Руконогие

Люди — они такие. У них всегда всё в кучу, но когда надо, то несмотря на страх и ожидание неприятностей, делают как надо для выживания их вида. Илья приловчился пользоваться одной рукой, Кали и Вера не погрузились в уныние, а весело болтали, делая кучу работы. Никто не строил иллюзий, что удастся выжить в главной системе пауков. Если здесь нас встретили целым линкором, то там нас будет ждать громадный флот. Всё время мы работали, говорили обо всём и сразу. Я выгреб запасы вина, солонины и вяленного мяса. Руконогие поступали также, не экономя, работая и улыбаясь, предвкушая возможную гадость для пауков. Всё это время мы посвятили подготовке к последнему бою, по плану Ивана Ивановича, представлявшему одну большую наглость.

Все запасные скафандры, которые мы собрали на эсминце, набивали заражённым мясом, собрали и заразили все трупы пауков, оставив в тепле немного погнить и дать возможность микробам размножиться, а ещё делали тысячи обманных ракет. По замыслу нашего доктора в первую очередь пауки отреагируют на то, что опасно, оставив в покое горы трупов и груду мусора, а за это время заражённые куски разлетятся по всей звёздной системе. Собрать безопасно подобные сюрпризы будет очень сложно. Болезни могут жить столетиями, а скафандры сделаны из очень прочных материалов и вполне могут долететь до поверхности обитаемых планет, не сгорев в плотных слоях атмосферы. А ещё мы собирались выпустить облако болезней. Микробы прекрасно сами могли опускаться на поверхность, будучи невидимыми глазу капельками или просто жить высоко в небе иногда опускаясь и устраивая веселье на поверхности.

Все трубы, которые только мы могли отодрать, безжалостно отламывались, разрезались на куски, шли на изготовление муляжей ракет и торпед. Всё пространство трюма корабля пауков было завалено металлическими трубами, оснащёнными небольшими крылышками и ещё больше количество похожих штук мы вытаскивали на поверхность корпуса эсминца и корабля пауков. Всё это должно было отвалиться в момент выхода в главную систему. Что-бы пауки сразу не поняли, что их дурят, во многие из этих ракет Вера засовывала огненные двигатели, а Кали сплела целую паутину из проводов, которая должна была запустить всё это в быстрый полёт, сбив пауков столку.

У нас были и две очень сильные торпеды, в которые руконогие засунули ядерные бомбы. Мне добросовестно пытались объяснить, как это работает. Я примерно понял, но не очень, да и особо голову не хотел забивать. В моём мире таких нет, а тут их всего две и пользоваться ими мне всё равно не надо.

Эти дни мы проводили с Кали в непривычно пустом жилмоде. Приходили такие вымотанные, что просто валились на кровать и спали ровно столько, чтобы встать и снова идти на работу. Сил не оставалось почти ни на что, но, когда выкраивали небольшой кусочек времени на себя, Кали приходила в мою каюту, чтобы там, возможно, после смерти осталось и что-то хорошее в памяти. Иногда Кали просто плакала, а иногда прижималась и тихо лежала, закрыв глаза. Один раз она очень серьёзно посмотрела:

— Рэм, если есть другая жизнь и мы будем вместе, я обязательно рожу тебе демонёнка хвостиком и крыльями.

— С большим хвостом, потому что маленький, он ни к чему, у многих демонов вообще хвоста нет, даже в боевых формах, а если будет мир такой как мой, с мечами — это очень полезно. Даже в вашем космосе удобно цепляться за поручни.

Она улыбнулась, хихикнула, а потом расплакалась, а я прижал девушку к себе:

— Кали, может быть родится человек или тифлинг.

— Нет. Обязательно родится демонёнок с крылышками, хвостиком и смешными рожками, а ещё острыми клыками, как у папы.

Я улыбнулся в ответ:

— Знаешь, у нас была похожая ситуация. К нашей крепости из другого плана огненная раса пришла.Портал прямо перед нами открыли, а мимо нас никак не пройти. Мы обычно не умираем, а тут такие раны были и магия особенная, что на пять убитых только один возрождался. Когда ты привык, что если тебя убьют, то потом поднимаешься на алтаре возрождения — это ещё страшнее. Два месяца город держали. Ещё в самом начале осады Высший все свои лучшие вина просто на площадь в бочках выкатил и говорит: «Ешьте пейте». Женщин в городе немало было, они тоже в это время не сильно заморачивались и на стенах стояли и воевали, а ночь любили. Кого первого встретят, того в постель и тащили, только в постели редко, а в основном спали в палатках, на стенах, где воюешь — там и живёшь. Одним днём жили. Город держали. Нас едва четверть из всех осталось, включая горожан, а потом подошёл Легион и вышвырнули этих огненных. Сам мир нас прикрыл, силы дарил. У Сукубы забеременеть очень сложно, только по любви и когда мир решит. Так они с местными горожанками, почти все беременные были. Так мало выживших взрослых было, что в семьи по двадцать детей сирот брали. Целых семей на весь город почти не осталось, женились, кто с кем. Это само сущее потери после такого залатывает. Мы почти не стареем и живём очень долго, а тут разом почти весь город погиб.

— Рэм, а наши потери тоже залатает?

— Обязательно.

— Обязательно, — Кали обняла меня, прижалась и тихо засопела.

Этот день начался как обычно. Я перебрался к Илье, который отыскал очередную кучу железок, из которых мы делали обманные ракеты. Я уже отлично управлялся со сваркой и прекрасно научился соединять металлические детали не хуже многих гномов. Илья помогал одной рукой и руководил, где отламывать железяки, а я приваривал крылышки к кускам труб. Получалось вполне правдоподобно.

Вера делала огненные двигатели и притаскивала их пачками, а Кали все дни лазила по эсминцу, пытаясь восстановить часть вооружения и минировала корабли пауков, которые должны были наполнить космос кучей обломков.

— Рэм, я около резервного командного пункта пауков. Иди ко мне, — раздался тихий голос Кали на общем канале.

Она говорила спокойно, как обычно, но я почувствовал неладное и помчался как мог быстро, а перед тем как свернуть в последний коридор, выхватил из пространственного кармана молот и щит. Не увидев девушку ни в дыре ни рядом, я позвал.

— Ты где?

— Рэм, я дальше, в первом ангаре.

Я ввалился в помещение, посреди которого висело груда изрезанных огненным резаков кусков метала и здоровое, словно пивная бочка гномов и немного перекошенное металлическое яйцо, украшенное красной кнопкой, которые руконогие любят использовать повсюду. Красная кнопка была человеческая, а яйцо явно паучье. Они такую форму обожают. У них и корабли такие и контейнеры для мяса. Лицо подруги было очень усталым, даже измождённым.

— Рэм, если нажать эту кнопку, то вспыхнет огонь, словно солнце. Здесь, если я не ошиблась, четыреста мегатонн или даже больше. Это самоуничтожение. — Кали улыбнулась, наверно сообразив, что я не понимаю. — Рэм, эта такая штука, если нажать кнопку, то огонь будет такой большой, что корабль пауков сгорит мгновенно и всё что окажется не длине ещё ста кораблей — сгорит. Эта штука светит невидимым больным светом. Прячь её в пространственный карман быстрее, от неё плохая болезнь появляется. А вдруг тебе удастся к ним на планету пробраться или на здоровый корабль заскочить. Вот смеху будет.

Я засунул яйцо с кнопкой в пространственный карман и внимательно наблюдал за улыбающейся Кали. Вот чем она последние несколько дней занималась- она это яйцо выковыривала. Неожиданно её вырвало, прямо внутри шлема и она потеряла сознание, а воздух паучьего корабля для людей ядовит.

Ещё никогда так быстро я не летел по проходам, ударяясь боками и крыльями, снося, попавшиеся под руку торчащие штуковины.

— Вера! Вера! Кали умирает! Она задыхается! — орал я.

Просунулся в шлюз, подождал пока воздух пауков сменят на воздух людей. Мне раньше казалось, что это почти мгновенно, а сейчас это было предательски долго. Долбанул кулаком по стеклу шлема, освобождая рот и нос Кали и затряс её как котёнка, помогая вздохнуть, потерявшему сознание телу. Дверь открылась и в неё просунулась Вера с намордником в руках. Она скинула шлем с разбитым стеклом, кивнула, что я делал всё правильно и стала что-то делать. Кали закашлялась и пришла в себя, тяжело дыша, а Вера замерла, рассматривая цифры на небольшой коробочке.

— Я заряд самоуничтожения достала и подключила. Я сама. Мне бы Рэм не дал это сделать.

— Дура отмороженная! На дозу посмотри! — и Вера замахала перед лицом Кали приборчиком, а она опять потеряла сознание. — Рэм, тащи её в медблок!

Я схватил в охапку подругу и понёсся к жилмоду, в котором располагалось несколько лечащих кроватей. Мы уложили больную, подключили хитрые машины. Вернее, Вера это делала, а я старался не путаться под ногами и рассказывал о случившимся Илье, который слышал наши разговоры по связи, и как мог быстро добрался сюда. Кали пришла в себя и улыбнулась.