Пропавший дар

— А когда вернулся, то обнаружил, что сейф взломали, а медальон украли, — подытожил Зотов.

— Думаю, что так оно и было.

— И кто, по-вашему, мог это сделать?

— Тот, кто знал, что у Гораздова есть ценный медальон.

— Например, его дочь, — негромко заметил Зотов.

— А зачем это ей? — удивился я. — Украсть одну-единственную ценную безделушку и разрушить всю свою жизнь?

— Да, вы правы, — кивнул Зотов. — Но возможность у нее была. У нее есть ключ от дома, она может приходить сюда в любое время.

— Вор влез в дом через окно, — сказал я. — На подоконнике есть след. А еще подозрения с Гораздовой снимает вот этот цветок.

Я кивком указал на бегонию, которую Гораздова оставила на кухонном столе.

— При чем тут цветок? — удивился Зотов.

— Когда вор влезал в дом, он задел горшок, и бегония упала. Вору было не до цветка, он торопился. Но Анна очень дорожит этой бегонией. Она маг природы, и ни за что не оставила бы цветок сохнуть в разбитом горшке.

— Хорошо, — согласился Зотов. — Но она могла рассказать кому-то о работе отца. А что насчет самого Гораздова? Не мог он просто сбежать с медальоном?

Зотов легко прошелся по мастерской.

— Допустим, у Гораздова ничего не получилось. Его зрение ухудшилось, он понял, что не сможет закончить работу. И просто сбежал с медальоном, неумело инсценировав кражу.

— А зачем ему сбегать? — удивился я. — Чтобы сразу навлечь на себя подозрения?

— Мало украсть медальон, — наставительно сказал Зотов. — Его надо еще продать. Судя по рисунку, вещица очень приметная. Гораздов не мог просто пойти с медальоном к одному из столичных ювелиров. Слишком много вопросов.

Он прикрыл глаза и замер на несколько секунд, мысленно с кем-то разговаривая.

— Я вызвал сюда полицейского следователя Прудникова, — сказал он. — Пусть проверит всех городских ювелиров. Если медальон принесут к кому-то из них, полиция это узнает.

— Я не думаю, что сам Гораздов украл медальон, — сказал я. — Даже если ему срочно понадобились деньги на лечение, он мог достать их намного проще. Не забывайте, что он создал уникальный артефакт. Его знания и его талант стоят намного больше, чем золотой медальон.

— Если он и в самом деле что-то создал, — возразил Зотов. — А это мы пока знаем только со слов Анны Владимировны.

— У нее третий ранг силы, — напомнил я. — Это трудно объяснить чем-то, кроме воздействия артефакта.

— Она два года практиковалась, — напомнил Зотов. — Если у девушки изначально был сильный дар, то третий ранг она могла получить сама. Да, это необычный случай. Но такое уже бывало.

Он пристально посмотрел на меня.

— Александр Васильевич, я тоже думаю, что Гораздовы не причастны к краже артефакта. Просто по привычке проверяю любую версию. Но сейчас хочу послушать, что думаете вы.

— Все зависит от того, что именно украли, — улыбнулся я. — Дорогой золотой медальон или уникальный артефакт.

— Понимаю, — задумчиво кивнул Зотов. — Разные мотивы.

— Вот именно, — подтвердил я. — Если вора интересовала драгоценность, то рано или поздно он попытается ее продать. И тогда вы его поймаете.

— А если вор хотел украсть именно артефакт?

— Тогда он знал, над чем работает Гораздов. И узнать это он мог только от самого Гораздова, от его дочери или от заказчика. Я склоняюсь к последнему варианту.

— А имя заказчика знает только Гораздов, — вздохнул Зотов. — Как ни крути, нужно искать артефактора. Куда он мог подеваться?

Я пожал плечами.

— Я уже думал об этом. Давайте попробуем представить, как все произошло.

— Давайте, — заинтересовался Зотов.

— Гораздов несколько дней провел в госпитале. Вернулся только сегодня утром, вошел в дом и обнаружил, что артефакт украли.

Я закрыл чемодан и подошел с ним к двери, представляя, что я и есть вернувшийся Гораздов.

— Он с порога увидел, что сейф взломан. Поставил чемодан и бросился осматривать дом.

Я уронил чемодан на пол.

— Сначала он заглянул в сейф и убедился, что медальона нет. Потом пошел в спальню дочери и увидел открытое окно.

— Вор мог закрыть окно, — заметил Зотов.

— Нет, — возразил я. — Это сделал Гораздов. Защелки закрыты, это можно сделать только изнутри. При этом Гораздов не мог не увидеть упавший цветок, любимый цветок дочери. Но дважды перешагнул через него и даже не попытался поднять.

— О чем это говорит? — заинтересовался Зотов.

— Гораздов был потрясен, растерян, раздавлен, — объяснил я. — Окно он закрыл машинально. Затем вернулся в свою спальню и сел на кровать. Видите вмятину на покрывале? Ему надо было понять, что случилось. Он привык думать, сидя на кровати.

Я сел на кровать, изображая Гораздова, и прикрыл лицо руками.

— Вам бы в театре играть, Александр Васильевич, — усмехнулся Зотов. — И что было дальше?

— А дальше он принял какое-то решение. Или догадался, кто украл медальон, или решил искать помощи.

— Если бы он обратился в полицию, мы бы об этом знали, — нахмурился Зотов.

— Значит, он пошел за вором, — вздохнул я.

— А почему не к заказчику?

— Заказчику он бы просто послал зов, — объяснил я. — Они ведь были знакомы.

— Черт побери.

Зотов озабоченно постучал пальцами по верстаку.

— Если Гораздов решил сам найти вора, это может кончиться плохо. Всплывет его труп где-нибудь в доках, вот и все. Вы думали об этом?

— Думал, — признался я. — Никита Михайлович, я прошу вас ничего не говорить Анне Владимировне.

— Само собой, — согласился Зотов. — Что ж, план действий понятен. Нужно искать медальон, самого Гораздова или его труп. А еще заказчика. Вы говорите, что это мог быть кто-то из Горчаковых?

— Это очень вероятно, — кивнул я.

На улице затарахтел еще один мобиль. Зотов выглянул в окно.

— А вот и полицейский пристав с экспертом. И ваш друг с ними.

Зотов имел в виду Мишу Кожемяко.

Я тоже выглянул в окно.

Полицейский пристав Степан Богданович Прудников шел по дорожке к дому, озабоченно оглядываясь. Очки с круглыми стеклами блестели на его невыразительном лице. За Прудниковым широко шагал Миша Кожемяко, прижимая к груди кожаную папку. Миша на целую голову возвышался над своим начальником.