Русская поэзия XIX века. Том 2

<1862 (?)>

* * *

Зарею обновленья В моей ночи взошла любовь твоя, В ней стали ясны мне и мир, и жизнь моя, Их смысл, и сила, и значенье. В ней, как в сиянье дня, Я увидал, что истинно, что ложно, Что жизненно, что призрачно, ничтожно Во мне и вне меня. Когда я сердцем ощутил биенье, Которым сердце билося твое, В нем мира целого вместилось бытие, Все радости людей, тревоги и стремленья. О свет все воскрешающей любви! Ты дал на дело мне и на страданье силы. Веди меня сквозь мрак моей живой могилы И к делу жизни вновь могучим призови!

<1862 (?)>

КОНСТИТУЦИОНИСТ

Тошно из уст его слышать и самое слово Свобода. Точно как будто кастрат стал о любви рассуждать.

<Между 1862 и 1864 (?)>

НЕДОРАЗУМЕНИЕ

Много у нас толковали в журналах о прессе свободной. Публика так поняла: гни нас свободно под пресс!

<Между 1862 и 1864(7)>

ПРЕДАННОСТЬ

Преданность вечно была в характере русского люда. Кто же не предан теперь? Ни одного не найдешь. Каждый, кто глуп или подл, наверное, предан престолу; Каждый, кто честен, умен, предан, наверно, суду.

<Между 1862 и 1864(?)>

* * *

Только помыслишь о воле порой, Словно повеет откуда весной. Сердце охватит могучая дрожь; Полною жизнью опять заживешь. Мир пред тобою широкий открыт; Солнце надежды над далью горит. Ждет тебя дело великое вновь, Счастье, тревога, борьба и любовь. Снова идешь на родные поля, Труд и надежды с народом деля. Пусть будет снова боренье со злом, Пусть и падешь ты, не сладив с врагом, Пусть будут гибель, страданья, беда,- Только б не эта глухая чреда.

<1863 или 1864 (?)>

* * *

Вечером душным, под черными тучами нас похоронят, Молния вспыхнет, заропщет река, и дубрава застонет. Ночь будет бурная. Необоримою властью могучи, Громом, огнем и дождем разразятся угрюмые тучи. И над могилами нашими, радостный день предвещая, Радугу утро раскинет по небу от края до края.

<1864 или 1865(?)>

* * *

Зимние вьюги завыли В наших пустынях глухих, Саваном снега накрыли Мертвых они и живых. Гроб – моя темная келья, Крышка свинцовая – свод; Ветер полночный в ущелье Мне панихиду поет.

<1864 и 1865(?)>

В. КУРОЧКИН

СТАРЫЙ КАПРАЛ

В ногу, ребята, идите. Полно, не вешать ружья! Трубка со мной… проводите В отпуск бессрочный меня. Я был отцом вам, ребята… Вся в сединах голова… Вот она – служба солдата!… В ногу, ребята! Раз! Два!  Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!… Раз! Два! Раз! Два! Да, я прибил офицера! Молод еще оскорблять Старых солдат. Для примера Должно меня расстрелять. Выпил я… Кровь заиграла… Дерзкие слышу слова – Тень императора встала… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!..  Раз! Два! Раз! Два! Честною кровью солдата Орден не выслужить вам, Я поплатился когда-то, Задали мы королям. Эх! наша слава пропала… Подвигов наших молва Сказкой казарменной стала… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!… Раз! Два! Раз! Два! Ты, землячок, поскорее К нашим стадам воротись; Нивы у нас зеленее, Легче дышать… поклонись Храмам селенья родного… Боже! Старуха жива!… Не говори ей ни слова… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!… Раз! Два! Раз! Два! Кто там так громко рыдает? А! я ее узнаю… Русский поход вспоминает… Да, отогрел всю семью… Снежной, тяжелой дорогой Нес ее сына… Вдова Вымолит мир мне у бога… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!… Раз! Два! Раз! Два! Трубка, никак, догорела? Нет, затянусь еще раз. Близко, ребята. За дело! Прочь! не завязывать глаз. Целься вернее! Не гнуться! Слушать команды слова! Дай бог домой вам вернуться. В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!… Раз! Два! Раз! Два!

<1855>

ЗНАТНЫЙ ПРИЯТЕЛЬ

Я всей душой к жене привязан; Я в люди вышел… Да чего! Я дружбой графа ей обязан. Легко ли! Графа самого! Делами царства управляя, Он к нам заходит, как к родным. Какое счастье! Честь какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! Прошедшей, например, зимою, Назначен у министра бал; Граф приезжает за женою - Как муж, и я туда попал. Там, руку мне при всех сжимая, Назвал приятелем своим!… Какое счастье! Честь какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! Жена случайно захворает - Ведь он, голубчик, сам не свой: Со мною в преферанс играет, А ночью ходит за больной. Приехал, весь в звездах сияя, Поздравить с ангелом моим… Какое счастье! Честь какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! А что за тонкость обращенья! Приедет вечером, сидит… «Что вы всё дома… без движенья?… Вам нужен воздух…» – говорит. «Погода, граф, весьма дурная…» «Да мы карету вам дадим!» Предупредительность какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! Зазвал к себе в свой дом боярский: Шампанское лилось рекой… Жена уснула в спальне дамской… Я в лучшей комнате мужской… На мягком ложе засыпая, Под одеялом парчевым, Я думал, нежась: честь какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! Крестить назвался непременно, Когда господь мне сына дал - И улыбался умиленно, Когда младенца восприял. Теперь умру я, уповая, Что крестник взыскан будет им… А счастье-то, а честь какая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим! А как он мил, когда он в духе! Ведь я за рюмкою вина Хватил однажды: ходят слухи… Что будто, граф… моя жена… Граф, говорю, приобретая… Трудясь… я должен быть слепым… Да ослепит и честь такая! Ведь я червяк в сравненье с ним! В сравненье с ним, С лицом таким - С его сиятельством самим!

<1856>

ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛ

Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всем гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орел. Я сошлюсь на народное слово, На великую мудрость веков: Двуголовье – эмблема, основа Всех убийц, идиотов, воров. Не вступая и в споры с глупцами, При смущающих душу речах, Сколько раз говорили вы сами: «Да, никак, ты о двух головах!» Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всем гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орел. Оттого мы несчастливы, братья, Оттого мы и горькую пьем, Что у нас каждый штоф за печатью Заклеймен двуголовым орлом. Наш брат русский – уж если напьется, Нет ни связи, ни смысла в речах; То целуется он, то дерется - Оттого что о двух головах. Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всем гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орел. Взятки – свойство гражданского мира, Ведь у наших чиновных ребят На обоих бортах вицмундира По шести двуголовых орлят. Ну! и спит идиот безголовый Пред зерцалом, внушающим страх,- А уж грабит, так грабит здорово Наш чиновник о двух головах. Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол, Виноват во всем гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орел. Правды нет оттого в русском мире, Недосмотры везде оттого, Что всевидящих глаз в нем четыре, Да не видят они ничего; Оттого мы к шпионству привычны, Оттого мы храбры на словах, Что мы все, господа, двуязычны, Как орел наш о двух головах. Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всем гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орел.

<1857 >

* * *

Я не поэт – и, не связанный узами С музами, Не обольщаюсь ни лживой, ни правою Славою. Родине предан любовью безвестною, Честною, Не воспевая с певцами присяжными, Важными Злое и доброе, с равными шансами, Стансами, Я положил свое чувство сыновнее Все в нее. Но не могу же я плакать от радости С гадости, Или искать красоту в безобразии Азии, Или курить в направлении заданном Ладаном, То есть – заигрывать с злом и невзгодами Одами. С рифмами лазить особого счастия К власти я Не нахожу – там какие бы ни были Прибыли. Рифмы мои ходят поступью твердою, Гордою, Располагаясь богатыми парами - Барами! Ну, не дадут мне за них в Академии Премии, Не приведут их в примерах пиитики Критики: «Нет ничего, мол, для «чтенья народного» Годного, Нет возносящего душу парения Гения, Нету воинственной, храброй и в старости, Ярости И ни одной для Петрушки и Васеньки Басенки». Что ж? Мне сама мать-природа оставила Правила, Чувством простым одарив одинаково Всякого. Если найдут книжку с песнями разными, Праздными Добрые люди внимания стоящей - Что еще? Если ж я рифмой свободной и смелою Сделаю, Кроме того, впечатленье известное, Честное,- В нем и поэзия будет обильная, Сильная Тем, что не связана даже и с музами Узами.

<1859>

ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ

Старый хапуга, отъявленный плут Отдан под суд; Дело его, по решении строгом, Пахнет острогом… Но у хапуги, во-первых, жена Очень умна; А во-вторых – еще несколько дочек (Несколько точек.) Дочек наставила, как поступать, Умная мать. (Как говорят языком и глазами - Знаете сами.) Плачет и молится каждую ночь Каждая дочь… Ну, и нашелся заступник сиятельный (Знак восклицательный.) Старый хапуга оправдан судом, Правда, с трудом; Но уж уселся он в полной надежде, Крепче, чем прежде. Свет, говорят, не без добрых людей – Правда, ей-ей! Так и покончим, махнув сокрушительный? (Знак вопросительный.)

<1859>

ЧЕЛОВЕК С ДУШОЙ

(Идиллия)

Ах! человек он был с душой, Каких уж нынче нет! Носил он галстук голубой И клетчатый жилет. Он уважал отчизну, дом, Преданья старины; Сюртук просторный был на нем И узкие штаны. Не ведал он во все житье, Что значит праздность, лень; Менял он через день белье, Рубашки каждый день. Он слишком предан был добру, Чтоб думать о дурном; Пил рюмку водки поутру И рюмку перед сном. Он не искал таких друзей, Чтоб льстили, как рабы; Любил в сметане карасей И белые грибы. В душе не помнил он обид; Был честный семьянин - И хоть женой был часто бит, Но спать не мог один. До поздней старости своей Был кроткий человек И провинившихся детей Он со слезами сек. Когда же час его настал – Положенный на стол, Он в белом галстуке лежал, Как будто в гости шел. В день похорон был дан большой Кухмистерский обед. Ах! человек он был с душой, Каких уж нынче нет!