Руконогие

Корабль выходил из гиперпространства. Небольшая дрожь, потеря ориентации на пару мгновений. Я сидел внутри запасного командного пульта управления корабля пауков и должен был следить за небольшой паутинкой за стеклом, которая набирала цифры. Это была сила, накопив которую корабль пауков мог совершить второй прыжок из этой звёздной системы и направиться к самым главным главарям.

Все затихли словно мышки. Как отреагируют пауки на свой огромный корабль, к которому был прикован человеческий эсминец было непонятно. Вряд ли подобная штука останется незамеченной. Руконогие готовились к бою. Кое-что из оружия удалось восстановить пока двигались в гиперпространстве, но это было этого было немного, а самое главное не было каких-то систем наведения. Расстояния в космосе и действительно гигантские, намного больше чем я вообще мог себе раньше представить. То, что у нас обозначь неделями конного пути, здесь было почти в упор, даже ближе чем просто рукой подать. Огромные пустые пространства и были самой лучшей защитой, а без специальных машин, которыми буквально с самого носа до самой кормы был напичкан корабль людей, здесь не делось ничего. Человеческих чувств, да и чувств демонов и, наверное, всех остальных разумных, без усиления просто не хватит.

Паутинки за стеклом переплетались в слова — стыковка, погрузка, открытие шлюзов и много ещё всяких слов. Я сидел и всё это читал. В мою каморку залетел Иванович с Михаэлем. Прижались шлемами к моей маске они слушали. Мы могли говорить только так. Пользоваться общим каналом нам запретили категорически и руконогие включат его только тогда, когда действительно будет опасность и когда уже скрываться будет не надо. Кали утверждала, что это ресурсная система и возможно, она населена тупыми работягами и нас никто трогать не будет, и возможно нам удаться сбежать по-тихому. Появившись в ней, ещё задолго до полёта паучьих грузовиков, мы выпустили в космос целое облако болезней, которых тренировал наш доктор и ждали. Пока всё было тихо. Наверное, здесь были такие же тупые пауки, как и наши работяги. К кораблю пристыковалось несколько жирных кораблей и грузили контейнеры с едой. Выслушивая мои слова, люди улетали рассказывать остальным и возвращались. Пауки выгружали еду, а полоска энергии, которую отмечал мне Раджан, набирала цифры и становилось всё больше и больше, а затем переплетение нитей соединилась в слово «полная готовность».

Неожиданно включился общий канал и смешливый голос Кали сообщил:

— Ну наконец-то! Наши тупые проснулись. К нам выслали сразу тысячи четыре истребителей и ещё разворачиваются орбитальную крепость.

Дальше в общий канал полились команды. Мы плюнули в космос кучу железяк, отправил их в разные стороны пространства. Они должны были упасть на планеты и разлететься по всему космосу, разнося болезни и заразив все места обитания пауков.

— Рэм старт!

Я дёрнул паутинку, но полоска силы, дёрнулась, сократилась и продолжила набирать энергию.

— У меня полоска старта упала, надо подождать. Уже скоро, — сообщил я.

— Абордаж! К нам линкор пауков в невидимости пристыковался! Рэм! Пускай! — закричала Кали.

Я ждал, и как только снова появилась надпись готовности, то дёрнул паутинку.

— Старт! — сказал я.

— У нас на борту десант! — раздался встревоженный голос Кали.

Тишину общего канала разорвал крик Веры:

— Линкор из невидимости вышел! Тяжёлый линкор пауков! Он к нам пристыковался.

Я уже дёрнул паутину старт. Зрение расплылось, корабль завибрировал. А в наушниках раздался голос Платон Митрофановича:

— Рэм, фас!

Я стрелой вылетел из своей норы и понёсся по коридорам, расшвыривая попадавшихся по копыта работяг-пауков. Летел отталкиваясь от стен как мог быстро, цепляясь хвостом и крыльями за узкие, витиеватые проходы паучьего корабля.

Я почти подлетел к ангару, где вели бой Рафаэль с Амиром. Корпус дёрнуло довольно сильно. Одна из стен вывернулась и несколько оторвавшихся обломков ударили мне по доспехам. Ничего страшного, а затем вылетевшая из появившейся дыры плотная струя газа, отправила меня в другой конец коридора. Я, словно лесной кот вывернулся в полёте, стукнул копытами о дальнюю стену, погасив удар и еле успел зацепиться хвостом, когда наполненный огнём воздух потянул меня обратно, а через несколько мгновений уже оказался в пустом, лишённом воздуха проходе. Оттолкнулся копытами и полетел в образовавшемуся проходу. Протиснулся сквозь внушительную дыру. Всё пространство было наполнено мелкими кусками разорванных скафандров пауков, кишками, кусками человеческих скафандров. Перед глазами, моя цифра убитых врагов прыгнула на две с лишним сотни. Посреди огромного помещения с развороченными стенами, проплывал покорёженный, но целый, покрытый магическим мусором щит, который по-прежнему твёрдо сжимала могучая рука Рафаэля, только всего остального Рафаэля не было. Там, немного поодаль, зажатый между двух покорёженных кусков обшивки, был виден кусок предплечья человеческого скафандра с именем «Амир».

Одну из стен украшала огромная дыра, вырванная силой заряда людей. Они убили себя, забрав с собой пауков. Первый порыв ветра, который выкинул меня в коридор, а потом резко дёрнул вперёд, уже прошёл. Здесь было ничто и совсем нечем было дышать. Это я сразу понял, когда ощутил, что воздух куда-то делся. Это был очень сильный рывок и большинство остатков врагов выкинуло в космос. Я подлетел к краю дыры. И действительно, вдаль улетало множество кусков, так и вполне целых пауков, которые даже превратившись в небольшие точки, стреляли из оружия, пытаясь попасть в корабль.

Очень жаль парней, но я бы поступил также. В прошлый раз мы не набили и сотни пауков, выковыривая их несколько дней, а рисковали очень сильно. Эти пауки были и крупнее, и вооружены лучше. Рафаэль с Амиром обменяли себя на две сотни пауков. Разумно, хотя очень обидно.

Злясь на то, что теряю столько времени, пролетел по помещению, добил несколько уцелевших после взрыва пауков, проверил трупы. Нельзя оставлять врагов ни при каких обстоятельствах за спиной. Нас и так мало, а тех, кто остался в живых среди врагов было слишком много, больше чем всех нас вместе взятых. Думать некогда — надо делать. Недобитки приходили в себя и пытался стрелять.Металлические стрелками отлетали от моей брони. Удар, удар и ещё удар. Вреде все. На всякий случай проверил пару подозрительных трупов, ткнув эльфийским кинжалом в сочленения брони и понёсся по проходам корабля к грузовому трюму.

В грудь прилетел удар плотного огненного шара. Ухватился хвостом за выступ, сместил направление, пропустил ещё два комка огня и свалился на шестерых пауков, выхватив из пространственного кармана молот. Небольшой отряд врага сдох на несколько мгновений. Я уже изрядно приловчился к бою с пауками за это время. Рванул вперёд в большое помещение, где раньше хранились капсулы с мясом. Михаэль, Платон Митрофанович и Иван Иванович уже были мертвы, пробитые сотнями дыр. Они с собой утащили по несколько десятков пауков, но такой перевес никто бы из людей не выдержал. Я обрушился на спины врага со всей своей яростью. Меня трясло от злобы и ненависти к этим многоногим. Ощущения, что они тоже бойцы выполняющие свою работу и долг — не было. Они враги, которых надо истреблять, чем я успешно справился и понёсся к следующему помещению.

Ещё один отсек. Илья был живой и радостно вопил, увидев меня за спинами нападавших. Он стрелял с одной руки, придерживая своё оружие об железяку. Вся шуба, которую я ему вручил, была в наклёпках металла. Паучье оружие не пробивало магическую шкуру. Кисть одной руки была оторвана и из-под неё торчали густые слои пены. Костюмы людей, получая пробоину, сами заделывали дыры, выпуская густую жижу, раздувающуюся и превращающуюся в плотный комок, останавливая кровь и не давая воздуху уходить из скафандра.

— Рэм! Фас! — радостно орал боец, не замечая своих ран.

Досталось ему хорошо. Несколько дыр было на ноге, из которых торчали слепки спёкшейся пены, подкрашенной кровью. Добив врага, и получив от Ильи одобрительный взмах рукой, что он пока сам, полетел к шлюзу эсминца.

В наушниках раздался спокойный голос Гульнары:

— У меня пауки с каждой щели лезут. Мы закрылись в моторном отсеке.

Голос был спокойный, обычный, как будто бы она докладывала о том, что очередная железка поломалась или восстановилась, как это она это обычно делала, ковыряясь в своём хозяйстве, в корме эсминца.

— Нет Гульнара! Нет! Я тебе приказываю! Отставить! — заорала Кали.

— У меня тут уже полно пауков. Кали, ты не можешь мне приказывать — я старше по званию. Прощайте ребята. Рэм, ты очень хороший любовник и мне будет что вспомнить в другом мире.

Я наплевал на всякие дезинфекции и буквально проломился сквозь шлюз и бросился к моторному отсеку. Корпус эсминца задрожал. Когда я подобрался к месту, где обычно находилась Гульнара, стены были горячие, очень горячие, а перед глазами количество дохлых пауков прыгнуло ещё почти на три сотни.