Развод. Он влюбился

Кристина сначала терпела, строя из себя солнечного понимающего зайчика, но постепенно начинала задаваться вопросом: да сколько можно?! Ждать пока кто-там помрет, или заключит очередной многомиллионный контракт.

Она ж не дура, понимала, что на такого мужика как Александр всегда спрос будет. Что стоит только зазеваться и выползет какая-нибудь молодая, да ранняя с широко открытым клювом чайки.

Поэтому решила ускорить процесс и привязать к себе мужика самым что ни на есть проверенным способом. Беременностью.

Решила — сделала. Три месяца ей потребовалось на то, чтобы получить две заветные полоски на тесте. Еще три месяца на то, чтобы дождаться того момента, когда аборт уже делать нельзя.

И после этого она с чистой совестью осчастливила Александра, уверенная что вот теперь-то он точно избавиться от своей потасканной жены, потому что эта большая кошелка к тридцати семи годам так и не соизволила подарить ему ребенка.

Вопрос казался уже решенным, и Кристина потирала лапки, предвкушая заслуженную победу.

Однако Александр мало того, что не обрадовался, так еще и наорал на нее, мол как она посмела такое допустить? Почему не сказала раньше? Почему не приняла меры, когда для этого было время и возможности?

Она была в шоке. Да что там в шоке. В ужасе! Весь ее план, все ее чаяния и мечты оказались под угрозой.

К счастью, Александр, не исчез и не перестал с ней общаться.

Сказал, чтобы рожала, что поддержит и будет всячески обеспечивать ее.

Только разводиться, как и прежде, не торопился.

И уже будучи беспросветно беременной Кристина, наконец, поняла, что и не собирался он этого делать. Что Александр из тех дурацких мужиков, которые гуляют направо и налево, но при этом убеждены, что жена — это святое. Это та субстанция, с которой он пройдет всю жизнь и сдохнет в один день с радостной улыбкой на губах.

Крис пытала бороться, пыталась отстаивать свои права, но очень быстро ей указали, где ее место. В маленькой квартирке где-то на краю города — на большее он тратиться не стал — в нескончаемом ожидании, когда его величество соблаговолит появится. Если соблаговолит.

Она поняла, насколько была глупа. Пока считала, что крутит мужиком, как заблагорассудится, он сам оплел ее такими сетями, что захочешь — не вырвешься.

Контролировал каждый шаг, время от времени затягивая удавку так, что хрен выдохнешь.

Однако она не сдавалась. Еще была надежда, что как только ребенок появится на свет, суровое мужское сердце дрогнет, наполнится любовью, и вот тогда уж Александр точно осознает, где его место и с кем.

Дочь родилась крепкой и здоровенькой, и Кристина была готова вручить ее счастливому папаше.

Однако на выписку он не пришел. Вместо этого прислал даже не личного водителя, а такси, да денег на карту закинул.

Не появился он ни на второй день, ни на пятый. И лишь спустя неделю она узнала, что Сивцов все это время отдыхал с женой на дорогущем курорте.

По возвращению Марина устроила ему скандал. Сказала, что все расскажет его драгоценной жене, на это получила жестокое — вякнешь и окажешься в канаве, а ребенок в приюте. А если будешь вести себя хорошо, то на сытую жизнь хватит.

Пришлось заткнуться.

Вот так Кристина из сиятельной перспективной красавицы превратилась в содержанку с ребенком на руках, вынужденную довольствоваться «сытой жизнь»

Денег Александр давал, но далеко не столько, как она рассчитывала. Зато контролировал каждый шаг. Туда нельзя, сюда нельзя. Сиди дома. Занимайся дочерью.

Захаживал к ней после работы, но не для того, чтобы помочь или пообщаться с ребенком — дочь его вообще не интересовала — а чтобы скинуть напряжение.

Кристина была вынуждена признать, что проиграла. И вместо того, чтобы стать блистательной женой Сивцова превратилась в совершенно зависимую, блеклую тень, которую он держал на коротком поводке и не позволял лишний раз дергаться.

Их отношения становились все более абъюзивными, и спустя пару лет в такой клетке Крис поняла, что встряла гораздо сильнее чем думала. Он ее выдрессировал, приучил к ежовым рукавицам, заставил ждать редких встречи и подачек, как будто ничего более ценного не было.

А потом, его старая сука-жена взяла и забеременела. Первым, в сорок лет! И этот мужчина, которому не было никакого дела до первой дочери, рыдал от радости, когда забирал свою официальную наследницу из роддома.

А Крис… Крис окончательно разочаровалась, но и вырваться уже не могла.

Тогда ее тайной радостью стала бутылка.

Некогда первая красотка универа начала попивать, найдя в этом тихую прелесть и успокоение. А еще отдушину от нелюбимой дочери.

Когда стало ясно, что Александр не проникся и не воспылал к маленькой Марине пламенной любовью, Крис стала винить дочь во всех бедах

— Если бы не ты, — говорила она, пьяно подпирая щеку рукой, — я давно была замужем за принцем! Он бы меня боготворил. А я здесь…из-за тебя.

Марина была еще слишком мала, чтобы понять в чем ее вина и очень переживала.

Кристина называла ее отца не иначе как Этот, что звучало хуже любого ругательства.

В отличие от матери, Марине Александр нравился. Пусть он не играл с ней, и не ходил гулять в парк, но зато никогда не повышал голос и не обижал. Иногда даже приносил какие-то сладости.

А что ребенку еще надо?

Она знала, что у него другая семья и другая дочка, которую он очень любил. Мать обожала рассказывать об этом, зло смакуя подробности и добавляя от себя, что Марине на такое и рассчитывать не стоит, потому что мордой не вышла.

К десяти годам Марина четко понимала, что мать не только ее не любит, но и катится по наклонной. Все чаще к ним наведывались какие-то сомнительные личности, все громче с кухни доносился звон бутылок и расхлябанные голоса. Все весомее ей прилетали обидные оплеухи.

Кристина боялась лупить дочь во всю силу, потому что Сивцов это вряд ли бы одобрил, но нет-нет, да и отвешивала леща.

После одно такого случая, Марина пошатнулась и упала, пребольно ударившись лбом об угол стула.

Шишка надулась с кулак!