Путешествия Нельсона

– Нисколько! Неужели я не могу преподнести человеку подарок от всего сердца?!
– он задумался и замолчал, а потом произнес на тон ниже, - Или, я так долго не был в Европе, что позабыл правила вежливости?

– Глупости, - сказал капитан. – Кого вы слушаете? Стив молод и глуп, что он может знать про манеры?! Делайте свое дело смело. Правда, Нельсон?

– Да, сэр, - отозвался ломаный английский. – Цветы – хорошо.

Глава 7

Наступила ночь. Нельсон лежал у себя в комнате. Он не спал. Он вообще часто пренебрегал сном. Вот и в этот раз ему не спалось. Ночь была ясная. Окна в маленькой комнате были открыты. Их было два – большое и совсем маленькое. Из них в комнату проникал ночной ветер, пропитанный морскими нотками. Вокруг была непроглядная тьма. Нельсон долго крутился в кровати. Он переворачивался с одной стороны на другую. Нельсон лег на спину и закрыл глаза. Он прочувствовал все: мягкость подушки, легкое одеяло, окутывающее тело, територри, которыми он владел. Кровать казалась ему огромной для одного человека. Он никогда не мог позволить себе такой роскоши. Сон в такой кровати каждый раз приносил ему приятные сны, но до этого он долгое время наслаждался кроватью. Она была жесткой и поскрипывала, но для Нельсона, который спал на полу, застеленном тканями вместе со всей семьей, она стала самым удобным местом на земле. Но, невозможно каждый день есть торты – однажды вас затошнит. Нельсон долгое время не мог уснуть. Наконец он встал и подошел к окну. Нельсон стал вглядываться в то, что лежало за ним. Его глаза уже привыкли к темноте. За окном он видел силуэт океана. Гораздо лучше он его слышал. Всю ночь его песни убаюкивали здешних жителей. Ночью наставала долгожданная прохлада. Ветер, порываясь, залетал в комнату. Он захватывал полностью, Нельсон в нем тонул. Перед окном он развел руки, отдавая себя на поглощение. Каждой клеточкой он его чувствовал. Он думал о том, что никогда ранее он не ощущал такого. У себя дома он тоже наслаждался природой. Он любовался закатами и восходами, звездами. Ему даже нравилась та испепеляющая жара, в ней было нечто магическое, что всегда доказывало ему власть природы над человеком. Но здесь все было иначе. Он видел огромные воды и властные ветра, а больше всего поражали звезды. Неизвестно почему, но небо ночью приобретало иной окрас. Он отличался от того ночного царства звезд, которое он наблюдал с Бунгой дома. В них можно было вглядываться бесконечно долго. Все время находились все новые просторы. Казалось, в звездах можно было утонуть так же, как и в океане, стоило только вглядеться. Но не все эти прелести вновь и вновь манили его взгляд в небо. Наиболее всего его разум трепетал от воспоминаний о звезде, которая связывала его с другом. Ни одной другой не удавалось то, на что была способна она. Странно, но на таком чужом небе она не потерялась. Нельсон узнавал ее сразу, как только поднимал вверх голову. Вот и сейчас он стоял у окна, охваченный ветром и любовался ею. С каждой ночью в его сердце росла вера, что Бунга мысленно с ним. Он ведь обещал. Обещал, что стоит взглянуть на звезду, и они окажутся вместе, а он обещаний попусту не давал. А это значило только то, что сейчас он также смотрит на нее и знает, что друг рядом. У них смогли отнять все: свободу, дом, близких, родину. Но ни одна сила на этой планете не способна отнять у них небо и друг друга. Воспоминания и обещания не уходят. Они всегда с тобой. Если кто-то живет в твоем сердце, он всегда рядом, чтобы ни приключилось. И Нельсон это чувствовал каждую минуту. Ему ничего не надо было бы, если бы он только знал, что с Бунгой все в порядке. Нельсон безумно хотел встретиться с ним. Но если у друга все хорошо, если только он жив, это уже необъятно много, это уже подарит ему счастье. Жаль только, что звезда единственная дарила это счастье. Если только она светит, можно не сомневаться – надежда жива. Спустя время Нельсон вновь опустил голову к земле. Здесь его взгляд не встретило ничто. Глаза человека, увы, не способны отчетливо созерцать мир во всей красе ночью. Что уж говорить, когда даже днем ее опрометчиво не замечают. Он не видел почти ничего, зато точно знал, что и где находится. Его комната находилась на втором этаже. С окна был вид на океан. У него любой художник нашел бы свое вдохновение. Нельсон решился. Медленно и осторожно мальчик прошагал к двери, спустился с лестницы на первый этаж. Там было совершенно пусто. Ночной ветер царствовал и тут. В темноте Нельсон нащупал дверь. Немного повозившись с ней, он наконец оказался на улице. Маленькая преграда в виде небольшого крыльца, а вот она – свобода. Теперь можно было не ступать на цыпочках. Нельсон спокойно зашагал по песку. Он был все такой же твердый и рассыпчатый, зато ночная прохлада, сменившая дневной зной, привнесла приятные изменения в виде понижения температуры. В эту пору песок приятно охлаждал стопы.

Тьма. Непроглядная и манящая. Не было никакой разницы между небом и землей. Все стало единым целым, и только звезды, как всегда, ненасытно захватывали внимание всякого. Ночь плыла медленно. Нельсон тоже не торопился. Он шел вдоль домов в надежде найти нечто интересное. Нельсон уже не понимал, далеко ли он ушел от дома – они все были одинаковыми. Но вот, в свете восходящего месяца он набрел на домик совсем не похожий на предыдущий ряд. Сооружение стояло скорее за всеми остальными домами в самом конце ряда. Домом это было сложно назвать. Это было довольно маленькое помещение, еле заметное днем. Постройка больше напоминала коморку или сарай. В ней было окно. Нельсон заметил его. Как и везде оно было открыто. Теперь он снова зашагал, как он думал, тише. Кошачьей походкой он подобрался к окну. Голова мальчика слегка замаячила в окне – ее выдали волосы. Он огляделся, но ничего не увидел. Разочарованный, он уже стал уходить. Но вдруг в окне показался свет свечи. В доме кто-то зашагал. Нельсон поспешил спрятаться за кустом. Из-за своего убежища ему было хорошо видно дверь. Она открылась, и из нее на улицу вышла женщина. Он ее узнал. Это была та самая женщина. Не так давно он принял или захотел принять ее за свою мать. Женщина вела за собой девочку лет пяти. Девочка сильно кашляла. Женщина погладила ее по голове. На английском она спросила, хорошо ли она себя чувствует. Девочка немного отдышалась. Казалось, ей стало лучше. Женщина принесла ей воды. Наверное, это была ее дочь. Нельсон обрадовался, увидев их. Он понял, что эти люди не опасны. Робко он встал и подошел к ним. В глазах женщины он прочитал удивление.

– Привет, - уверенно сказал Нельсон.

– Привет. Кто ты такой?

Нельсон не был уверен, что понял, о чем спросила женщина. Поэтому он ответил беспроигрышным вариантом.

– Я Нельсон, - пальцем он указал на женщину.

– Я Агнес, - она его поняла. – Ты хочешь войти?

Он не понял ее. Тогда она задала ему другой вопрос.

– Откуда ты тут? Где твой дом?

– Дом там, - он указал рукой в произвольном направлении.

Агнес взяла Нельсона за руку. Ненавязчиво она повела его в дом. В доме Нельсон не увидел мебели. Только стол и несколько стульев. На чем-то мягком с виду спали двое детей: два мальчика приблизительно его возраста. Зайдя в дом, девочка направилась к ним. Маленькая комнатка почти без мебели и без удобств. В ней было больше людей, чем она могла вместить. В помещении была еще перегородка, и что было за ней, увидеть не было возможности. Агнес поставила свечу на стол, и в комнате воцарился полумрак. Дети с удивлением смотрели на Нельсона. Кто он? Раньше его не видели. Сама Агнес была коренной жительницей островов. Она не знала, что значит жить свободно на своей земле. Работать на колонизаторов было уже чем-то само собой разумеющимся. Коренные жители, если не вывозились, то все жили здесь. И всех Агнес и ее дети знали в лицо. Но Нельсона никто никогда не видел. Никто не был настроен враждебно, но Нельсон чувствовал себя неуютно среди них. Он и не думал заходить к ним в дом. Он всего лишь надеялся среди них обнаружить своих родных. Нельсон все пытался уйти, но Агнес не хотела его отпускать, ведь неизвестно, что с ним может случиться. В конце концов, удалось уговорить ее проводить Нельсона до дома. Они зашагали по песку. Агнес крепко держала Нельсона за руку и всю дорогу что-то ему рассказывала тихим голосом. Ему было приятно идти с ней. Она была с ним так ласкова, так нежна. Нельсон и сам не заметил, как стал разговаривать с ней. Конечно, в меру своих познаний.

Увидев дом Нельсона, Агнес не поверила, что он живет тут. Ведь это был один из самых богатых домов на острове. Тогда Нельсон постучал в дверь. Через некоторое время в пороге стоял Роберт. Он удивился, увидев Нельсона. Агнес объяснила, что мальчик сказал, что это его дом. Она уже начала извиняться, видя непонимающий взгляд Роберта, но он, оправившись от дремы, сам перед ней извинился. На удивление женщины, Роберт признал Нельсона и обрадовался, что с ним ничего не случилось и что он дома, ведь Нельсон был так дорог капитану. Агнес с невероятным удивлением поспешила уйти. Она была уже в нескольких шагах от дома Роберта. Нельсон подбежал к ней и обнял. И не успела та опомниться, он уже был дома, в своей кровати.

– Сорванец! – посмеялся Роберт.- Не убегай больше, ладно?

Нельсону стало стыдно, что Роберт узнал, но в то же время он радовался, что у него появился новый друг.

Утро выдалось на редкость суетливым. Друзья одновременно завтракали, учились и разговаривали. Нельсону пришлось осваивать материал в ускоренном режиме. К счастью, о ночном происшествии Роберт умолчал. И потом, он сам совсем позабыл об этом – его голова была занята другими думами. Сегодня ему предстояло пережить День рождения Виктории. Он с удовольствием нашел бы причину увильнуть от празднования, но такая причина ему не подвернулась. Хотя на самом деле, он, неосознанно стремился, поскорее отправится в дом Мануэля. Прошло еще несколько часов. Наконец подошло время собираться и прихорашиваться. Так как морякам все еще приходилось пользоваться одеждой Роберта (в основном), пришлось потрудиться, чтобы одеть всех по всем правилам тропической моды. Роберт привел в порядок свои черные укороченные брюки, надел тонкую кофту, заправив ее в брюки, а поверх нее надел выходной пиджак. По такому случаю, он даже воспользовался шляпой. В итоге, выглядел молодой человек весьма привлекательно, однако, в такую жару одежда доставляла ему массу неудобств. Нельсону пришлось надеть нелепую рубашку, которая была ему велика и брюки, которые капитан недавно приобрел у текстильщиков. Как ни сопротивлялся Нельсон, капитану удалось уговорить его. Стив, который в это утро почти не отдавал розовым оттенком, не особо озаботился своим внешним видом и, в целом, выглядел как обычно. Томас Кук тоже выглядел буднично. За одним только исключением, что капитан всегда выглядел солидно. А как еще, ведь он, в конце концов, капитан. Роберт проверил подарок – все было в порядке. Собравшись, они вышли из дому.

Дом Мануэля сегодня выглядел празднично. Когда они вошли внутрь, то даже не узнали его. Теперь всюду была мебель, каждый уголок был украшен цветами, а людей стало на порядок больше.

– Кажется, - сказал капитан, - тут собрался весь остров.

– Так и есть, - ответил Роберт.

Гости встали посреди комнаты. Навстречу к ним вышел Мануэль с Бессой. Они радостно поприветствовали друг друга. Мануэль восхитился подарком Роберта. Нельсон пока просто осматривался. До этого момента ему казалось, что на острове живет совсем небольшое количество людей. Сегодня он убедился в обратном. Он присматривался к гостям, постоянно шатающимся без дела с всякими вкусностями или бокалами. Стив, капитан и Роберт так же сразу угостились прекрасным вином. Мануэль и Бесса выглядели прекрасно. Роберту и капитану не удалось надолго их задержать. Мануэль успел только сказать, что Виктория находится на берегу с остальными гостями, и тут же его уволокли новоприбывшие гости.

– Хоть цивилизация и далеко, а приемы организовывают и тут превосходно.

– Вы совершенно правы, капитан.

В следующую минуту заиграла прекрасная музыка(оказывается на острове нашлась парочка музыкантов). С бокалом в руках капитан обратился к Роберту.

– Что ж вы стоите, как статуя? Идите, ищите именинницу, а то так и простоите весь вечер с гигантской корзиной цветов в руках.

– Ладно, пойдемте.

– Нет, друг, мы тут пока будем осваиваться. Идите.

Нельсон вместе с капитаном и Стивом отправился далее бродить по дому. Прекрасные настроения охватили их вскоре. Нельсон отведал прекрасных фруктов. Вместе со Стивом они поупражнялись в речи, а капитан все время норовил пообщаться с Мануэлем, причем незнание португальского его не останавливало. Тут заиграла музыка, под которую невозможно было устоять на месте. Внезапно гости пустились в пляс одновременно. Сначала понемногу начали в ритм двигаться ноги, затем все задвигали головами, а через пару секунд взрослые люди резвились в такт музыке. Среди толпы выделялся Нельсон. У себя в деревне он не раз видел ритуальные танцы, но с такой музыкой столкнулся впервые. Он не знал, как стоит танцевать под нее, но решил, что просто поддастся ощущениям. В танце он передвигался по комнате. Но в этом веселье его волновал вопрос: «Почему тут нет Агнес, ведь тут собрался целый остров?». Обойдя весь первый этаж, он не нашел ее. Вообще тут кроме него не было ни одного из темнокожих. Тогда Нельсон решил, что просто у Мануэля не было среди них знакомых. Нельсон расстроился, что не увидит их, но он не мог сейчас уйти к ним. В минуты этих размышлений его нашел капитан и снова затащил его в вихрь празднования.

Тем временем, Роберт предпринимал попытки найти Викторию. Он бродил по заднему «двору» дома. Как оказалось, пляж тоже не пустовал. Недалеко от дома бродили гости, так же с бокалами и так же переговариваясь. С течением времени многие заходили в дом, а некоторые, напротив, выходили на улицу. Гости сменяли друг друга, а Виктории все не было видно. Толи именинница пропала, толи Роберт недостаточно внимательно искал. Он уже было собирался возвращаться в дом, но тут вдруг, у самых волн он заприметил знакомую фигуру. Обнимаемая солнечным светом, в легком зеленом платьице, устремив взгляд к океану, стояла Виктория. Платье было длинным, довольно узким со слегка развивающимся низом. У Виктории была высокая прическа, украшенная маленьким белым цветком, который красноречиво подчеркивал ее темные волосы. Роберт постарался как можно тише подойти к девушке. Будучи в шаге от нее, он поставил рядом с ней корзинку с цветами. Виктория в изумлении обернулась.

– С Днем рождения, - негромко, но торжественно поздравил он.

Виктория ничего не ответила. Девушка подняла цветы и несколько минут разглядывала их с невероятным восхищением на лице. Наконец она, одарив Роберта той самой улыбкой, сказала:

– Я рада тебя видеть.

Роберт достал из кармана свой главный подарок. Без лишних слов он застегнул замок на ее шее.

– Очень красивое, спасибо.

Они стояли и смотрели друг на друга в ожидании. Виктория благодарно поглаживала шелковую ленту от ожерелья. Никто из них не решался произнести ни слова. Это молчание разрушил Мануэль. Он вышел и объявил о праздничном обеде. Совсем скоро все гости оказались за одним столом. За ним шли бесконечные разговоры, а вино, казалось, лилось из бездонной бочки. Здесь можно было встретить рыбаков и садовников, птицеводов и огородников. А господин Боржес без конца жаловался всем на жизнь и в частности на пропажу одной шелковой ленты. К счастью, сколько бы раз он не сталкивался с Викторией, он не обращал внимания на ее ожерелье, так как все время был поглощен своими повествованиями. В доме все так же играла музыка, правда иногда некоторые музыканты сменялись для угощения. Постепенно яркое дневное солнце стали сменять яркие красные лучи заката. Заметив это, Виктория предложила перенести празднования на улицу, дабы полюбоваться заходящим светилом. Гости радостно приняли ее предложение, так как успели засидеться.

Одновременно из дома Мануэля стали выходить люди. Их было несказанно много для такого маленького острова. Берег моментально оживился. Некоторые из гостей все еще не выпускали бокалы из рук, а кто-то и тарелки. На берег так же последовали и музыканты, так что в воздухе продолжал летать праздничный дух. Берег в такую пору всегда преображался: звуки затихали, усиливался ветер, слух особенно отчетливо поражали звуки бьющихся волн, а на горизонте сравнительно небольшое красного цвета солнце обрамляло себя на какие-то минуты огромной алой короной, расходящейся далее по небу и волнам, оставляя кремовые рукава. Ту пору на острове Нельсон вспоминал так: «Том повел меня за собой на берег. Вместе с остальными людьми мы вышли из дома. Мы с Томом стояли среди разговаривающих мужчин. Откуда-то издалека я слышал голос Мануэля, который сильно выделялся из прочих. Мы встали довольно близко к берегу, а затем все замолчали. Голоса стихли и вовсе прекратились. Все потому что мы увидели его. Там, за водой садилось солнце. Оно падало в воду. Закат длился совсем недолго, зато был очень ярким. Я навсегда запомнил закат таким – коротким, быстрым, незабываемым еще со времен жизни в деревне. Красные, кровавые следы солнце оставляло всюду, а тени тогда становились непомерно длинными, и люди тонули в красно-черных цветах. Еще немного и солнце совсем потерялось. Его поглотила вода. Мало по малу люди снова стали разговаривать. Том тоже стал со мной говорить. Помню, мы с ним много смеялись над забавным стариком, который все уклонялся от чайки, а та никак не отставала от него. А еще я смотрел на Роберта. Все время он был далеко от нас. И, если Том стремился к Мануэлю, Стив к еде, то Роберт весь вечер был замечен мной в компании одной дамы. Эту историю мы с Томом тоже обсуждали. Я по мере своих языковых познаний на то время, конечно».

И действительно, в толпе людей, шатающихся по берегу, Роберт и Виктория затерялись. Он стояли где-то дальше, там, где было не так людно.

– Отец сказал, что мы уедем через несколько дней.

– Да. Я знаю. Там у него есть возможности.

– Вы говорите о виноделии? Этим занимаются наши родственники, которые остались там. Родители очень хотят вернуться, а вот я…

– А ты?

– Я не хочу. Мне будет тяжело там.

– Это твоя родина.

– Нет, - она опустила глаза, - моя родина здесь, ведь я совсем не помню Португалию. Все, что я знаю и к чему привыкла, находится тут.