Руконогие

Она достала меч, завела за спину, и в свете пылающего огня, в отполированное до зеркального блеска лезвие рассматривала странный знак в форме нескольких сцепленных в кольцо когтей, который появился у неё в месте укуса подгнивающей повелительницы мертвяков. Странная девушка, подняла орду мертвецов и бросившая её в бой на врага, укусила и исчезла. Знак светился неярким сероватым светом и колол тысячей иголочек, а затем исчез и превратившись в еле заметный шрам.

Внизу добивали остатки армии. Неожиданно, взгляд притянуло реющее над башней знамя ракшасов — знамя её Семёна. Лёгкое кольчужное платье полетело в пространственный карман, а противоперегрузочный костюм оделся легко и радостно, соскучившись по своей хозяйке. Игольник и керамический нож заняли место на бедре и предплечье.

Держа в одной руке меч, а в другой чёрно-красное знамя ракшасов, Елена шла по отрубленным головам и обожжённым черепам, которые целыми грудами натаскали её девчонками и бойцы барона. Она шла по трупам низвергнутых врагов, а вокруг девушки сгущалось и двигалось чёрное, несущее абсолютную смерть марево, ласково окутывающее ноги и словно верный пёс, трогающее ступни.

Барон подскакал на коне к смотрящему на девушку Лому и Доктору Добряку:

— Настоящая красота!

— Угу, — скупо ответил Лом

— Молодость прекрасна сама по себе, а если молодая девушка к своей цели идёт по головам, то это её совсем не портит, — как обычно произнёс большую мудрость эскулап.

Стальные всадники барона пронеслись по лагерю врага словно ураган, убивая тех, кто попался под копыта их лошадей, но ещё больше калечили, как бы сказал доктор: «Нанося травмы несовместимые с жизнью». Происходи это в обычной ситуации, всё пространство уже бы светилось от вспышек исцеляющей магии, а с земли поднимались излеченные воины и брались за оружие, но сейчас по всюду чёрном марево, которое поставила Елена. Страшна магия, словно чувствуя свою хозяйку, сгущалась вокруг её ног, стелилась под ступнями, тянула еле заметные щупальца к рукам, старались прикоснуться, пополнить силы и поблагодарить за щедрый пир смерти свою создательницу.

Елена шла к центру лагеря врага, куда сгоняли пленных игроков и складывали целую гору из отрубленных голов местных.

Елена подошла группе связанных побитых с кровоточащими ранами иноземцев, ждавших её прихода на коленях. Тех, кто уже не мог сам держаться, поддерживали либо девчонки, либо бойцы барона, специально для этой цели, спешившиеся со свих бронированных коней-танков.

— Доктор, — обратилась она к эскулапу, — мне нужна ваша помощь. Я хочу с каждым поговорить лично. Они мне должны. — сказала Елена, доставая с предплечья штатный нож с керамическим лезвием, положенный каждому пилоту.

— Елена, это не обязательно делать самой.

— Нет, я должна видеть, как они уходят на небо и хочу, чтобы у них остались хорошие воспоминания.

Игроки массово использовали обезболивающую магию, поэтому к каждому нужен был свой подход. Настоящие мучения Елена перенесла на безвременье, когда разум игрока, подвешенный на небе звёздочкой, заключённой в ледяной панцирь, будет биться в истерике и медленно угасать, но и сейчас не хотела, чтобы предатели, перебежавшие под крыло Гравиколда умирали без доли.

Она оказалась отличной ученицей доктора, и пленные игроки её встречали бурей «восторга», воплями о пощаде, расширенными от ужаса зрачками и попытками вырваться и применить хоть какую-нибудь магию. В каждом обездоливающем заклинании эскулап находил «уязвимости», которые Елена использовала. Были мольбы не убивать, исполненные с самым великим обаянием, на которое способен человек, обладающий вечной жизнью и понявший, что сейчас он приговорён к неминуемой казни. Когда последняя звёздочка разместилась на небе, и была закрыта плотным ледяным панцирем, перед глазами Елены развернулось сообщение: «Обворожительница –1. Все, ну вот буквально все, с кем вам удалось пообщаться за последние полчаса, не остались равнодушны к вашему лилейному голосу и умению пользоваться керамическим клинком космического пилота. Для повышения уровня достижения обворожите ещё 99 групп иноземцев».

Глава 19 Елена. Новый председатель правления

Это была победа. Пленных, кроме игроков, не брали, да и игроков захватывали только для того, чтобы притащить к Лене, которая отправит из на звёздное небо. Несколько всадников Ки Барука в очередной раз подскакали к девушке и скинули с коней связанных пленников. Две эльфийки и мужчина гном. Это была очередная, партия предателей, какая по счёту, она уже сбилась. Доктор, изрядно уставший, начал изучение защитной магии пленников и выдачу рекомендаций. Неожиданно, глаза одной из пленниц остекленели, и она голосом древнего старика заговорила: «Дрянная девчонка! Ты думала победить, убив рабов? Хочешь посмотреть, как я буду убивать последнее воплощение Рулза? Я тебе ничего не сделаю, пока ты будешь смотреть. Не бойся.»

Голова эльфийки разлетелась, забрызгав Елену, а рядом открылся портал. Запястье девушки взяла крепкая рука Зулы.

— Госпожа — это ловушка.

— Лена, тебе туда не надо, — поддержал эскулап.

— Я знаю, что это ловушка, но мне надо, — и шагнула в портал, оказавшись посреди просторного зала.

Старикашка Гравиколд стоял в двадцати сантиметрах от девушки и улыбнулся, сквозь непроницаемую плёнку абсолютного защитного божественного барьера. Рулз был тоже здесь. Её спортивный дедушка был сильно избит и привязан к массивному стулу, но смотрел с презрением и кривой улыбкой. В дальней части зала лежала массивная дохлая туша крупного зверя. Это было третье животное воплощение Рулза.

Мерзкий божок, решивший стать главой пантеона, лыбился, а Рулз пристально смотрел на кольцо, которое подарил Елене демон, тогда, при встрече. Рулз что-то пытался объяснить взглядом. Гравиколд, перехватив взгляд связанного пленника улыбнулся:

— Высшая жрица Елена, — самым мерзким и гадким голосом начал он, — твой приёмный дедушка, пытается тебе объяснить, что это кольцо высшего божественного усиления. Если я не ошибаюсь, ведь ты не его дочка? Тебе надо просто разломать камень, который здесь остался последним и любое твоё заклинание станет сильнее тысячекратно. На столько сильнее, что мироздание содрогнётся. — Произнёс он самым противным, скрипучим кошачьим голосом, — Кольцо бы и раньше использовали, но камень — чёрный алмаз, такой маленький, чёрненький алмазик, — и он презрительно скривил рожу и сжал пальцы, показывая ничтожность происходящего, всем своим гадким видом. — Его надо сломать и произнести заклинание. Но ещё никому не удавалось так просто разломать алмаз. Ты обязательно должна увидеть, как я убью этого, и как стану хозяином над этим миром, — гордо задрав подбородок, Гравиколд указал на связанного Рулза.

Лена посмотрела на кольцо. И действительно, все камни были расколоты, поцарапаны и потёрты и только один небольшой камень в основание кольца оставался целым. Она достала свой нож с предплечья, который пришёл к ней из игры, а старикашка гадко ещё раз ухмыльнулся. Елена ударила лезвием по кольцу:

— Чёрное марево! — зашипела она, хотя уже так приловчилась использовать заклинание, что повторять его голосом совсем было не надо, сущее само вырывало у неё то, что она хотела сделать.

Божёк оскалил гадкую улыбку, воняющую гнилыми зубами, даже сквозь все защитные барьеры. Керамическое лезвие мономолекулярного калинка, созданное фантазией высокотехнологических игроделов её мира, рассекло камень, словно деревяшку, в комнате пошёл чёрный дождь, оседая каплями, которые испарялись и с шипением стекали, истончая защитный барьер и проедая, словно кислота в нём огромные дыры. Непроницаемая стена лопнула, а комнату наполняла чёрная густая жидкость, амулеты и обереги разрывались в клочья, рунная письмо на стенах вспыхивало и стекало вниз, магические предметы корчились, ломались и растворялись. Лена ударила гадёныша без замаха, что есть силы, чуть выше паха. Лезвие вошло по самую рукоять, а затем с силой дёрнула вверх, такой силой, какую смогла приложить. Лезвие легко рассекло халат, брюшину, грудную клетку, передало вибрацию разрезаемых костей на руку и вышло через разрезанную челюсть и разделённый надвое нос. Лена ударила падающее тело ещё раз ещё раз и ещё раз. Старикашка плюхнулся в жижу, погрузившись полностью. Чёрной жидкости уже было больше чем по колено, а Елена перехватила нож обратным хватом и била сквозь воду, куда придётся, как попадёт, каждый раз ощущая раскисающее словно губка тело.

— Лена, Лена! Прекрати! Хватит! Хватит он сдох, — звучал где-то там в глубине голос Рулза.

Руки несколько раз охватывала огнём, на костяшках появлялись розовые пирамидки металла, но попадая на капли чёрной жижи растворялись, а огонь смывало. Язычки пламени гасли, лишившись связи с хозяйкой.

— Лена, надо бежать, -звучал где-то глубоко в разъярённым сознании голос.

Злость никуда не ушла, но сделала шаг назад, по-прежнему нежно обволакивая за плечи, но осталась где-то там, немножко дальше, стоя за спиной, придерживая рвущую наружу ярость. Дальше всё было как в полусне. Рассечь верёвки на руках и ногах Рулза, помочь подняться освобождённому и покалеченному мужчине.