Пропавший дар

— Добрый день, господин Гораздов, — кивнул я. — Рад, что вы заглянули.

— Откуда вы знаете мое имя? — испугался артефактор. — Вы Воронцов, тайновидец?

— Да, — усмехнулся я. — Я все утро разыскиваю вас по просьбе вашей дочери. Полагаю, вам нужна моя помощь?

Гораздов тяжело оперся на край стола. Я видел, что сегодняшний день дался ему нелегко, тревога окончательно вымотала артефактора.

— Да, мне нужна помощь, — признался он. — Анна рассказала мне о вас, и я подумал…

Он не договорил и повернулся к Зотову:

— А кто этот господин? Я плохо вижу.

— Начальник Тайной службы, — сухо представился Зотов.

— Черт! — в отчаянии выкрикнул Гораздов. — Зачем вы его привели?

Глава 23

— Я ничего вам не расскажу!

Гораздов шагнул к выходу из беседки. Но понял, что сбежать не удастся — Никита Михайлович Зотов стоял прямо у него на пути.

— Присядьте, господин Гораздов, и успокойтесь, — сказал он. — Куда вы собрались? В полицию? Так они сразу же привезут вас ко мне.

— Вы сказали, что вам нужна помощь, — напомнил я артефактору. — Я готов помочь.

Гораздов тяжело опустился на деревянную скамью беседки. Сгорбился и закрыл лицо руками.

— Я устал, — глухо сказал он. — Нервы ни к черту, и глаза болят. Простите…

— Игнат, принеси воды, — сказал я подошедшему слуге. — Спасибо, что не дал господину Гораздову уйти.

— Рад стараться, ваше сиятельство, — молодцевато ответил Игнат. — В доме все в полном порядке. Послать в трактир за ужином?

— Давай, — улыбнулся я. — И закажи еды побольше.

Зотов проводил Игната любопытным взглядом. Дотронулся длинными пальцами до цветущей виноградной кисти. Крошечные цветы винограда были закрыты — растение предчувствовало дождь. Это хитрость мне как-то объяснил садовник Люцерн.

— Раньше у вас не было беседки, господин Тайновидец, — заметил Зотов. — Тем более, такой старой, да еще и оплетенной цветущим виноградом. Да и слуг вы не держали.

— Все меняется, Никита Михайлович, — улыбнулся я.

— Да, — задумчиво согласился Зотов. — Но перейдем к делу.

Он сел напротив Гораздова и достал из кармана блокнот. На темной коже обложки я заметил магическую печать, выполненную серебряным тиснением. Печать не позволяла заглянуть в записи никому, кроме Зотова.

— Вы Владимир Кириллович Гораздов? — спросил он.

— Да, — глухо ответил Гораздов, не убирая ладоней от лица.

— Создаете магические артефакты? Владеете домом и мастерской на улице Старых Якорей в Гавани?

— Нет, дом принадлежит моей дочери.

— Расскажите о вашем договоре с князем Горчаковым. Имейте в виду, что мы уже разговаривали с князем и были у вас в мастерской.

Гораздов опустил ладони на стол и устало взглянул на Зотова.

— Тогда вы все знаете. Я делал для его сиятельства артефакт усиления дара, но его украли.

— Где вы взяли схему артефакта? Я впервые слышу о том, что подобное устройство можно создать.

Гораздов подался вперед и впился в Зотова взглядом.

— Я придумал схему! Сам придумал. Я не украл ее и нигде не подсмотрел! Я думал над ней пятнадцать лет. Провел множество экспериментов, много раз ошибался. А три года назад у меня получилось.

Он моргнул покрасневшими глазами.

— Хорошо, — кивнул Зотов, делая пометки в блокноте. — Расскажите, что произошло сегодня утром.

— Я вернулся домой из госпиталя и обнаружил, что меня ограбили. Кто-то влез в мой дом через окно, взломал сейф и украл золотой медальон с сапфирами, который дал мне князь Горчаков.

— Вы знаете, сколько стоит этот медальон?

— Нет. Да и какая разница?

Гораздов равнодушно пожал плечами.

— Нужное магическое плетение хорошо ложится только на золото. А нити магического дара можно запитать лишь от определенных камней. Князю Горчакову подходил сапфир, я сказал ему об этом. Князь дал мне золотой медальон с сапфирами.

— Этот медальон стоит двенадцать тысяч, — заметил Зотов. — Почему вы оставили его в мастерской?

— Я уезжал в госпиталь, — ответил Гораздов. — Провел несколько дней в больничной палате. Тумбочки там не запираются.

— У вас плохо со здоровьем?

— А вы не видите?

Гораздов указал на свои глаза.

— Я слепну с каждым днем. Вечером различаю только цветные пятна и силуэты. А скоро исчезнут и они.

— Как же вы работали над артефактом? — спросил Зотов. — И чем рассчитывали оплатить лечение?

— Я — мастер! — гордо сказал Гораздов. — Мне не нужно зрение, чтобы видеть магию, я ее чувствую. А деньги мне обещал князь Горчаков, если я сделаю ему артефакт.

— И вы сделали? — поинтересовался Зотов.

— Да, — кивнул Гораздов. — Я закончил работу. Оставалось только отдать артефакт князю. Но глаза болели все сильнее. В то утро я впервые не смог разглядеть свои ладони. Держал их вот так, но видел только дрожащие пятна.

Гораздов вытянул руки перед собой и уставился на них. На его левой ладони я заметил заживший порез.

— Знаете, как это страшно — ослепнуть? — тихо спросил он.

— Предполагаю, — сочувственно кивнул Зотов. — А почему вы не обратились за помощью к Имперской казне?

Гораздов стиснул зубы.

— Я не побирушка. Всю жизнь зарабатывал сам. Кроме того…

Он повернул голову в мою сторону и замолчал.

Но я догадался, о чем он подумал. Его дочь собиралась выйти замуж за богатого аристократа. Поэтому Гораздов не хотел просить деньги на лечение у казны. Не хотел прослыть неимущим.

Семейная гордость.

Я сочувствовал ему. Человек может быть очень сильным и стойким. Но иногда случается такая беда, что без помощи не обойтись. И даже в этой беде Гораздов продолжал бороться.

— Сейчас я задам вам неприятный вопрос, — сказал Зотов. — Князь дал вам дорогой золотой медальон. Продав его, вы могли бы оплатить лечение. Я не утверждаю, что у вас был сообщник, который прикинулся грабителем. Но, согласитесь, я должен это проверить.

Зотов был очень умен и абсолютно безжалостен. Таким и должен быть начальник Имперской Тайной службы. Проверять любые версии, учитывать все возможности. Действовать без жалости и снисхождения.