Рокада. Этажи страха

– Это они, - прошептал Батурин.
– Безмозглые твари ошиваются там, где пахнет жратвой и перекликаются между собой, чтобы быть в курсе.

– Ты видел их?
– поинтересовался Паха.

– Нет. Парочку мы замочили, но у них развит социальный инстинкт. Своих мертвецов твари утащили в темень, и не удивлюсь, если там же сожрали. Чтобы добро не пропадало.

Батурин криво улыбнулся и выглянул из-за контейнера.

Туннель закончился и начался широкий зал, который выполнял роль перевалочного пункта. Здесь располагались платформы, напоминавшие вокзальные перроны, конвейеры, для доставки грузов на следующий уровень, несколько кранов. Пространство было заставлено бочками, контейнерами, ящиками и другим уже никому не нужным хламом.

– Отсюда можно выбраться на поверхность?
– спросил Сержант.

– Однозначного ответа нет, - пожал плечами следопыт.
– Одно могу сказать, по ленте конвейера мы без труда взберёмся на верхний ярус, а там уж разберёмся, куда шагать дальше.

– Хорошо, - согласился Паха.
– Двигаем к конвейерным лентам.

3

Они спрятались за проржавевшим грузовиком. Сержант предпочёл бы влезть в кабину, но для шестерых такое убежище было слишком тесным. К тому же в обстановке постоянной боеготовности лучше оставаться на открытом пространстве: так сохранялась подвижность и возможность отступления при неблагоприятном развитии событий.

– Кто-то должен пойти со мной, - многозначительно бросил Батурин.
– Чтобы спину прикрыть.

Он посмотрел Пахе в глаза, и Сержант понял — чести прикрывать спину удостоилась сугубо его персона. Ни Скорп, ни Боря Молчаливый, ни тем более Лера Кремец на роль сопровождающего телохранителя не годились.

– Пошли!
– пробурчал Паха.
– Надеюсь, ты быстро найдёшь свой рюкзак.

– Я тоже на это надеюсь, - помрачнел Батурин.
– Смотри в оба, эти мрази и по стенам лазают.

Они выскочили из-за грузовика и припустили к видневшемуся вдали проходу. Он подсвечивался тусклой мерцающей лампой.

Боль в ноге, боль в плече — она поминутно давала о себе знать, но никто, а тем более посторонние не должны были догадаться о его критическом состоянии. Впрочем, Скорпион и Боря отлично помнили и про «мегалютика», и про заряд дроби, который достался «барахольщику» в административном отделе, и всё же оба предпочли самоустраниться.

«Мерзавцы!
– всё больше распаляясь, подумал Паха.
– Вернёмся в Распределитель — соберу другую команду, а вас поганой метлой».

Стараясь не шуметь они вбежали в проход и оказались перед многоярусной железной лестницей, уходившей вверх на несколько этажей.

– По ней нельзя выбраться наверх?
– зашептал Паха.

– Там все помещения заканчиваются тупиками, - отозвался Батурин.
– Если проход, где-то и есть, то он хорошо замаскирован. По крайней мере никакой информации о его наличие у нас нет.

– Рюкзак потерял там?
– Сержант задрал голову и кивком указал направление.

– Его нёс один из бойцов. Когда напали мутанты, он попал под раздачу. Отбить парня мы не смогли и колючие ублюдки уволокли его в нору.

Выждав несколько секунд, они двинулись наверх. Вероятно, документы имели и в самом деле немалую ценность, ведь Батурин не задумываясь решил вернуться в логово зверя. Возможно, он и застрял с остатками своей группы в «Лабиринте», только потому что полученный приказ требовал любой ценой добыть секретные бумаги. А возможно в рюкзаке и не документы вовсе, а что-то более значимое.

«Ладно, если добудем рюкзак, потом я потолкую с этим кренделем особым образом, - решил Паха.
– В конце концов шкурой я рискую наравне с ним».

Под ногами хрустела каменная крошка, битое стекло. Тусклый свет фонаря высвечивал свидетельства скоротечного боя и панического отступления: стрелянные гильзы, пятна крови, потерянный кем-то фонарь.

«Похоже, мутанты навели здесь шороху, - хмыкнул Сержант.
– Только вот какого чёрта бойцам Батурина потребовалось лезть наверх?»

Они добрались до последнего этажа и остановились перед дверью с небольшим окошком, затянутым стальной сеткой. Дверь явно вскрывали с помощью грубой силы, а свежие царапины и вмятины на её поверхности говорили о том, что это было сделано недавно.

Батурин приблизился к двери и прильнул к ржавой поверхности ухом.

«Не-е-ет, вы методично обшаривали все помещения, чтобы разыскать конкретную вещь, - решил Паха.
– Причём делали это целенаправленно, ежеминутно рискуя нарваться на неприятности».

Батурин покосился на Сержанта и приложил палец к губам, затем медленно приоткрыл дверь и проскользнул внутрь. Так двигаться Паха не умел даже будучи здоровым, а сейчас, когда у него от боли отваливалась нога и ныло прокушенное плечо и подавно. Он с трудом протиснулся в проём и, стиснув зубы, остановился, не рискуя ломиться не осмотревшись.

Повсюду стояли стеллажи, за одним из которых спрятался Батурин, а дальше неведомое затянутое серой дымкой пространство. Метрах в двадцати от входа, ритмично мигала аварийная лампа, ещё дальше призрачно мерцал красный огонёк какого-то пульта прикреплённого к стене.

Паха всё ещё не понимал, какая именно служба располагалась в этом огромном помещении. Это мог быть и центр по распределению ресурсов, а могла быть ещё одна секретная лаборатория.

«Во истину лабиринт в котором можно заплутать, - подумал «барахольщик».
– Сколько же здесь народу работало?»

Он осторожно приблизился к Батурину и стал по левую руку.

– Эти сволочи где-то здесь, - прошептал тот.
– Оглядывайся иногда! Мрази предпочитают атаковать со спины».

Откровения этого парня начинали действовать на нервы. Следопыт явно темнил. Возможно кураторы операции снабдили его описанием видов, обретавшихся в этой дыре, а вместе с инструкциями он получил и методику противодействия зверью. Потому-то он и вёл себя так смело.

«А может парень спятил от психологического напряжения и вообразил себя бессмертным?».

Батурин дёрнул за рукав и указал на фонарь.

Паха послушно выключил и поёжился. Было слишком темно, чтобы в экстремальной ситуации быстро сориентироваться. К тому же он не представлял, как вслепую можно двигаться в незнакомой обстановке, каждую минуту рискуя нарваться на врага или распороть ногу о какую-нибудь торчащую железяку.

– Они здесь, - повторил следопыт.
– Я чувствую смрад.

«Точно спятил, - Паха потянул носом.
– Почему я тогда не чувствую?».

Кроме вони от горелой проводки и палённого пластика ничего не ощущалось. Прохладный поток воздуха доносил из глубин бункера запах плесени, сырой штукатурки, дизельного топлива.