Развод: Я стала другой
Шрифт:
Снова тишина. Но Джон не из тех, кто молчит просто так. Он думал. А потом, чуть мягче, но всё ещё уверенно, сказал:
— Тогда вам нужно будет договориться. Попробуйте найти компромисс.
Компромисс. Это слово отдавало какой-то холодной, беспощадной логикой. Как будто речь шла не о живом ребёнке, а о контракте, который можно подписать или расторгнуть.
Грудь сдавило.
Я не могу потерять Артёма.
Я его не отпущу.
На следующий день встретилась с бабушкой Артёма в маленьком кафе, где мы с ним часто бывали. Это место было каким-то странным оазисом, в котором время замедлялось. Я заметила
— Я не хочу причинять вам боль, — сказала она, когда я села напротив. В её голосе звучала тяжесть, как будто она выдавливала эти слова из самого сердца. — Но я не могу больше жить без внука. Я потеряла свою дочь, и теперь он — всё, что у меня осталось.
Её глаза были полны боли, и я это чувствовала всем сердцем. Я понимаю, как это — потерять близкого человека. Как это — остаться одному в мире, который кажется уже не твоим. Но я не могла просто так сдаться, не могла позволить, чтобы всё рушилось из-за одной встречи.
— Я понимаю вашу боль, — ответила я, пытаясь сделать свой голос мягким, хотя и сама чувствовала, как в груди что-то сжалось. — Но Артём уже стал частью нашей семьи. Он счастлив с нами. Вы не можете просто забрать его.
Произнесла это, как бы оправдываясь перед собой. Знала, что его место здесь. Он не был просто чужим человеком в нашей жизни — он был нашим, своим. И если бы я его потеряла, не знаю, что бы со мной было.
Бабушка наклонила голову, поглаживая края своей сумки, пытаясь найти слова, чтобы как-то оправдать свои чувства.
— А что, если мы найдём способ быть вместе? — она предложила эту мысль после долгой паузы, и её глаза зажглись какой-то искоркой, как будто вдруг появилась надежда. — Может быть, он сможет проводить время и с вами, и со мной?
Я немного замерла, обдумывая её слова. Это был не такой уж и плохой вариант. Мы могли бы найти компромисс. Артём мог бы видеть бабушку, а мы с ним оставались бы семьёй. Но в то же время я знала, что решение должно быть за ним. Это был его выбор, его жизнь.
— Это возможно, — сказала я, пытаясь сохранить спокойствие, но сердце всё равно сжималось. — Но, бабушка, ты понимаешь, что это всё должно быть по его воле? Он сам решит, что для него важнее.
Она кивнула, но на её лице всё равно оставалась тревога, как будто она не верила, что всё получится так, как она хочет. И я понимала её. Но что я могла сделать? Только ждать, смотреть, как он сам примет это решение.
Когда с бабушкой вернулись к нам домой, сердце стучало так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. В гостиной собрались дети, а Артём сидел рядом со мной, его лицо было серьёзным, как никогда. Он был так похож на своего отца в такие моменты — молчаливый и сосредоточенный, как будто весь мир зависел от этого молчания.
— Артём, — начала я, стараясь не переборщить с мягкостью в голосе, чтобы не показаться слишком слабой, — ты знаешь, что эта женщина — твоя бабушка. Она очень хочет быть частью твоей жизни. Я видела, как её глаза горели, когда она говорила о тебе, и в сердце у меня щемило от жалости.
Он кивнул. Но ничего не сказал. Поняла, что слова в такие моменты — пустые.
Мы оба знали, что его молчание — это как защитный щит.— Мы можем попробовать сделать так, чтобы ты мог видеться с ней, — продолжила я. — Но только если ты этого хочешь. Ты ведь знаешь, я всегда буду рядом, и никто не заберёт тебя.
Он не сразу ответил, его взгляд был затуманен, словно он пытался рассчитать, что ему на самом деле нужно. Я теребила в руках свои пальцы, чувствуя, как в груди всё сжимается, а глаза начинают слезиться. Но не могла понять, от чего. От страха? Или от надежды?
И вот он наконец взглянул на меня, в его глазах было что-то такое, что я не могла распознать. Он открыл рот и сказал это так тихо, что я едва услышала:
— А я смогу остаться с вами? — его голос был робким, но в нем было столько переживаний, что мне захотелось просто обнять его, зарыться в его волосы и защитить от всего мира.
— Конечно, — ответила, стараясь не дать голосу сорваться, потому что слёзы были так близки, что я чувствовала, как они могут вырваться в любой момент. — Ты всегда будешь частью нашей семьи. Ты всегда будешь с нами. Никто тебя не оставит, Артём.
Он кивнул, а потом… потом его взгляд всё-таки обратился к бабушке. Он искал в её глазах ответы, которые я не могла ему дать. Смотрел, изучал её, словно пытался понять, что между ними, и вообще, нужно ли ему это.
— Хорошо, — произнёс он, его голос вдруг стал увереннее. — Я хочу узнать её.
Тут я ощутила как что-то отпускает внутри меня. Не знаю, что именно, но это было что-то важное. Наверное, наконец поняла, что он готов попробовать. Мы все были готовы. И вот, спустя несколько недель, наша жизнь начала меняться. Артём начал проводить время с бабушкой, они начали находить общий язык, а я… я не переставала переживать. Но по крайней мере знала, что мы нашли баланс. Баланс, который устраивал всех нас.
И даже когда смотрела на них — на Артёма и бабушку, — чувствовала, что всё будет хорошо. Я верила, что наша семья, как бы она ни складывалась, не потеряет друг друга.
Глава 19
Прошло несколько месяцев с того дня, как наша жизнь начала потихоньку налаживаться. Знаешь, сначала я не верила, что всё может стать хотя бы немного спокойным. Но вот Артём, кажется, действительно смог найти общий язык с бабушкой, а наши встречи стали чуть ли не ритуалом. Мы с ней сидели на кухне, болтали о чём-то совершенно незначительном, но с таким теплом, что даже самые трудные моменты начали отступать. Ты бы видела её глаза, когда она наблюдала за Артёмом, как он возился с Катей и Максимом. Мне казалось, что она по-настоящему светится, когда видит, как её внук растёт и развивается, как он улыбается и играется с детьми. Это было как новая глава в нашей жизни — совершенно неожиданная и, скажем так, светлая. Наполненная каким-то спокойствием, умиротворением и, наверное, первой за долгое время настоящей надеждой.
Но вот, знаешь, что странно? Несмотря на все эти маленькие, тёплые моменты, ощущала внутри себя некое невидимое напряжение, как будто какая-то неразрешённая загадка. Оно не оставляло меня. Артём, бабушка, дети — всё вроде бы хорошо, но понимала, что сама я оставалась на каком-то расстоянии. Как бы сильно не пыталась быть настоящей для всех, внутри меня всё ещё оставалась пустота. И вот, по сути, так и не позволила себе быть счастливой. Моя голова была занята только заботами о семье, бизнесе, безопасности. Была полностью поглощена заботой о других, а о себе не думала.