Роман… С Ольгой

У меня нет слов, но есть парочка желаний: хочу, чтобы этот человек ушёл, покинул наше помещение, но сначала подарил мне тишину и замолчал. Сама по себе неоднозначная ситуация, да и ощущения, честно говоря, не из приятных. Во-первых, кроме меня, здесь никого нет, а во-вторых, по-видимому, этот рослый парень нездоров, а его состояние требует незамедлительного лечения.

— Что вы видите, mon cher, какие последние новости, что можете сообщить нашим теле- и радиослушателям? Кто из них вырвался вперёд, а кто плетётся в хвосте, пополняя когорту запыхавшихся и постоянно отстающих, сколько им осталось и с какими трудностями ещё предстоит ребятам встретиться? Что на кону? Что получит единственный победитель, какими бонусами пополнится копилка того, кто первым перешагнёт финишную линию? Да-а-а! — прекращает резко клоунаду. — Ничего особенного. А я-то представлял! А тут всё скупо, пресно и достаточно провинциально. Простенько. По-народному. Я, чёрт побери, наблюдаю деревенский шик, необременённый глобальными проблемами современности, такое, знаете ли, кучерявое барокко на местный лад. Во всей красе и широте. А где, кстати, все?

Он, что ли, слово мне передаёт?

— Добрый день, — не повышая голоса, здороваюсь лениво.

— И-и-и? — моментально летит в ответ, при этом парень вытягивает гласный вместе с бычьей шеей.

— Чем могу быть полезна? — сохраняю подачу, громкость и скорость звукоизвлечения.

Он почему-то загибает пальцы: считает, что-то мысленно перебирает, а после повторяет те же действия, но на другой руке.

— Вы записаны…

— Чего? — перебивает нагло и довольно грубо.

— По записи пришли? — формулирую конкретнее вопрос.

— Негусто у вас тут, малышка, — не отвечая прямо, парень медленно вращается вокруг себя, осматривая свободное от живой силы помещение. — Ты да я, да мы с тобой? Четыре рабочих стола — стало быть, аналогичное количество рабочих лошадок. Босс на месте не сидит? Могу дать голову на отсечение, что ваш начальник прочёсывает вверенные ему просторы и предпочитает действовать, что называется, в полях. Что с бухгалтерией, солнышко? С документами? Время шараж-монтаж-конторы кануло в небытие вместе с прежней громкой властью, а тут, из-за географического положения, полагаю, всё застыло на этапе незаконченного преображения, — он корчит рожу, безобразно раскрывая рот и выпучивая синие глаза. — Ой, бля…

— Вам что-то нужно? — я распрямляюсь и откидываюсь на спинку стула. — Могу быть чем-нибудь полезна?

— Конечно, — он демонстрирует свой затылок, но я уверена, что на его губах повисла наглая и раздражающая всех и вся улыбка. — И полезна, и любезна. Работы здесь не початый край — слишком много, если я, конечно, соглашусь. Красов — мощный пахарь, но не дебелый лесоруб. Не «волокёт» наш Котя в бизнесе. Ему бы только мелким налом получать, при этом отдавая своё здоровье и, вероятно, жизнь на благо совсем не кроткого к подачкам государства, — он разговаривает сам с собой, но почему-то я взята в случайные свидетели его больного номера. — Где все?

— Ушли на фронт.

Как можно так бесить и раздражать? Только ведь вошёл, даже неумело пошутил, хотел, по-моему, произвести незабываемое впечатление, поэтому не замолкал и глупость без конца вещал.

— Мне нравится подобная язвительность. Цену себе знаете, но и я не так прост. Будем знакомиться?

— Внимательно слушаю вас.

— Я заехал в гости, — сделав полный оборот, он снова возвращается ко мне лицом, — при этом был крайне положительно настроен, но встретившись с милой леди, понял, что где-то однозначно налажал. Где? Не подскажете? Организуем временное перемирие, пока не разорвали друг друга на куски. Я не с того начал? Вел себя вызывающе? Опасный взгляд, — сузив глаза, пространно замечает. — Прожигает без огня. Его хозяйка очень много знает, но ничего не скажет, да? Я так неприятен?

— Простите, нет, — зачем-то опускаю голову и прячу под ресницами глаза.

Так это гость? Интересный и даже познавательный ответ. Особенно если учесть, что в настоящее время я пребываю в гордом одиночестве и не ожидаю никаких случайных посетителей. Да, парень не ошибся. Красов бороздит районы с небольшой инспекцией, грандиозными проектами, переработанными планами и любимой строительной рулеткой по немногочисленным объектам, а мои коллеги, коих здесь и в хорошие времена не слишком-то и много, вышли по своим обеденным делам. Так к кому конкретно этот хмырь приехал? В такие моменты я жалею, что наш милый офис не оборудован тревожной кнопкой. Посетитель улыбается, щебечет, шутит, пытается расслабить собеседницу и баки ей забить, но совершенно не производит впечатление душевного простачка.

— Вы приехали к…? — всем видом показываю, что меня устроит исключительно развёрнутый ответ.

— К Косте Красову. Знаете такого?

Нет особого желания ворочать языком, поэтому кивну как будто исполняю долг.

— Вы ведь секретарь? — он выставляет зад, прогибается в спине и, уложив предплечья на видимую и незанесенную бумагой часть моего стола, верхней половиной атлетического тела подаётся на меня.

— Нет.

— Нет?

— Что Вам нужно? Константин Петрович отсутствует. Неплохо было бы перед визитом уточнять по телефону, на месте ли нужный человек.

— Для начала неплохо бы стаканчик кофе предложить и, наверное, сигарету, а потом…

— Сожалею, но здесь не курят, — говорю, как отрезаю.

— А кофе?

— А кофе покупаем за углом, там же выбираем на свой вкус десерт.

— Хм? — он странно скашивает взгляд. Мужчина смотрит вроде вверх, но всё же в сторону, при этом мельком, как будто между прочим, с заигрыванием взирает на меня. — Первая ошибка — грубое отношение с потенциальным клиентом. Нужно проработать этот момент и над политикой компании тоже придется, видимо, попотеть. Пожалуй, я здесь задержусь, а то деревенские девчонки распугают аудиторию и лишат работящего начальника даже минимальной прибыли, а про статус в только-только начинающемся бизнесе я вообще молчу. Надо быть мягче и улыбчивее. Добрее и покладистее. Уверен, вы обворожительная красавица, когда одариваете лунным светом окружающим. Ну же, обласкайте мир любовью и состраданием к таким, как я.

— Прошу прощения, — перебираю ногами и подкатываюсь ближе к краю своего стола, — вынуждена закончить разговор. У меня дела.

— Работа?

— Что, простите? — недовольно отвечаю, рассматривая исподлобья наглеца.

— В настоящий момент кто-то зашивается от несметного количества заказов? — расставив руки в стороны, показывает объём отсутствующих, как назло, рабочих полномочий. — Ох, как тяжело-то! Полдень, — бросает взгляд на левое запястье, на котором поблескивает металлический браслет его часов. — Перерыв никто не отменял. Так что, время пить чай и вести беседы о прекрасном. Могу составить компанию. Я отличный кавалер, к тому же при деньгах.

И, конечно, очень скромный.

— Вынуждена попросить покинуть помещение, — вцепившись в подлокотники, пытаюсь встать. — Выход там, — кивком указываю на дверь.

Тяжело вздохнув, мужчина распрямляется, принимая вертикальное положение:

— Нет слаженности в этом коллективе. Почти как в басне у Крылова. Речь шла об оркестре, но моральный вывод очевиден. Ладу нет в такой компании, а вы, друзья, как ни садитесь, но в бизнесмены не годитесь. Мадемуазель, любите классиков?

— Нет, — обреченно плюхаюсь на свое место.

— А современников?

— Нет.

— Я, кстати, Саша, — неожиданно выставляет правую руку и протягивает мне. — Фамилия — Фролов. Алекзандр, если по-английски. Возможно… А я намеренно подчёркиваю фактор вероятности, потому как не принял окончательное решение, тем более что мои услуги, впрочем, как и время, соответственно, стоят очень дорого. Итак! В ближайшем будущем мы станем полноценными коллегами. Я же, в свою очередь, всё-таки рассчитываю на дружбу между нами. А посему советую относится уважительнее. Я вот смеюсь и не обращаю внимания на острые шипы, которые выпускает эта пепельная роза, но это до поры до времени. Не люблю ругаться, однако легко повздорить с барышней под соответствующее настроение смогу. А как ваше имя, милое создание?