Птичка по имени Авелин

Я была очень довольна, но Ральф только качал головой, улыбаясь. Я встревоженно поглядела на него – неужели надо мной смеется? Но он только достал из ящика свиток и вручил мне.

– Такугамо Араи, - с трудом разобрала я заголовок на ниххонском. – Укрепление мышц и суставов.

– Вот тебе учебное пособие, - заявил муж. – Почитай, там много интересного. А потом мне расскажешь.

23. Нравы в Ранолевсе

– А что ты читаешь? – спрашивала меня Ада, заглядывая через плечо.

– Укрепление мышц и суставов, - улыбалась я этой малышке.

– Фу, скучно, - был ее вердикт.

– Ничуть, - не согласилась с ней я. – Сложно, но ужасно интересно. Мы с учителем вместе некоторые части разбираем.

– Ну ка, - Ада бесцеремонно вырвала у меня свиток, мельком проглядела и начала бодро переводить с листа: Кислотою напиток сей можно смягчить, но воинам не пристало бежать от трудностей. Ежели же для детей предстоит обучение, то сладость добавленная… бла-бла-бла, скукота.

– Ты знаешь ниххонский? – потрясенно спросила я.

– Разумеется, я же герцогиня. Ладно, не смотри на меня так, я шучу. Мало кто знает, да и к чему, если все ниххонцы прекрасно говорят на нашем? У меня нянька из Ниххона была, выучила меня еще в детстве. Надо признать, я ни разу не пожалела. Меня король теперь просит сопровождать делегации, это очень интересно. Да и ниххонцам куда больше нравится болтать с привлекательной женщиной, чем с нашими дипломатами. Ты учи, учи, будем вдвоем сопровождать теперь. Только имей в виду: члены у них маленькие, и в постели с ними неинтересно.

Я вытаращила глаза, хватая губами воздух. Мне сейчас послышалось?

– Вот у зинбийцев члены ого-го, да еще и черные, - продолжала Ада как ни в чем ни бывало. – Жаль, что я зинбийский не понимаю, но это ничего, в постели язык не важен, то есть важен, но не чтобы разговаривать…

Я закрыла пылающее лицо руками. Слышать такие слова для меня было невыносимо.

– Ой, ой, девочка засмущалась, - прокомментировала Ада. – Как будто я сказала что-то новое! Эй, мышка моя, у каждого мужика есть член. А у женщины – лоно, рот и зад. Понимаешь, к чему я веду?

– Нет, и не хочу понимать!

– То есть милаха Ральф тебя еще не знакомил с определенными видами телесной любви, да? Какой терпеливый! Меня Шантор уже на вторую ночь в зад поимел…

– Я девственница, - выдавила я из себя, жмурясь до слез.

– Да иди ты! – от удивления Ада даже уронила что-то, пришлось открывать глаза и собирать с пола записи. – Вот это у него сила воли!

– Мне семнадцать!

– И что? Шантор меня в шестнадцать взял. Или раньше? Не помню… а до этого учил всяким штукам… Так что девственницей я была только номинально.

– Ада, - застонала я. – Пожалуйста, не нужно!

– Что не нужно? – нахмурилась девушка. – Тебе муж член покажет, а ты в обморок упадешь! Так нужно?

– Ада!

– Эва!

– Ой, ну ладно, - выдохнула я. – Я видела мужские… эээ… достоинства.

– Не у всех достоинства, у кого-то недостатки, - не унималась подруга. – А видела-то где?

– В бане, - созналась я. – Подглядывали мы с подружками. И как мужчина и женщина… ну… вместе… тоже видела.

– Ой, да что ты видеть в своей деревне могла! Задранные юбки и голые задницы? А телесная любовь, милочка, это искусство, впрочем, не мне тебя учить. Ральф в этой науке на высоте, поверь, тебе понравится.

Я теперь в этом сомневалась, но была так рада, что Ада переключилась на что-то другое, что возражать не стала. Хотя вдруг подумала, а откуда она знает, какие у ниххонцев члены, если Шантор ее в шестнадцать… обесчестил?

Постыдные мысли так и поселились в моей голове. Изменяла ли Ада своему мужу? А он ей? А Ральф – он в самом деле будет хранить мне верность, или теперь, пока я еще, по его словам «маленькая», он получает свое где-то в другом месте? Вот последнее волновало меня больше всего. Даже не выдержала, попыталась ночью за ним проследить. Прокралась к дверям его спальни, прислушалась: есть ли там кто? Наклонилась, осторожно повернула ручку, тихо-тихо приоткрыла дверь.

– Эва? – раздался голос мужа у меня за спиной.

Я подпрыгнула от неожиданности, прижимая ладонь к колотящемуся сердцу.

– Ральф? Ты не спишь?

– Нет, как видишь. Ты меня искала?

– Нет… да… я… не спится. Думала, поболтать перед сном.

– О чем? – спокойно спросил муж.

– О… моем обучении… я, кажется, могу сварить то ниххонское зелье.

– Это вряд ли, - пожал плечами Ральф. – Проклятый Араи там не все ингредиенты указал, да еще какую-то дичь написал про последовательность варки.

Я позволила себе снисходительно улыбнуться.

– Ничего не дичь. Там всё понятно, если немного подумать. У ниххонцев своеобразная система записи рецептов, к тому же там есть подсказки. Например, «лунный свет» - это, конечно же, не про ночное светило, а про остроглаз белый, он только при луне цветет…

– Так, так, это ужасно интересно, - оживился Ральф. – Расскажешь мне, что ты еще поняла? А хочешь, я покажу тебе то, чем занимаюсь по ночам? Это можно делать и вдвоем.

Я залилась краской, кусая губы. Он сейчас о чем? Нерешительно кивнула.

– Пойдем, - муж уверенно взял меня за руку и повел по коридору на лестницу.

Кажется, он ведет меня в лабораторию в башне. Но нет, дверь, обитую медными листами, мы миновали. Поднимаемся выше, под самую крышу. Здесь у Ральфа прямо райский уголок: каменный пол устлан шелковыми коврами, подушки, шкура пушистая, блюдо с ягодами, кувшин. Интересно, чем это он тут занимается? В моем представлении – только тем самым, о чем мне рассказывала Ада. Стало обидно. Я замуж не для того выходила, чтобы муж начал мне изменять еще до того момента, как у нас с ним что-то сложилось.

– Хочешь взглянуть? – спросил Ральф тихо.

Я растерянно посмотрела на него и едва не расхохоталась. Как можно было не заметить огромную подзорную трубу, направленную в небо – я искренне не понимала.

– Это телескоп, слышала о таких? – с каким-то благоговением спросил мужчина. – В него можно наблюдать за движением небесных светил. Подойди, взгляни!

Мои щеки пылали, мне было искренне стыдно за свои нелепые домыслы. Я надеялась, что темнота скроет мое смущение. Я подошла и, зажмурив один глаз, поглядела в черное небо. Ахнула от восторга. Звезд так много! Они такие красивые!