Римлянин. Финал

«Нет, хорошо, что он так вложился в Намюр», — подумал Таргус. — «Две современные крепости брать сложнее, чем одну модернизированную».

— Ваше Императорское Величество… — подошла Зозим.

— Да? — повернулся к ней Таргус.

— Из Гааги прибыла делегация от Республики Соединённых провинций, — сообщила его правая рука.

— Я ждал их, — кивнул Таргус. — Отведи их в мой кабинет.

— В ваш кабинет? — недоуменно спросила Зозим и огляделась.

Наконец, она увидела посреди руин накрываемый слугами стол. Таргус прошёл к нему и уселся в роскошное кресло работы мастера Пьетро Пиффетти.

Кресло весьма вольно выдержано в стиле рококо: изготовлено из тёмного ореха, покрытого тонким слоем масляного воска, но узоры и резьба сведены к минимуму, чтобы не мешать разборке и транспортировке. Но Пьетро, всё же, не удержался и позволил себе небольшие врезки на ножках и спинке, изготовленные из слоновой кости и палисандра и изображающие римскую аквилу с ликторскими фасциями.

За это произведение искусства Таргус простил Пиффетти то, что он грязный лангобард.

Делегация голландцев прибыла спустя пять с лишним минут, а Таргус уже приступил к обеду. Ему подали штрудели с картофелем и мясом, апельсиновый сок, а также торт «Мильхмедхен» — разработка шлезвигских кулинаров, специально для императорского стола.

Ел он с аппетитом. Штрудели попали ему точно в сердце, поэтому эта любовь останется с ним навсегда. Покойный Карл Фридрих обожал штрудели с вишней и «подсадил» на них Таргуса, а дальше всё пошло по накатанной — творожный, клубничный, ореховый штрудель, а затем он наткнулся на молочно-кремовые штрудели, что сделало путь назад невозможным…

— Приветствуем вас, Ваше Императорское Величество, — поклонились члены делегации.

— Чего вы хотите от меня? — спросил Таргус, вынужденный отвлечься от тарелки со штруделями. — Сразу к делу — дипломатические ужимки мне не интересны.

— Мы пришли сделать вам предложение о договоре взаимного ненападения, — сразу перешёл к делу глава делегации.

— Как тебя зовут? — спросил его Таргус. — И садитесь за стол — не люблю, когда кто-то стоит и смотрит, как я ем. Зозим, пусть принесут ещё штруделей.

— Якоб Жиль, великий пенсионарий Республики Соединенных провинций, — представился упитанный мужчина примерно пятидесяти лет, носящий на голове старомодный длинный аллонж и богатый синий костюм шлезвигской моды.

Его второй подбородок мелко трясся, пока он назывался.

Делегаты уселись за обеденный стол, а Таргус продолжил есть. Видимо, это какие-то важные шишки из голландских правящих и торговых кругов, но ему было плевать на то, что это за люди и какие посты они занимают. Для него они были жалкой мелочовкой ещё во времена курфюршества, а теперь и подавно…

— Итак, Якоб Жиль, — произнёс он. — На каких условиях договор о взаимном ненападении? Что я буду иметь с этого?

Судя по изменившемуся лицу голландца, он только что подтвердил свои намерения о вооружённом захвате Голландии.

— Мы обяжем себя не поддерживать восстание ни словом, ни делом, — начал Жиль.

— М-м-м, — протянул Таргус, посмотрев на дно опустевшей тарелки. — Маловато…

Зозим дала знак, и личный шеф-повар поднёс новую тарелку со штруделями.

Таргус признательно кивнул ему и начал есть.

Делегаты, нет-нет, но бросали короткие взгляды на обожжённые бастионы Льежской крепости, посреди которой Таргус решил вкусно и сытно пообедать.

Молчание затянулось, но его это не смущало. Это голландцы просто сидят, а он занят обедом.

— В знак признательности за долгий мир, республика готова выплатить вам, Ваше Императорское Величество, один миллион гульденов, — нарушил умиротворяющую тишину великий пенсионарий.

— Мне нравится, куда зашёл этот разговор, — улыбнулся Таргус. — Продолжайте.

— Также мы предлагаем беспошлинный ввоз терезианской стали в нашу страну, — продолжил Жиль. — Но и это не всё — мы готовы создать все условия, чтобы в Амстердаме было открыто торговое представительство предприятиям вашей Промзоны.

— Это всё за договор о взаимном ненападении, я правильно понял? — уточнил Таргус.

— Да, — подтвердил глава голландской делегации.

Возможно, в какое-то другое время, при условии слабой власти Марии Терезии, они бы с удовольствием поддержали своих соседей в освободительной войне, но сейчас время совсем не то — императорские легионы скучают в казармах, ведь на подавление мятежа в Австрийских Нидерландах отправлено лишь два легиона, причём один из них относится к легионам-ауксилариям. Все остальные легионы могут быть отправлены куда угодно, чтобы убивать кого угодно.

К счастью для них, у Таргуса хватает других дел, поэтому Голландия, пока что, может спать спокойно.

Он не может одновременно вести войну на два фронта, поэтому будет есть по кусочку за раз. Сначала подавит мятеж, затем займётся османами, после них переключится на поляков, а там можно будет задуматься и о войне против франков и англосаксов с франкским душком.

Казна, к сожалению для него, не бездонна, поэтому одновременная война против всех приведёт лишь к тому, что экономика его империй затрещит по швам и ни о каком промышленном росте не будет идти и речи.

ВВП его неестественного государственного образования, по подсчётам статистической службы, составляет 2,1 миллиарда рейхсталеров.

Но сейчас никто не считает ВВП, ведь никто не знает, что это такое, поэтому считают казну. У Таргуса за год в казну поступают 243 миллиона рейхсталеров, причём 19% из них приносит Промзона.

Предполагать что-то исходя из поступлений в казну — это максимально неточный метод, который не учитывает практически все переменные.

Его государство в 2,5 раза богаче страны франков, что известно и франкам, и островным англосаксам с франкским душком. Последние тоже очень богаты, поэтому Таргус превосходит их состоянием лишь в два раза.

Эти два личных геополитических противника Таргуса уже давно взяли курс на сокращение технологического разрыва со Шлезвигом, но получается у них не очень, хотя они стараются изо всех сил.

У англосаксов сильно припекло в заднице сразу после дебюта броненосных кораблей, неуязвимых для ядер и бомб с чёрным порохом, поэтому они ищут способ получения массовой стали. Их интересует терезианская сталь, экспортируемая из Шлезвига сотнями тонн — но тут им может помочь только чудо, потому что технологический уровень ещё не созрел для бессемеровского процесса и нужна очень подробная инструкция, которая тоже ничего не гарантирует.