Римлянин. Финал

Он направил две прибывшие с того берега центурии на усиление флангов и пытался расслышать, что происходит вокруг.

Враг, явно, пытается блокировать их и выжать сначала на берег, а затем в воду, но ему в этом сильно мешают ружья Либерта, стреляющие почти непрерывно. Вокруг тьма тьмущая, поэтому расчёты палят по площадям, благо, разлёт картечи позволяет не особо озадачиваться точным наведением.

Длинный ствол ружья, которое приходится нести двум легионерам, даёт достаточную дальнобойность — из него можно достать человека на дистанции до двухсот метров и этого за глаза хватает в боестолкновениях подобного рода.

Чаще всех сегодня бегали вестовые, передающие Мейзелю оперативную обстановку.

Штурмовая когорта Шмидта поставленную задачу выполнила и уничтожила до роты живой силы противника, в ожесточённой перестрелке, плавно перетёкшей в ближний бой. Потери — трое убитых и восемь раненых.

Когорты Паулюса и фон Рабенхорста также вышли на целевые рубежи и отсекли пехоту противника огнём, что временно обезопасило фланги.

Плацдарм расширяется, подкрепления прибывают, а на том берегу начинается активность инженеров. Они подтащили готовые детали понтонного моста и даже приготовили лодки, но броненосцы, важная составляющая плана, не спешат.

Наконец, через десяток минут, на реке показались стальные глыбы, не прекращающие палить по крепости. Они выстроились в шеренгу и, когда достигли нужного места, сбросили тяжёлые якоря.

Им пришлось маневрировать ещё минут двадцать, в течение которых на завоёванный плацдарм дважды пыталась накатить кавалерия противника.

«Наверное, это очень непросто…» — подумал Мейзель, мельком посмотревший на копошение флотских.

Инженеры дождались, пока им не передадут тросы с кораблей, а затем приступили к строительству понтонной переправы.

Специальные бочки, обеспечивающие деревянному мосту необходимую плавучесть, выглядят не очень надёжно, как на взгляд Георга, но инженеры уверяют, что по такому мосту можно провести хоть слона.

Слона они, конечно, переводить через реку не будут, но телеги с боеприпасами и полевые орудия по этому мосту сегодня точно проедут.

Спустя час с лишним, на противоположном берегу Мёза было уже три когорты, быстро занявшие оборону и наспех окопавшиеся.

Ближе к рассвету, реку пересекла половина легиона, сразу же приступившая к подготовке штурма.

Три броненосца, не задействованные в переправе, непрерывно обстреливали крепость, не позволяя крепостной артиллерии сильно мешать переправе, а также подготовке штурма.

Штурмовые когорты, почти полностью состоящие из штурмовых центурий, пошли на приступ в восемь утра, под светом утреннего Солнца.

Враг не мог сконцентрировать на бастионах достаточно солдат, по причине непрерывного обстрела с реки и с суши — полевые орудия, доставленные на этот берег, активно расходовали доставляемый боезапас и убивали десятки обороняющихся.

Говорят, что Льежская крепость не чета Намюру, представляющему собой что-то эквивалентное бастионам Александриненсбурга, но тоже не последнее укрепление Австрийской Голландии…

В штурме когорта Мейзеля почти не участвовала — пару раз ему поручили разведать обстановку вокруг крепости, заглянуть в пригороды, чтобы удостовериться, что противник не замыслил внезапный контрудар с опорой на городскую застройку, а также помочь с ликвидацией отряда кавалеристов, снующего у леса к западу от крепости.

Самая горячая фаза противостояния прошла рядом, отряд снайперов когорты сделал, суммарно, тридцать восемь зарубок на приклады, а затем крепость пала, как и охраняемый ею город.

Защитники, после падения цитадели, были совсем деморализованы и генерал Максимилиан Баум принял капитуляцию у остатков гарнизона.

— Четырнадцать убитыми, — пересчитал Георг смертные жетоны. — Ещё сорок четыре выбыли по ранению…

Потери поразительно низкие, но он уже нашёл причину — расчёты огневой поддержки. Они просто не дали противнику приблизиться на дистанцию убойного огня.

«Хорошее оружие», — констатировал Мейзель. — «Мать твою, надеюсь, после этой кампании можно будет вернуться домой и просто спокойно поваляться в кровати».

Примечания:

1 — Пресбург — нем. Pressburg — так раньше, под австрийским владычеством, называлась современная Братислава.

Глава III Крепости

//Австрийские Нидерланды, город Льеж, 25 июня 1749 года//

— Здесь будет другая крепость, — произнёс Таргус, рассмотрев руины Льежской крепости. — Эта была слишком слаба.

Руины обгорели от зажигательной смеси, в воздухе до сих пор стоит этот характерный запах нефти, серы и горелого мяса — защитники умирали в адских муках, сгорая заживо.

Крепость можно было бы восстановить, но это бессмысленно, так как у неё имеются неустранимые недостатки, которых можно избежать лишь при строительстве заново. Например, нет глубоких подземных складов, бастионы слишком тонкие, очень уязвимые для современной артиллерии, а ещё они слишком малы, чтобы вместить по-настоящему серьёзные крепостные орудия.

Таргус не хотел терять очень важный город региона, который в будущем мог стать Бельгией, но не станет, поэтому тут будет построена современная крепость, а возможно и серия крепостей.

Следующей целью I-го Верного императорского легиона станет Намюр, запирающий юг на очень надёжный замок. Если не взять его, логистика для дальнейшего наступления будет сложной и дорогой, поэтому город и окружающие его крепости будут взяты.

Иронично, что крепостной город Намюр стал по-настоящему неприступным не так давно — покойный кайзер Карл VI вкладывал в это огромные деньги, часть которых была получена им от не менее покойного шлезвигского курфюрста Карла Фридриха. То есть, Таргус сам профинансировал себе проблемы.

«Кто мог знать?» — подумал он.

На усовершенствование и без того отличной крепости было потрачено не менее 700 000 рейхсталеров, что безумно дорого, как на взгляд Таргуса, но он понимал, почему кайзер так расщедрился — он очень переживал за свои нидерландские владения и боялся, что французы отнимут их в следующей же войне. Также нельзя было сбрасывать со счетов процент коррупции — кайзер хотел, чтобы до крепости дошло как можно больше денег.

Одна крепость системы Вобана, оценочно, обходится заказчику в 200–300 тысяч рейхсталеров, поэтому кайзер мог построить две новых и у него бы ещё осталось на внешнюю линию обороны к каждой крепости.