращено. Николаев будет задержан нашими людьми под предлогом нарушения общественного порядка.

— Хорошо. Но нужно выяснить, кто стоит за этим покушением. Один человек не мог задумать такое дело.

Вот он, критический момент. От моих следующих слов зависело очень многое:

— Товарищ Сталин, предварительные данные показывают, что Николаев действовал из личных побуждений. Обида на увольнение, финансовые трудности, психологическая неуравновешенность.

— Не может быть! — резко сказал Сталин. — Покушение на члена Политбюро это серьезное дело. Здесь явно замешаны враждебные элементы.

— Возможно, товарищ Сталин. Но не стоит ли сначала тщательно разобраться? Наши экономические успехи создали в стране атмосферу стабильности. Большинство населения поддерживает советскую власть.

Сталин остановился и пристально посмотрел на меня:

— Что вы хотите сказать, товарищ Краснов?

— Я думаю, что мы не должны позволить одиночке-психопату разрушить то, что мы строили годами. Массовые репрессии могут подорвать экономические достижения и настроения народа.

— Вы предлагаете оставить покушение без последствий?

— Нет, товарищ Сталин. Предлагаю провести тщательное, но ограниченное расследование. Найти и наказать виновных, но не устраивать охоту на ведьм.

Сталин долго молчал, затем сел обратно за стол:

— Интересная точка зрения. Но вы недооцениваете изощренность наших врагов.

В этот момент зазвонил телефон. Сталин снял трубку:

— Да… Понял… Позовите к аппарату товарища Ягоду.

Через несколько минут Сталин разговаривал с наркомом внутренних дел:

— Товарищ Ягода, что вы знаете о задержании некоего Николаева в Ленинграде?… Как? Пытался пройти в Смольный с оружием?… Кто его задержал?… Понятно.

Сталин положил трубку и посмотрел на меня:

— НКВД действительно задержали Николаева. У него найден револьвер. Как вам удалось быть настолько информированными?

— Товарищ Сталин, мы просто проявили бдительность. Заметили подозрительного человека и приняли меры.

— И что теперь предлагаете?

— Предлагаю передать Николаева органам НКВД для расследования. Но одновременно разработать меры по укреплению безопасности руководящих работников без ущерба для нормальной деятельности государства.

Сталин встал и подошел к окну:

— Товарищ Краснов, вы понимаете, что покушение на товарища Кирова — это сигнал? Сигнал о том, что враги активизировались?

— Понимаю, товарищ Сталин. Но также понимаю, что неправильная реакция может принести больше вреда, чем само покушение.

— Объясните.

— Наша экономическая политика дает результаты именно потому, что люди чувствуют себя относительно спокойно и защищенно. Они готовы работать и творить. Если мы создадим атмосферу всеобщего страха, это подорвет основы нашего успеха.

Сталин повернулся ко мне:

— Вы думаете, что экономические стимулы важнее политической твердости?

— Я думаю, что они должны дополнять друг друга. Твердость там, где нужно, и разумность везде, где возможно.

Внезапно вошел Поскребышев и доложил:

— Товарищ Сталин, звонит товарищ Киров из Ленинграда.

— Соедините.

Сталин взял трубку:

— Сергей Миронович? Как дела?… Что? Покушение?… Да, я в курсе… Как вы себя чувствуете?… Хорошо, хорошо… Да, приезжайте в Москву. Немедленно.

Положив трубку, Сталин сказал:

— Киров жив и здоров. Благодарит за своевременное предупреждение. Летит в Москву.

Я почувствовал облегчение. Первая часть плана выполнена успешно.

— Товарищ Сталин, возможно, стоит созвать экстренное заседание Политбюро? Обсудить ситуацию и принять продуманные решения?

— Согласен. Организуйте заседание на вечер. И, товарищ Краснов подготовьте ваши соображения о том, как мы должны реагировать на произошедшее.

Я покинул кабинет Сталина с двоякими чувствами. С одной стороны, покушение предотвращено, и Киров жив. С другой стороны, впереди была еще более сложная задача, убедить Политбюро не использовать этот инцидент как повод для развязывания террора.

Вернувшись в свой кабинет, я немедленно связался с Мышкиным:

— Алексей Григорьевич, как дела с Николаевым?

— Все прошло по плану. Он задержан сотрудниками НКВД при попытке проникнуть в Смольный. У него изъят револьвер. Покушение предотвращено.

— Отлично. Теперь самое главное, нужно повлиять на ход следствия. Постарайтесь, чтобы ваши контакты в НКВД донесли до руководства информацию о неуравновешенном психическом состоянии Николаева, его личных проблемах.

— Понял, Леонид Иванович. Будет исполнено.