S-T-I-K-S. Континент

Быся тяжело вздохнул и с видом великомученика ответил:

— Надо тебе скорей десятый уровень брать, приятель. Совсем интеллект у тебя плохо щёлкает.

— Да брось, Джа. Хватит выделываться. Ответь…

— Потом продают ботам и нолдам. Бизнес-схема такая, понимаешь? Они получают от них всякое. В основном оружие, снарягу, боеприпасы, технику. А остальное на кластеры Континента и без того в избытке валится, успевай только собирать. Потому у муров хорошее и современное оружие и техника, тяжело с ними воевать, когда обносишь только охотничьи магазины. Но есть и такие, кто вроде как и не муры, но этим делом тоже занимаются по случаю. А отметка у всех одинаковая — красная, что однозначно говорит, что человечность у них просажена в минус.

Мы доехали до части рынка, где были расположены мастерские и множество самопальных броневиков, расположенных около стены, и остановились. Покупатели и продавцы, все, как один, были полностью или частично в камуфляже и вооружённы, но в основном ножами и короткостволом. Они оглядывались на наш танк.

На одном из ангаров было выведено большими буквами, написанных баллончиком «Мастерская Кулибина». То ли нарочно, то ли намеренно, но контур букв был закрашен лишь у некоторых. Если прочитать только закрашенные, выходило: «Мастер Кулибин». Просто гениальный маркетинговый ход…

— Приехали? — задал вопрос я.

— Ага, — кивнул Быся вылезая из люка. — Пошли, поторгуемся…

Я почувствовал на себе взгляды десятков пар глаз. Быся расправил плечи и уверенно зашагал чуть впереди.

— Есть тут хозяин?! — громко крикнул он, словно приветствуя стадо диких зверей. — Пришли к тебе, добрый человек, с товаром. Да не с каким-то там хламом, а с настоящей бронёй!

Из-за ворот вышел мужчина средних лет с окладистой бородой и в поношенной кожаной куртке. Его взгляд был острым и проницательным, а в уголках губ играла ухмылочка.

— А, новые гости, — проговорил он, окидывая нас оценивающим взглядом. — Я Кулибин. Чем могу быть полезен?

В его речи сквозил южно-русский говор, а в каждом слове чувствовалась какая-то мудрёная прибаутка, словно он пытался замаскировать мат под сложную поэзию.

— Мы тут танк пригнали, — ответил Быся, указывая на японский Тип-10. — Да не простой, а самый настоящий, японический. Думаем, тебе скинуть. Забираешь?

Кулибин прищурился, осматривая танк, словно опытный оценщик. Его глаза скользнули по броне, башне и пушке, выискивая недостатки и оценивая стоимость.

— Ого, неплохо, — наконец, произнёс он, не скрывая довольства. — Танк, конечно, вещь хорошая. Но тут вопросов много. Откуда у вас он? И почему вы решили, что он мне нужен?

— Не важно, откуда, — ответил Быся, пожимая плечами. — Главное, что он у нас есть, и мы готовы с ним расстаться.

— За достойную плату, — добавил я. — А насчёт того, нужен тебе танк или нет, это ты сам должен решить.

— Ну ладно, — сказал Кулибин, усмехнувшись. — У вас товар, у нас купец. Посмотрим. Но сразу говорю — я не люблю переплачивать.

— Цены демократичные, — хмыкнул Быся, подмигивая мне. — Договоримся…

Торг был долгим и напряжённым. Кулибин пытался сбить цену, используя все известные приёмы и уловки, а Быся, в свою очередь, держался на своём, не уступая. Я стоял в стороне, наблюдая за их перепалкой и чувствуя, как внутри нарастает нетерпение. Мне хотелось поскорее закончить с этим делом и получить свою часть выручки.

Глава 30

Торг с Кулибиным затянулся, как жвачка, прилипшая к подошве сапога. Он кружил вокруг танка, словно стервятник над падалью, выискивая каждую царапину, каждую потёртость, каждый, по его мнению, недостаток. Его южнорусский говор, щедро сдобренный прибаутками, лился нескончаемым потоком, пытаясь сбить нас с толку и выторговать лучшую цену.

— Ну шо, хлопцы, — начал он, потирая руки и хитро щурясь, — аппарат, конечно, видный. Прям как дивчина на выданье. Но, сами понимаете, товар специфический. Не каждый на такую экзотику позарится. Да и запчастей на неё днём с огнём не сыщешь. А если что сломается? Куды бечь? К японскому ампиратору на поклон?

Быся, прислонившись к броне танка и лениво ковыряя в зубах травинкой, слушал его с непроницаемым видом. Его дреды свисали на плечи, а глаза скрывались за тёмными солнцезащитными очками, которые он нашёл в танке. Но я чувствовал, что он напряжён не меньше моего.

— Ты, Кулибин, знатный инженер-рационализатор. Вот и рационализируй, а не зубы мне заговаривай, — наконец, лениво протянул Быся, сплюнув травинку. — Тачка огонь. Сто двадцать миллиметров, стабилизация, управляемый модуль. Да за такую малышку любой стаб душу продаст. А ты тут про запчасти лепечешь. Не нравится — не бери. Найдём другого покупателя. Очередь, поди, выстроится.

Кулибин хмыкнул, поглаживая свою окладистую бороду.

— Очередь, говоришь? Ну-ну… Знаем мы эти очереди. Пока дождёшься, танк твой ржавчиной покроется. Давай так, хлопцы. По-божески. Половина от тэсемьдесятого. И то, считай, братский подгон. Тридцать чёрных жемчужин — и по рукам. Больше не дам, хоть режьте… Тридцать чёрных жемчужин.

— Половина, значит? — Быся снял очки, и его «укуренные» глаза с хитринкой впились в Кулибина. — Ты, я вижу, щедрый сегодня, как Дед Мороз на распродаже. Ладно, Кулибин, твоя взяла. Тридцать чернух. Но чтоб без фокусов. Деньги на бочку — и мы сваливаем.

— Ну что, договорились? — спросил Кулибин, протягивая свою мясистую ладонь.

— Договорились, — ответил Быся, пожимая её. — Но только после получения платы.

Лицо Кулибина слегка вытянулось.

— Ты шо гонишь, братан? — он картинно развёл руками. — У меня столько здесь нет. Сразу не дам. Шо, не понимаешь? Дела… обороты…

— Когда будет оплата, тогда мы уйдём, — отрезал Быся, и в его голосе прорезались стальные нотки. — Разумеешь, приятель?

Я чуть не усмехнулся. Мой спутник, хоть и выглядел расслабленным растаманом, но, когда дело касалось денег или опасности, становился собранным и жёстким, как пружина.

Кулибин ухмыльнулся, но спорить не стал. Видимо, понял, что Быся сказал своё последнее слово. Он кивнул своим людям и ушёл вглубь заставленного всяким хламом двора. Мы с Бысей остались ждать на какой-то сколоченной наспех лавочке, разглядывая стальную громаду Тип-10, которая теперь принадлежала этому хитрому барыге. В душе скреблись кошки. Отдавать такую машину было жалко, но выбирать не приходилось.

— Джа… — позвал я.

— Ммм?

— А тридцать чернух — это много?

— Да как тебе сказать, приятель? — ответил Быся, разглядывая свои грязные ноги во вьетнамках. — Одна чёрная жемчужина стоит около двух с половиной тысяч споранов. Для барыги вроде Кулибина тридцатка — рядовая торговая операция. Средний чек или около того. Для стаба Приозёрный — слёзы. Для меня — неплохой куш. А для совсем зелёного придурка вроде тебя так просто сокровищница падишаха. Разумеешь?