Разрушительница Тьмы

Демона вовсе не было. Или он уже исчез. Теперь Ханна ни в чём не была уверена.

Это не имело значения. Не дав себе времени на раздумья, Ханна повернула на юг. Глупо было надеяться, что демон не узнает о её неповиновении. Он обязательно узнает.

Ханна послала лошадь галопом, огибая Преграду и держа путь на юг. Никогда прежде она не обращала такого пристального внимания на огромный купол, но сейчас он всё время приковывал её взгляд, мерцая таинственной энергией.

Теперь она знала, какие кошмары скрываются внутри…

Если бы Ханна могла объехать Преграду, то сделала бы это, но скорость важнее душевного покоя. Чем скорее она доберётся до Ивасленда и исполнит требование демона, тем быстрее сможет вернуться к своей обычной жизни.

Когда-нибудь всё закончится и станет очередной историей, которую они с Надин, оказавшись как можно дальше от этого ужаса и состарившись, будут вспоминать.

Ханна очень на это надеялась. Правда, уверенности у неё не было.

Она останавливалась передохнуть, лишь когда лошадь совершенно выбивалась из сил, потому что не могла позволить себе потерять украденного коня. Она пыталась дать им обоим передышку, но ни разу не смогла почувствовать себя в безопасности.

Потому что демон мог прийти за ней.

Потому что то, что она собиралась сделать, было абсурдно.

Потому что, как ни странно, было по-прежнему темно.

Всё время было темно. Сделав привал в первый раз, Ханна не проспала весь день. Нет, небо всё равно было тёмным. Возможно, всегда. Она сбежала из места зла и обнаружила, что за период её отсутствия мир совершенно исказился.

Неужели произошло Вторжение?

Если так, то добралась ли Надин до Бринка?

Ханна пришпорила лошадь.

Глава 13 Разрушительница Тьмы

– Ты едва не проиграла сражение, – прошептал мрачный голос. – Ты чуть не потеряла принца. Что бы ты делала в таком случае? Снова уснула? Позволила тьме захватить Салвейшен?

Разрушительница старалась не обращать внимания на голос, но он был прав. Рун был прав. Убить демона оказалось сложнее, но не потому, что он был принцем или генералом. Нет, это был обычный демон, вот только она оказалась слишком слаба.

Возможно, затруднения с местом зла можно объяснить его древностью, но демон ничем не отличался от других, и она не должна была испытывать слепящей мучительной боли.

Но хуже всего было упоминание демоном короля, а это означало… Что?

Если бы только она могла вспомнить.

Если бы могла…

Разрушительница Тьмы остановилась.

Где-то вдалеке осторожно и пронзительно защебетала птица. Другая ей ответила. Животные начали пробуждаться. Разрушительница Тьмы чувствовала на себе взгляды зябликов и воробьёв, белок и опоссумов. Они возвращались в лес и из-за деревьев наблюдали, как Разрушительница Тьмы стоит у разлома – прорубленной в земле раны. Над ней висело красно-оранжевое марево и стоял удушливый запах.

– Сколько времени пройдёт, прежде чем ты потеряешь всё?

Разрушительница закрыла глаза, в мыслях возвращаясь к тому страшному мгновению, когда принц Рун исчез в разломе.

А потом произошёл взрыв энергии, разрушивший всё вокруг. Демона. Деревья. Даже её саму.

Его вызвала она.

Для человека это было бы потрясением, первобытным воплем полного и абсолютного опустошения. Но для Разрушительницы это был настоящий физический выброс эмоций, вырывающий растения с корнем и угрожающий проделать в небе дыру.

Демон первым пришёл в себя и атаковал, и у девы не было времени подумать, почему она так поступила. Но теперь Разрушительница Тьмы спокойно оглядывалась по сторонам. За всё время была лишь одна душа, ради спасения которой она могла бы уничтожить весь мир.

Одна душа, но много людей.

Воительница не всегда сразу узнавала свой осколок души. Люди были очень сложными существами, и даже если душа была той же самой, тело, сердце и разум отличались. Это был совершенно другой человек.

Была ли душа принца Руна осколком её души? Это могло объяснить тот странный миг узнавания, когда они впервые встретились в башне, ужас, который охватил её после его падения, и радость, когда ему удалось выбраться.

Люди из королевских династий считались особенно неудобными осколками души, хотя в этом принце было много хорошего. К тому же он был единственным из всех людей, кто не плохо к ней относился. Он искренне любил своё королевство и рисковал собой, решив, что воительница нуждается в помощи. Возможно, так и было. Он хороший человек. Добрый человек.

Она могла бы смириться с таким человеком, как Рун Хайкраун.

По правде говоря, всё могла испортить его роль Вестника Рассвета. Если он также являлся осколком её души, то не мог стать Вестником, потому что они умирали.

Разрушительница не могла защищать его и одновременно требовать броситься в бой. Ей придётся освободить юношу от клятвы, что причинит ему почти физическую боль.

Но, возможно, принц не был осколком её души. Возможно, реакция на его падение объяснялась страхом потерять ещё одного человека.

Дева укуталась в крылья и подняла глаза к звёздам. «Прошу вас», – молилась она всем нуменам, хотя не была уверена, чего именно просит.

– Они всё равно не слушают. – Голос змеёй обернулся вокруг сердца и сжал его. – Они никогда не слушали.

В этот раз всё было совсем не так, как всегда.

Разрушительница опустилась на колени у разлома, перебирая имена и лица её осколков души на протяжении веков. Был один человек, разводивший лошадей, от которого Разрушительница унаследовала особую любовь к этим животным. Был рудокоп, у которого в доме стоял маленький алтарь нумену серебра. А ещё была девушка-музыкант, хранившая инструменты в своём доме: Разрушительница Тьмы пришла на её представление и…

И что дальше?

В её памяти промелькнула вспышка: представление. Она помнила, как вошла в концертный зал, а потом ничего…

– Нет. – Разрушительница пальцами сжала почерневшую обугленную землю, хотя она пыталась удержать эти мгновения, бесценные моменты прошлого, они ускользали, пожираемые чудовищем, которое крало её память.

Разрушительница подавила рыдания, стиснув землю скрюченными пальцами, но она рассыпалась в её руках. Всё исчезало, обращалось в прах.

Чуть позже они с принцем Руном разбили лагерь у дороги на Бринк, где по-прежнему были привязаны лошади.