Русалки. В глубине

— Давай все-таки сначала переведем до конца, а потом уже будем всерьез рассматривать такой вариант. Что там дальше?

Хватало в Легенде и многозначности — что ни фраза, то с двойным, а то и тройным смыслом. Понимай как хочешь. Были и просто бессмысленные на первый взгляд предложения, как их не верти. К примеру «Находка — ключ, находка — итог. Начало конца и первый порог», «Чтоб Поиск закончить и чтобы начать, ты должен немножко о нас помечтать».

— «Первый предел и первый порог. Из Бездны всегда виднее итог», — прочел очередную сентенцию Асавен.

— Но Тринадцать же может искать и не мерфитка? Причем тут тогда Бездна?

— Может, Тринадцать в Бездне, — предположил преподаватель.

— Что?! — Бездна — мерфитский источник силы — меня пугала до дрожи. И не потому что я такая уж трусиха, нет. То, что я о ней знала, действительно звучало пугающе.

— Бездна дает нам наши силы. Вихрь зеленого поля, находящийся вне этой реальности, вне обитаемых миров, и одновременно доступный тем, кто с ней связан в любом из этих миров, обеспечивающий само существование мерфиток как расы. Связь мерфитки с Бездной возникает во время Инициации, если Инициируемый вообще переживает её. Хотя слово «переживает» тут не совсем верно — мерфитками становятся, только умирая. В момент смерти душа отделяется от тела, но отправляется не на перерождения, а проводится опытной мерфиткой через Бездну и возвращается обратно в тело, — объяснял как-то, когда я спросила про Бездну и Инициацию, Асавен.

— Получается, все мерфитки, чтобы стать мерфитками умерли?

— Ну да. Поэтому если отсечь мерфитку от Бездны она погибнет. Наша жизнь в какой-то мере заимствованная. Даже когда мы живы, поддерживает жизнь в нас Бездна. У кого-то эта связь сильнее, у кого-то слабее.

— А у тебя?

— А я, как я уже, по-моему, неоднократно говорил, как маг достаточно слаб.

— Но если вы все связаны с Бездной, почему нельзя просто зачерпнуть оттуда больше и не сразу использовать на заклятья, а слить в поле, потом ещё зачерпнуть…

— Поле не способно выдержать больше определенного объема энергии. Как и перерасход, переизбыток опасен. Просто в вашем случае он невозможен просто из-за того, что внутреннее поле не способно удержать больше и новое поле банально не будет накапливаться, то в нашем это как раз возможно. Примерно так и погибает значительная часть упавших в откат мерфиток.

— Но при этом, если много зелени накоплю я, то это начнет Инициацию?

— Сам по себе убить тебя именно избыток зелени вряд ли убьет, скорее всего, ты умрешь от чего-то другого, неспособности твоего поля функционировать без синего или нейтрально белого поля, к примеру. Тут сложно сказать. А экспериментально лучше не проверять — убить тебя как-нибудь более стандартно и провести через Бездну, завершив Инициацию. Иначе потом проблем не оберешься. Образ в Бездне перезаписывать — та ещё проблема, а по умолчанию при воскрешении всех откидывает именно в состояние на момент Инициации.

— Знаешь, я теперь как-то ещё больше не хочу становиться мерфиткой.

— Вот только скорее всего в конечном счете все равно ей станешь. Рано или поздно. Текущими темпами скорее рано.

Понимание источника мерфитской силы, её сути, лежало в основе понимания мерфиток как расы и народа. За эту неделю в Мерфите, я достаточно серьезно продвинулась в этом направлении. Раньше многое звучало как просто слова, книжная история, сказка… Сейчас же стало реальностью. Мистической, часто пугающей реальностью. Мне говорили, что мерфитки бессмертны, что могут существовать и в мертвом, и в живом теле, могут с помощью особых ритуалов свое тело оживить, могут всячески его изменять — менять возраст, отращивать потерянные конечности и пострадавшие органы практически с нуля, ориентируясь только на имеющуюся где-то в Бездне матрицу строения конкретного тела. Но, только встретив на улице и в Академии множество примеров мерфитской безалаберности по отношению к собственному телу, я начала осознавать, что это не просто слова, не выдумка и не сказка.

— Какой кошмар, — выдохнула я после того как оказалась в относительной безопасности дома Асавена как-то раз.

— В этом нет опасности для окружающих, — заверил мерфит. — На центральных улицах запрещено появляться тем, кто мертв больше определенного срока и может быть потенциальным источником опасных заболеваний. У нас есть районы, куда могут войти только мерфитки, есть, куда живых не пускают вообще. Во избежание несчастных случаев. Но вообще-то при посещении Мерфита рекомендуется заранее сделать прививки от ряда заболеваний. Я же не просто так спрашивал тебя, привита ли ты от чумы? Ты, надеюсь, не соврала?

Я поёжилась и качнула головой:

— Нет. Освейн позаботился обо всех необходимых прививках ещё перед Торжествами.

— Первый Лорд предусмотрителен как всегда.

А до меня дошло, что же я натворила.

— Стой! Папа-то не привит!

— Он не выходил из дома, а здесь не от кого заразиться, — заверил меня мерфит. — Да и на улицах это уж никак не обыденность. Но предупреди на всякий случай крестную. Русалочьи целители, да и просто лекари с чумой и оспой на ранних стадиях справлялись без проблем, так что волноваться не о чем.

Новость о возможной встрече с сестрой настолько выбила Алексея из колеи, что он даже не задал всех тех вопросов, к которым я готовилась. Правда, радовалась я рано — при следующей встрече эту оплошность он наверстал, хотя ему и пришлось для этого караулить нас у входа. Мы в библиотеке появлялись от случая к случаю, когда требовались более полные словари или оригинальный текст.

Владислав Антарио

Перепрыгивая через ступеньки, хамелеон взлетел по лестнице и отмахнувшись от приветствий, без стука ворвался в кабинет главы русалочьего Штаба:

— Мы должны блокировать внешние порталы внутрь купола Марианского!

— Я тоже рада тебя видеть, — спокойно намекнула на правила приличия Верисса. — Долго же ты выбирался.

— Это сейчас не важно! В полуреальности у меня было видение, или даже не видение… Я видел другую ветку. Видел разрушенный Марианский. Охотники открыли портал в город и бросили туда препарат и яд.

Это заставило командующую подобраться:

— А теперь четко и подробно.

На подробности (в том числе и гибели Джулиана) Владислав не поскупился, так что рассказ занял добрый час. И ещё почти столько же заняли ответы на вопросы. Атлантийка даже отсылала всех, чьи вопросы не требовали срочных действий. Наконец, вытащив из него последнюю подробность, женщина его отпустила. Напоследок словно невзначай заметив:

— Энастия и Селестина в Штабе.

Разумеется, дважды ему намекать было не нужно. Мать и её прабабушка нашлись в крыле, приспособленном под госпиталь.

— Рада тебя видеть, — блекло улыбнулась Анастасия, вышедшая ему навстречу ровно в тот момент, когда он собирался дернуть на себя дверь.

— А я тебя, — мужчина искренне улыбнулся. И с беспокойством: — Все так плохо?

— Не то что бы хорошо, — уклончиво ответила целительница. Но вдаваться в подробности не стала, увлекла сына в сторону столовой: — Пойдем, тебе надо поесть.

Столовая Штаба, под который приспособили здание, занимаемое славянской школой до переезда в Энскую область, располагалась в собственно бывшей школьной столовой, потому мест там хватало всем — постоянных и временных обитателей в Штабе было немало. Слегка обветшавшее помещение со старомодными панелями можно было бы найти по запаху — на еде русалки не экономили, прекрасно понимая, что во многих ситуациях нормальное питание — залог выживания. Да и не было им нужды экономить: военные расходы, конечно, сказались на бюджете подводных городов, но экспорт товаров Охотники заблокировать им не могли, потому ситуация пока что была вполне приемлимой. По крайней мере по словам Анастасии.