Рубаи. Полное собрание
Шрифт:
916
Прелестный пекарь мой, вон ту краюшку дай, Где бок не обгорел, где пышен каравай!.. Я в пальцах пекаря беспомощен, как тесто, — Боюсь, меня в огонь отправит невзначай. 917
Стать ласковой со мной старается — никак, Смирить свой нрав крутой старается — никак. Представьте: кипарис, прямой как восклицанье, Согнуться запятой старается — никак! 918
Ах,
919
К другой я и на миг не упорхну никак, Хотел бы, да любовь не обману никак. В сиянии твоем слезами ослепленный, Я на лицо другой и не взгляну никак. 920
Твой локон — как вьюнок. Вьюнками — страсть во мне. Глаза твои — нарцисс. Нарциссы в каждом сне. Твои рубины — хмель. Хмелит питье любое. Лицо твое — огонь. Огонь — в моем вине. 921
В мой предрассветный сад, где винная струя, И музыкант, хмельной до полузабытья, И птичий перезвон, и розы, и друзья — О нежная, сойди! Все приготовил я. 922
Нам с милой нужен миг покоя, мой саки. Зароки?.. Это что такое, мой саки? Довольно лепетать про Ноя, мой саки, Ковчег моей души — хмельное, мой саки! 923
Пусть мой веселый взор с твоим лицом сольется, Иссохший кубок мой с твоим вином сольется. Я так хочу собрать, вобрать в себя все то, Что здесь разобщено, лишь в мире том сольется!.. 924
На стрельбище невзгод я сделал щит, и им Надежнее всего мы души охраним. Ах, оглядись, мой друг, насколько прочно верность Повязана зрачком заботливым моим! 925
Мне пальцы не извлечь из мускусных волос, Рубины дивных уст слепят меня до слез. С минуты, как тебя сравнил я с кипарисом, Тот стройный кипарис от гордости подрос. 926
В весеннем ветерке цветам качаться — рай! Ловить твое лицо глазами счастья — рай! «Вчера» упомяни — уйдет очарованье; Забудем о «вчера», когда сейчас-то — рай. 927
Как будто флейта нам звенит с ветвей, как славно! И булькает вино, как соловей, как славно! Прелестный мой кумир и чистое вино! Все горести судьбы — долой! Эгей, как славно! 928
Мне говорят: «Хмельным являешься везде, Так повод, может быть, в какой-нибудь
беде?» Мой повод: милый лик и утренняя чаша. Коль повод лучше есть, так подскажите: где? 929
Коль вновь, моя любовь, тебя я обниму, Коль чашу не вина — живой воды возьму, Зухра звенит струной, Иса ведет беседу, Но сердце все грустит, — чем угодить ему? 930
«Из сада старосты благоуханных роз Так жадно хочется!.. Нарвал бы да принес». — «Ах, не рвалась бы ты за розами. Там глина Давно пропитана тщетою жадных слез». 931
Неужто же всерьез так страстно ты клялась? Всей жизни вопреки — прекрасно ты клялась! Когда бы я не знал, как все непрочно в мире… О свет моих очей, напрасно ты клялась. 932
Все! Я с разлучницей-наукой не знаком, Звезду счастливую с утра почту вином! С подругой полный лад, расклад планет удачен — Нельзя откладывать пирушку на потом! 933
Возьму-ка хлеба я, возьму стихов диван, Для подкрепленья сил вина веселый жбан. Когда в развалинах сижу, любовью пьян, Пускай-ка нам с тобой завидует султан! 934
Когда приветил нас весенней нивы край, О гурия, полней мой кубок наливай, И — простаку дурным покажется пускай — Я просто жалкий пес, коль оглянусь на рай! 935
С тобой, забавница, да с лютнею твоею, Когда от соловьев слегка осоловею, Когда вином и кровь и нервы отогрею, Не нужно и гроша мне от Хотама Тея! 936
Опять блестят росой тюльпаны близ реки, Фиалок на лугу склоняются глазки… Но есть один бутон: гляжу и наслаждаюсь, Как он лукавых уст смыкает лепестки. 937
Едва ты вышла в сад, смутился алый мак, Не успокоится от зависти никак. А что же кипарис тебе не поклонился? Увидел дивный стан, его хватил столбняк! 938
Я с ветреницей раз повел такую речь: «Своей же клятвою как можно пренебречь?» Отменный был ответ: «Мои уста надежны, Не говорят того, что следует беречь». 939
Сказал я: «Мне с тобой светло, как при луне». Был жаркий поцелуй ответом в тишине. «Признайся…» — говорю. «Но в чем?» — «Ты не изменишь?» — «Сегодня ж изменю!» И тут — смолчать бы мне!.. 940
Поделиться с друзьями: