Рождение королевы

— Мой род должен был вернуть утраченную корону! — выкрикнула вдруг леди. — Мы, Роттенблад, прямые кровные потомки последнего короля! Но нарушив право крови, острова отдали какой-то девке, которая даже и не помнила о родстве с Рогнарскими правителями…

— Какое право крови, леди Роттенблад? Ваш предок был бастардом, и как вы не пытались, стать королевским родом у вас не вышло, — напомнила королева.

— Почти, почти стали, — скривилась леди Роттенблад.

— Почти, — повторила королева. — Не хватило шага, да?

Канцлеру вскрыли живот и высыпали в полость горящие угли. Умирал он долго. Его крик просто сверлил голову. Его мать, которую приковали так, чтобы она хорошо видела всё происходящее, рвалась так, что почти вырвала вбитые в дерево скобы, удерживающие её путы.

Когда канцлер затих, Ллойд проверил и подтвердил, что он мёртв. После этого подожгли хворост и дрова под столбом, к которому была привязана леди Роттенблад.

— Что, для меня пытки не придумала, — прохрипела она сорванным от слeз и крика голосом, глядя на королеву.

— Свою пытку вы уже пережили, — ответила ей королева.

Глава 43

Горм. Столица Лангории.

Королевский дворец.

— Ваше величество, — склонился перед королём лорд Да Брасс. — Я понимаю, что вы готовитесь к выезду королевского двора. Но я хотел бы воспользоваться правом члена совета, дарованным ещё королевой Исмеральд своим советникам. Я требую королевской ревизии по делам управления северными провинциями и деятельностью вашего канцлера, Ирвина Роттенблада.

— Основания? — нахмурился король.

— Более чем достаточные, ваше величество. — Ответил лорд Да Брасс. — Канцлер вашего величества видимо страдает тяжёлыми провалами памяти. Ничем иным объяснить тот факт, что лорды Роттенблад забыли, что королевская казна им не принадлежит, не возможно.

— Вы хотите сказать, что канцлер и его семья что-то присваивают? — тяжело вздохнул король.

— То что я хочу сказать не в каждом кабаке позволительно произносить, ваше величество. Поэтому я ограничусь правилами этикета, — сжал губы старый лорд.

— Лорд, обвинение, которое вы выдвигаете, я слышу нередко. Но обычно или люди, обвиняющие Роттенбладов, не знают о каких-то принятых мною решениях, и считают, что это Ирвин начал строительство на деньги казны. Как это было с новым университетом. Или речь идёт о такой сумме расхождений, что даже смешно. Как это было с закупками провианта для флота. Вы уверены в своих обвинениях? Я знаю, что вы, коннетабль и лорд Дю Свалор взаимно усиливаете неприязнь друг друга к Ирвину и его семье. Вы уверены, что ваши обвинения не родились под влиянием того же коннетабля? — уточнил король.

— Мои обвинения родились под влиянием попытки свести баланс, ваше величество. — Хмыкнул худощавый лорд. — Поверьте, в моём возрасте, цифры это единственное, что ещё как-то на меня влияет.

— И как я понимаю, триумвират лордов совета тоже есть и уже ждёт? — приподнял брови король. — Лорд Д’Арвиньи и лорд Дю Свалор?

— Ваше величество, я понимаю ваше недоверие и откровенное нежелание признавать проступки человека, показавшего себя вашим близким другом, — ответил на насмешку в голосе короля лорд. — Я готов привести обоснование своим обвинениям.

— Тогда прошу, — предложил король.

Войдя в зал, он поприветствовал уже присутствующих здесь лордов.

— Коннетабль, вы снова делитесь восхищением военными талантами королевы? — усмехнулся король, заметив кусок карты Северного моря, где лорд Колин что-то показывал другу. — Мне, право слово, даже обидно, что я должен вас разочаровать. Ирвин прислал гонца из Доргсаута с докладом, что набранные нами солдаты, в качестве войск регулярной королевской армии великолепно себя показали. Наёмники попали в ловушку, тщательно разработанную Ирвином. Айслард Лютый и его ближайшие помощники попали в плен и были казнены. При них нашли планы и резни в Тиесдоле, и морского сражения. Как и утверждал Ирвин, планы этих компаний разрабатывали в братстве. И конкретно, Айслард Лютый, бастард Роттенблад. Который оказался ещё и любовником королевы. Но он мёртв, а значит новых гениальных побед в сражениях у королевы не будет.

— Для меня слова канцлера и его утверждения столь же весомы, как мнение блохи моей собаки по поводу охоты, ваше величество, — фыркнул коннетабль. — И уж точно не стоит гордиться тем, что обвинил и подвёл под казнь собственного брата, бастард он там или нет.

— Думаю, что канцлеру лучше поберечь силу своего убеждения и не тратить слов на голословные обвинения во внебрачной связи в сторону королевы, — нахмурился Артур Дю Свалор.

— Господа, потом польeте грязью и бранью канцлера и его род, — прервал их лорд Да Брасс.

— До пятого колена, — уточнил коннетабль.

— Почему только до пятого? — удивился король.

— А до пятого поколения назад никто и не знал, что это за род такой, — напомнил коннетабль.

— Коннетабль, — устало вздохнул король. — Вас самого не утомило это противостояние?

— Ваше величество, дело не в моей личной неприязни. И даже не в том, что по вине Роттенблада погибли мои сыновья. Они были рыцарями и воинами. И путь рыцаря таков. — Серьёзно ответил лорд Д’Арвиньи. — Но я, как и каждый солдат и воин в вашем войске, ненавижу до мозга костей тех, кто сидя во дворце вот так легко распоряжается нашими жизнями. Ваше величество, я отправил верных мне людей в Тиесдол.

— И? — насторожился король.

— По возвращению вашего канцлера, я по праву лорда вызову его на бой чести! — жёстко произнёс коннетабль.

— Я запрещаю! — сжал руку в кулак король.

— Вы не можете мне этого запретить. Я лорд! Моя жизнь принадлежит моему королю, моя честь лишь богам! Король не выше богов, — спокойно ответил коннетабль. — Если же вы запретите своему канцлеру, ответить на вызов чести, то я просто затравлю его собаками. В поединке у него хотя бы есть шанс.

— Шанс? Вы сами в это не верите! — возмутился король.

— Господа! — теряя терпение, напомнил о себе лорд Да Брасс. — Напомню, что по традиции, наследник престола по достижению двадцати двух лет получает в своё распоряжение казну королевства и начинает нести ответственность за неё. То есть, становится главным казначеем королевства. Так идёт со времён Керальта Первого. До того момента, как вам, ваше величество, исполнилось двадцать два года, эту должность занимал я. Поэтому, постоянные доклады последних лет о снижении поступлений, особенно с северных провинций, меня несколько смущали. Но после смерти вашего отца, эти сообщения вообще приобрели просто возмутительный характер. После последнего совета я решил самостоятельно проверить, как обстоят дела. Как вы понимаете, связи даже среди рядовых сборщиков у меня остались. Это полный отчёт за последние полгода. Копать дальше смысла нет, но я могу озаботиться, если потребуется. Всё равно мучаюсь бессонницей.