Рудники Эхнатона

…Тем временем Ибарра-1, немало обескураженный удавшимся манёвром, и едва успевший отвернуть летадло от стремительно несущейся на него земли, смог осознать только одно — во время движения произошёл какой-то странный сбой координат. Впрочем, размышлять ему было некогда, и, едва увернувшись от столкновения, он вновь устремился в погоню за неизвестной машиной. Та успела уйти достаточно далеко за время, пока он выжидал, прежде чем повторить рискованный манёвр, ради которого требовалось «вынырнуть» из зоны невидимости.

Поведение неизвестного казалось странным — то он летел от базы, то выписывал какие-то непонятные кренделя… теперь вот возвращался… Задумавшись, Рикардо не сразу заметил, что на экране снова зажглась отметка основной базы, зато когда то ли увидел, то ли просто запоздало осознал увиденное, облегчённо воскликнул:

— О, чёрт! Да вы, ребята, живы! А я-то уж вас похоронил было! — и протянул руку к пульту, чтобы поприветствовать дежурного.

Стоп! Надо дождаться ясности, подумал он, едва коснувшись тангенты. Как-никак происходит что-то странное — ядерный взрыв (ну, или что-то очень похожее по своим характеристикам) явно имел место, информация о подтверждении опасной ситуации на «Седьмой» тоже наверняка не из воздуха родилась, ну, и этот любитель чудаковатых прогулок, которого он преследовал — вот он, на экране! — держит курс на шахту номер «Один».

Пока что наиболее логичной представляется версия, согласно которой революционное выступление имело место, и на какое-то время парализовало работу базы. Далее, возможно, произошло боестолкновение с применением ядерного оружия. Не на основной базе, конечно, иначе маяк бы не восстановился… Где-то поблизости, довольно близко, так близко, что ЭМИ взрыва на какое-то время вывел из строя навигационное оборудование. Кстати, при таком раскладе более понятными становятся и действия неустановленного пилота — это был некто из руководства, давший дёру, едва запахло жареным, и успокоившийся, увидев, что сигнал восстановился. Но этот некто явно не был до конца уверен, что всё позади, поэтому и решил отсидеться пока что на ближайшей шахте.

— Свенсон, точно он, трусливая скотина, — предположил Рикардо. — Ладно, пусть пока потрясётся среди рабочих, давненько там клоунов не было… Но нам с ним не по пути…

Он заложил вираж, уходя с курса преследования на новый азимут — на базу. Конечно, это и в самом деле рискованно — в конце концов, не исключена вероятность, что победили восставшие, и, прежде чем восстановить работу оборудования, устроили на станции классовую резню. Но, во-первых, этот вариант маловероятен — трудно представить, чтобы какие-то тёмные дельты могли совладать с Головотяпкой и вагнеровскими головорезами, ну, а во-вторых... Он всё же, как-никак, представитель власти… негоже отсиживаться, как кролику в норе! В любом случае он отвечает за драккар, и не должен допустить его захвата!

Он запросил посадку.

…Ему не показалось странным, что его больше минуты мурыжили с допуском (мало ли, что могло быть с оборудованием), не показалось странным, что у него несколько раз переспрашивали номер и требовали повторной идентификации (проблемы со связью?), не показалось странным, что по ангару расхаживали несколько вагнеровских копов (видимо, какие-то выступления и на самом деле имели место, но были подавлены — ещё лучше, людям Фюрера уж точно можно доверять). Странности начались, когда, даже не дав снять скафандр, его повалили на пол, такого неуклюжего в лётном одеянии, заломили руки за спину, лязгнули наручниками, а из тёмного угла неожиданно материализовался затаившийся там Головотяпка и навёл на него целую батарею зловеще сверкающих стволов…

…Лора Ханнинс стояла за односторонне прозрачным стеклом и задумчиво смотрела на сидевшего в допросной парня, с которого всё же сняли скафандр, прицепив руки в наручниках к вмонтированной в стол короткой цепи. Вне всякого сомнения, это был Рикардо Ибарра, молодой стажёр, приставленный Военной Администрацией к законсервированному на базе драккару. Никакой двойник не смог бы столь узнаваемо скопировать все его жесты, интонации, мимику…

Но настоящий Рикардо Ибарра валялся сейчас в своей каюте, занятый просмотром какой-то бесполезной комедии. Столь же настоящий, как и летадло, аналогичное тому, на котором прибыл странный гость. Да-да, кроме проблемы с визитёром-копией, имела место и проблема с его летательным аппаратом – то была полная копия одной из приписанных к базе машин, что стояла сейчас преспокойно на своём месте в ангаре. Итиро Коно копался сейчас в авионике новообретённой машины, и уже доложил об их идентичности, за исключением того, что на копии сбиты показатели текущего времени и времени налёта.

Проведённый Вагнером допрос ничего не дал. Клаус заявил о том, что он абсолютно уверен, что парень и в самом деле Ибарра, но о причинах своего вылета несёт какую-то чепуху — никаких следов сообщения, которое якобы сподвигло его отправиться на «Седьмую», в системе нет, равно как нет ничего подозрительного и на самой «Седьмой». После того, как там всё вверх дном перевернули, «Седьмая», наверно, может побороться с «Первой» за звание самой образцово-показательной.

Вот если бы он говорил о «Четвёртой» — да, тогда к нему можно было бы прислушаться, там действительно что-то неясное творилось, но это скорее касалось вопросов разработки, а не правопорядка. Впрочем, Фрин уже с этим разбирается…

Надо попробовать самой поговорить с «гостем». Лора шагнула к выходу, обходя штатив нацеленной в комнату камеры, и налетела на Мицуи — тот, оказывается, стоял совсем рядом.

— Господи, Аки, как ты умудряешься всегда так незаметно подбираться?

— Ну, вообще-то, дверь я открывал очень даже заметно, — в голосе Верховного Надзирателя начисто отсутствовали какие-либо интонации, и даже Лора, знающая его лучше остальных, не могла уловить его чувств, когда он переходил на «официальный режим», как она это называла. — Просто ты уж очень увлеклась, разглядывая нашего гостя.

— Ну… может быть, — признала Лора. — Но согласись, загадка того стоит?

— Не люблю загадки. Тем более такие. Это угроза, а не загадка.

— Хочу поговорить с ним. Присоединишься?

— Нет. Посмотрю отсюда.

— Боишься, что его голова превратится в гигантскую пасть, и он меня сожрёт прямо на этом столе? — пошутила Лора.

Лицо Мицуи не утратило каменного выражения. Трудно было сказать, оценил ли он её юмор, да и вообще, понял ли, что это шутка. Так же, как неясно было, шутил ли он, произнеся вослед уже почти вышедшей Лоре:

— Кстати говоря, это совсем не исключено.

…Дверь допросной с тихим шипением отворилась, пропуская в комнату Лору Ханнинс, и с тем же шипением сомкнулась за её спиной. Ибарра (точнее, Ибарра-1) с надеждой посмотрел на посетителя.

— Лора… Госпожа Ханнинс, что происходит? Почему меня арестовали? Может, хоть вы объясните?

Женщина молча села напротив него. Подумать только, даже запах тот же, отметила она. Некоторое время она разглядывала молодого человека, словно надеясь, что уж теперь-то найдёт отличия. Но прицепиться было не к чему…

Обеспокоенный её молчанием Ибарра, и так уже порядком взвинченный предыдущим допросом, неуклюже заёрзал на скамье под тяжестью её взгляда.

— Рик, что случилось? — в противовес Вагнеру, который вел допрос весьма официально, она выбрала почти дружественный тон, подобный тому, что использовался ею для общения с Ибаррой раньше… в смысле, с настоящим, истинным Ибаррой…

— Лора… это какой-то бред. Я уже рассказал Фюреру всё, что мог… Что у вас произошло?

— А что у нас должно было произойти?