Рокоссовский: терновый венец славы

Ударная группировка, собранная в один мощный кулак, под покровом темноты построилась в четыре эшелона. Это позволило постепенно наращивать силы в ходе наступления. Для нанесения удара по возможным контратакам командарм выделил в резерв отряд подвижной артиллерии.

Вечером Рокоссовский на «газике» объехал вСе войска и пришел к выводу: к наступлению все готово. В темную ночь части форсировали Вопь и заняли исходные позиции. Немцы наконец очухались и открыли беспорядочную стрельбу.

Командарм находился на армейском КП, когда в 6.30 заговорила артиллерия. Вскоре он направился к реке, чтобы лучше видеть картину боя. Пробираясь по оврагу, он вышел на самую опушку леса, где шел бой за деревню Кривопусково. Он видел, как немцы метались, падали, забегали в окопы, суетились. После получасовой артподготовки пехота, сопровождаемая огневым валом и танками, пошла в атаку. Передний край противника был сломлен, и пехота стала продвигаться в глубь обороны. Командарм, а за ним и работники штаба переправились через реку Вопь. Рокоссовский, как всегда, был в форме и при всех орденах.

Не все понимали такое демонстративное поведение командира, Член Военного Совета 16-й армии Лобачев впоследствии писал об этой привычке:

«В начале совместной работы меня несколько обескуражила эта манера появляться в окопах, словно на параде. Я усмотрел в этом чуть ли не рисовку, однако потом убедился, что все показное чуждо Константину Константиновичу. У него выработаны твердые нормы, согласно которым командиру положено всем своим поведением, внешним видом, вплоть до мелочей, внушать войскам чувство спокойствия, ощущение хозяина положения».

Сам же командарм в этот момент чувствовал глубокий душевный подъем: после мучительных дней отступления войска успешно бьют противника. У него гулко билось сердце, от волнения горели щеки, глаза блестели.

Немцы пришли в себя и сообразили, в чем дело. К 11 часам авиаразведка донесла, что со стороны Смоленска и Духовщины вдут длинные колонны машин с пехотой. К исходу дня эти резервы вступили в бой и сопротивление противника усилилось. Сражение продолжалось до глубокой ночи. 2 сентября бой возобновился с еще большей силой. Создавалась явная угроза прорыва немецкого фронта. Фашисты в срочном порядке начали подтягивать резервы и к вечеру 3 сентября предприняли контратаку. В следующих два дня бои шли с переменным успехом. Для того чтобы сохранить силы, Рокоссовскому пришлось отводить войска.

Армия не смогла прорвать оборону и освободить Смоленск. Это было ей не под силу. Но она отвлекла значительную часть резервов противника, которые предназначались для Ельнинского выступа. 6 сентября войска 24-й армии освободили город Ельню. В немалой степени способствовала этому армия Рокоссовского. Ее заслуги были признаны: ряд дивизий стали именоваться гвардейскими, а командарм 11 сентября получил очередное воинское звание генерал-лейтенанта.

4

В сентябре генерал И.С. Конев был назначен командующим Западным фронтом. 19^:ю армию возглавил Лукин, 20-ю - генерал Ерщаков. На участке 16-й армии и у соседей в основном было спокойно. Штабы трех армий держали друг с другом связь и совершенствовали взаимодействие.

Командующий армией со штабом разработали подробный план действий на занятом рубеже, где предусматривалось дать решительный отпор наступлению противника. В то же время, учитывая горький опыт боев с превосходящими в несколько раз силами немцев, был предусмотрен и второй вариант - противнику удалось прорвать оборону. Тогда войска, нанося врагу максимальный урон, организованно отходят и закрепляются на новом рубеже. Рокоссовский считал, что таким методом можно ненцев измотать, обескровить и в конце концов перейти в контрнаступление. Только таким образом можно сберечь силы и не дать фашистам растерзать части и соединения.

Как ни настаивал командарм на своем варианте, Конев категорически отверг его предложение. Между ними по этому поводу состоялся резкий телефонный разговор.

– Вторая часть твоего плана размагничивает людей, - говорил Конев, - и настраивает их на отступление. Это я утвердить не могу.

– Иван Степанович, эта ошибка может нам дорого стоить.

– Война требует жертв. Не уговаривай, утверждать не буду.

– Противник во всех отношениях еще сильнее нас. Надо правде смотреть в глаза. Инициатива пока за ним, и, когда очевидно поражение, организованный отвод войск - единственный разумный выход.

– Только жесткая оборона может спасти нас от поражения, -настаивал на своем Конев.

– Жаль, что мы ничему не научились. Я подчинюсь. Мне тоже хочется, чтобы я оказался неправ.

yen

К концу сентября в штаб 16-й армии прибыл командарм 19-й -генерал Лукин. На поляне среди пожелтевшего леса и пожухлой травы из свежих берез была сооружена сцена, и на ней выступали московские артисты. Мужской хор из пары десятков мужчин разбудил лесную тишину.

. Вставай, страна огромная.

Вставай на смертный бой С фашистской силой темною,

С проклятою ордой.

Находясь в сторонке вместе с Лукиным, Рокоссовский исподволь наблюдал за суровыми и напряженными лицами солдат я командиров, слушающих эту святую для всех песню. О чем они теперь думают? На что надеются каждый в отдельности и все вместе? Думают ли о том, что, может быть, завтра не будет кого-то в живых? Он прислонился плечом к березе и думал, что слова и музыка песни обладают каким-то волшебством и заряжают его душу оптимизмом и верой в победу.

После хоровых песен баянист, наклонившись к мехам, отчаянно заиграл плясовую. В такт музыке дробно застучали пять пар ног. Парни перед девушками извивались, прыгали вокруг вприсядку, а те кружились, с вызывающей улыбкой вздрагивали, и снова вихрь танца носил их по неровной сцене. Ноги их обнажились выше колен, и видны были кружева панталон.

Солдаты аплодировали, переговариваясь между собой, и улыбались так, что уши уходили к затылку.

– Песни и танцы - это хорошо, - сказал Рокоссовский, удаляясь с Лукиным в лес.
– В данный момент мне не нравится затишье на немецкой стороне. Не перед бурей ли это, как ты думаешь?

– Да, меня тоже это волнует, - ответил Лукин, прихрамывая.

На следующий день оба командарма провели по отдельности силовую разведку. Пленные фашисты показали, что в тылу на ярцевском направлении появились новые танковые и моторизованные части. В связи с этим генералы приняли меры по усилению войск, прикрывающих главную магистраль Вязьма - Смоленск.

Вечером 5-го октября пошел холодный осенниидождь. Он не переставал несколько дней подряд и с шумом заливал оборонительные позиции. Все вокруг заполнила серая застоявшаяся мгла. Солдаты ежились от сырости. Командарм проверял прочность обороны на шоссе Смоленск - Вязьма. В зеленой накидке с капюшоном он обходил одну траншею за другой. Он подошел к солдату, укрывшемуся плащом.

– Вы же так ничего не видите?

– Зато слышу, как немцы начинают болтать!
– ответил резко солдат, не поворачивая головы.

– Товарищ солдат!
– повысил голос командир полка, сопровождавший командарма.
– Кто вы такой?

– Рокоссовец я, - буркнул солдат.

Генерал улыбнулся и направил бинокль на немецкие окопы.

– Я фамилию вашу спрашиваю.

– А кто ты такой, чтоб я тебе свою фамилию выкладывал?

Командир полка от такой дерзости солдата готов был взорваться, но успокаивающий жест Рокоссовского остудил его пыл.