Рим. Новый Порядок. Том 1

Отец задумчиво смотрел на меня, скрестив руки.

— Ты всё же хочешь отдать их Сенаты римскому?

— Не очень хочется, — признал я. — Но угроза со стороны нашего Сената может сделать их более покладистыми. К тому же это позволит обрести сторонников среди новых сенаторов. Юлий Цезарь в своё время не видел проблемы в увеличении числа сенаторов.

— За что и поплатился, — сухо заметил отец.

— А мы не будем заставлять, — ухмыльнулся я. — Они сами попросят.

Отец приподнял бровь:

— Что ты затеял?

— Наши сенаторы недовольны тем, что в новых провинциях у них нет власти. Мы можем сказать им, что там уже есть Сенаты — германские и сарматские. Претензии снимаются. Но если они захотят получить влияние над этими Сенатами, мы предложим одно условие: их сенаторы должны войти в состав римского Сената. Тогда начнутся торги.

Отец кивнул, жестом предлагая продолжать.

— Нам выгодно сократить число сенаторов-старейшин и укрепить позиции наших сторонников. Лояльные сенаторы, боясь расправы, будут держаться за нас.

— Неплохой план, — признал он. — Но германцы и сарматы будут недовольны.

— Не больше, чем другие народы в Империи, — развёл я руками.

Отец вздохнул:

— Ладно. С этим ясно. По северному лимесу я тебя предупредил. Что касается твоего сна — об этом никому. Мы ещё поговорим вдвоём, без посторонних.

— Согласен, — ответил я. — Думаю, мы сможем извлечь из этого ещё важные моменты.

Для меня это была удобная возможность обсудить детали с отцом, который лучше ориентировался в текущих реалиях. Я мог ограничиться только той информацией, что касается периода до 3-5 веков.

— Но чтобы использовать эти знания, нам потребуется особый закон, — добавил я.

— Какой закон? — с интересом спросил отец.

— Закон о секретной информации. На самом деле это давно напрашивается. Чиновники часто имеют доступ к сведениям, которые нельзя разглашать. Но если они проболтаются, их нельзя наказать, потому что они формально ничего не нарушили.

Я сделал паузу, чтобы он мог осмыслить сказанное.

— Суть в том, чтобы перед работой с важной информацией чиновники подписывали договор о неразглашении, где будет прописано, какие последствия наступают в случае утечки. Наказывать нужно жёстко, чтобы люди научились держать язык за зубами.

Отец задумчиво кивнул.

— Интересный закон. В принципе, у нас уже есть наказания за военную тайну — proditio. И в государственных делах применяют клятвы — sacramentum. Но ты хочешь объединить всё это в единый, чётко прописанный закон. Это хорошая мысль. Я обсудю это с советниками и дам поручение юристам проработать детали.

— Можно ввести уровни доступа к информации и разные наказания, — добавил я. — Например, для военных — самые суровые меры. Ограничить доступ к данным о налогах, состоянии провинций, лимесе, переговорах. А также о нашей семье.

— Это разумно, — согласился отец. — Надо будет подумать, как это реализовать.

— И ещё. Наказывать стоит не только тех, кто передаёт информацию, но и тех, кто её получает, — сказал я. — Купят раба, чтобы узнать что-то о дворце, а потом что? Мы его казним, но информация уже утекла.

Отец кивнул, его взгляд стал сосредоточенным.

— Да, это стоит обсудить. На всё потребуется время, но мы этим займёмся.

***

930(177) начало мая, Нижняя Мёзия, вилла Рустика

Утром перед домом Рустика стоял Касик, мнущий в руках старую, потёртую тунику. Этот сармат давно зарекомендовал себя толковым и основательным работником. Он не рвался к лишним обязанностям, но порученное выполнял тщательно, что заслужило уважение управляющего.

— Ну что, Касик, тебя выбрали? — спросил Рустик, прищурившись.

— Да, господин, — с уважением ответил тот, поклонившись. — Меня выбрали, чтобы...

Он замялся, глядя в землю.

— У тебя есть вопросы? — догадался управляющий.

— Да, господин, — признался Касик, нервно переступая с ноги на ногу.

— Заходи в дом. Говорить будем там, — буркнул Рустик, махнув рукой.

Для Касика это было неожиданно. Рабы никогда не входили в дом вилликуса, и приглашение казалось почти ошеломляющим. Взяв себя в руки, он шагнул за управляющим.

Внутри, у длинного стола, заваленного свитками и дощечками для учёта, Рустик указал на лавку.

— Садись. Ну, выкладывай, что непонятно. Только не зли меня глупыми вопросами, ясно?

— Ясно, господин, — ответил Касик, но всё же предпочёл остаться стоять.

Рустик хмыкнул:

— Стой, как хочешь. Всё равно вас освобождать будем. Ты хоть понял, что я говорил вчера, а?

Рустик сверкнул глазами и оскалился.

— Да, господин, — кивнул Касик. — Нас делают свободными людьми. Мы будем работать на вилле, отдавать четвёртую часть, а остальное — наше.

— Ммм, ну в принципе так. А что ваши думают?

— Мы согласны!

— Ещё бы!
– хмыкнул он - Дают вам землю, кормись с неё, хоть всю жизнь. Легионеры двадцать лет служат, чтобы получить кусок земли, а вы тут. Так, что ещё спрашивают?

— Хотим знать, можно ли заводить семьи? — смущённо уточнил Касик.

— Можно, - милостиво ответил Рустик.
– Более того, если понравится цезарю как вы тут работаете, ваши дети смогут унаследовать землю на тех же условиях.

— Это хорошо, господин, — с щербатой улыбкой сказал Касик. — Мы все хотим завести семьи.

— Все? Даже этот богами проклятый Бран?

— Куда идти, господин? — усмехнулся Касик. — Обратно в глушь? Нас там никто не ждёт. А тут земля, работа. Никто не уйдет, будьте покойны.

— Хм, говорил же цезарь, что удивлюсь... — пробормотал Рустик и продолжил: — Ладно! Тогда вам надо понять, что с каждым из вас возится нам не с руки. Ты самый толковый я тебя объясняю что и как будет. Слушай внимательно.

Он посмотрел еще раз на замершего в ожидании раба.

— Завтра мы идём в город. Берём всех — и рабов, и охрану. Там вас освобождают. Вы подписываете документы, становитесь общиной, выбираете старейшину. Им будешь ты. Потом заключаем договор на пожизненную аренду виллы.