Самая яркая звезда на небе

Осознание произошедшего на званом вечере накрыло Гермиону на следующее утро, пока она гоняла еду по тарелке за завтраком. Она предъявила Тому Тайную комнату, и ему придётся обеспечить её молчание. Она была торчащей ниткой в полотне какого бы то ни было плана, что он плетёт, а торчащие нитки надо срезать.

Она не могла на этом сосредоточиться. Её главная задача — убедиться, что никто не пострадает.

— Гермиона, ты меня слушаешь? — спросила Гасси.

— Нет, — на его пальцах была кровь. Её кровь. Она чувствовала острый дискомфорт в паху даже сегодня. Она проснулась и обнаружила красные пятна на своём белье. Её это не должно удивлять: он разодрал её плоть — в прямом смысле. Затянувшаяся боль и выделения неизбежны. И всё же она не могла отделаться от шока! Не потому что он сделал это с ней — этого она от него ожидала. Том Риддл — ревнивый собственник, он всегда открыто заявлял о своём желании завладеть ею. Нет, она не могла совладать со своей нуждой того, чтобы он продолжал. Она хотела большего. Она хотела его.

— Алло! Ты меня слышишь? — Гасси потянулась через стол и ткнула её в плечо.

— А?

— Слушай внимательно! Значит, я сказала Джулии, что в следующий раз, когда она увидит Райнхардта, ей нужно… — продолжала Гасси.

Гермиона пыталась отмахнуться от мыслей о встрече прошлым вечером.

Он открыл Тайную комнату? Кто в опасности? В её мире Том всё свалил на Хагрида и его паука. Несмотря на то, что его за это отчислили, Хагрид остался работать лесничим. Он взял лучшее от своего положения, но отказ в магическом образовании, которое он жаждал, причинял ему боль.

У Хагрида был монстр? Она может спасти его от исключения?

Следующая задача в её разрастающемся списке проблем: спасти Хагрида. Она не вынесет смотреть на то, как он через это проходит. Он этого не заслуживал. Если эта временнaя линия совпадала с её, он в прошлом году потерял отца. У него оставался лишь Хогвартс.

Она посмотрела вдоль стола Гриффиндора и заметила Хагрида с группой третьекурсников. Он был больше чем на голову выше всех остальных, даже старших учеников. Его детскому лицу не хватало его отличительной спутанной гривы и кустистой бороды.

— Гермиона! Ты не слушаешь! — вскрикнула Гасси.

— Эм-м… — он казался счастливым. Довольным в окружении друзей. Какой станет жизнь Хагрида, если он сможет закончить школу вместе со сверстниками? Ему не понадобится розовый зонтик, чтобы тайно творить волшебство. Может, он всё равно будет преподавать уход за магическими существами. Возможно, уйдёт в более исследовательскую область или станет разводить драконов, как Чарли Уизли. Ему бы это понравилось.

У Хагрида нет причин её знать. Ей следовало подружиться с ним раньше, но она была занята другими вещами — в частности, злым парнем-тёмным волшебником.

Ей нужно окончательно с этим покончить. Ей нужно найти Тайную комнату и закрыть её навсегда. Это должно остановиться.

— Алг! Я сдаюсь! Аластор, передай хлеб!

Идеальная возможность предоставилась уже на следующий вечер. Несмотря на все попытки Хагрида быть хитрым, было невозможно не заметить, как огромный мальчик выходит через портрет за сорок пять минут до комендантского часа.

Гермиона последовала за ним. Она старалась идти осторожно, но Хагрид был таким большим, что один его шаг равнялся почти трём её. Ей пришлось заглушить ноги, чтобы её трусца оставалась тихой.

Как и ожидалось, он вёл её в подземелья, спускаясь всё ниже и ниже, и добрался до беспорядочного чулана для мётел, который, казалось, уже сто лет как заброшен. Она спряталась за угол с гулко бьющимся от предвкушения сердцем и принялась ждать. Дверь отворилась с громким скрипом, продолжавшим звенеть в воздухе, когда Хагрид проскользнул внутрь.

Она прокралась по тускло освещённому коридору, мягкий звук её шагов был едва различим. Она услышала, как он поёт пауку в чулане. Это могло бы удивить, но она уже привыкла к подобному поведению от Хагрида. Особенно после катастрофы с драконом Норбертом. Гермиона и Гарри вывели зверя из замка под мантией-невидимкой.

Она надеялась, что в этот раз всё будет проще, и обойдётся без наказания в конце. Как жаль, что у неё нет мантии-невидимки. Это бы облегчило её нарушения правил. А ещё карты мародёров. Хоть она сначала и сомневалась, но она показала себя ценным активом.

Прошло пятнадцать минут, и дверь отворилась снова. Глаза Хагрида расширились, когда он заметил её. Он переминался с ноги на ногу, не мог придумать, что сказать, и наконец выпалил:

— Я ничего не делал! — его лицо стало ярко-красным. У него был виноватый вид и нервный голос кого-то, пойманного на месте преступления.

Гермиона вздохнула. Они с Хагридом не были друзьями в этом мире. Он мог спокойно решить, что она доложит на него, и его исключат. Не так она представляла себе первую встречу с ним:

— Хагрид, я знаю об акромантуле, спрятанном тобой в сундуке.

Хагрид отпрянул, будто Гермиона бросила в него сглаз. По всем его чертам лица вспыхнуло чувство вины. Он открыл рот и снова закрыл, наконец, собравшись с духом:

— И что! Он безобидный! — слова гулко разносились по коридорам.

— Ш-ш! Я знаю, но тебе нельзя его здесь держать! В школе! Это неподходящее место для него, — приглушила она голос в надежде, что прозвучала успокаивающе.

— Я хорошо о нём забочусь! — сказал Хагрид, скрестив руки на груди. Он пытался использовать свой размер, чтобы напугать её. Это могло бы сработать на ком-то ещё, но Гермиона знала, что он и мухи не обидит.

— Уверена, так и есть, но он не должен жить в школе — в сундуке! — она показала на пол за Хагридом, где стоял покрытый мусором сундук. Иногда подрагивая, от сундука веяло дурным предчувствием. Если бы Гермиона не знала наверняка, она бы решила, что внутри прячется боггарт.

Он стоял, уставившись на сундук. Когда он наконец снова встретился с ней взглядом, глаза его были стеклянными:

— Ты ведь не расскажешь?

— Конечно, нет! Он ведь никому не причинил вреда?

Хагрид кивнул в знак согласия. Гермиона улыбнулась ему, как она надеялась, ободряюще. В коридоре воцарилась тишина, если не считать жуткого скребущего звука, доносившегося изнутри сундука. От этого звука у Гермионы волосы встали дыбом.

— Акромантулы не должны жить в сундуках, Хагрид, — казалось, он смирился. Он знал, что она права, но пока не мог этого признать.

— Я не собирался держать его здесь всегда! Только пока он не станет чуть больше, и всё… — смолк его голос. По дереву раздавались повторяющиеся «тумп, тумп, тумп», будто внутри билось сердце. Оба посмотрели на сундук, Гермиона с настороженностью, а Хагрид, как гордый отец. Было очевидно, что Арагог знал об их присутствии и надеялся, что они выпустят его, потому что его попытки привлечь их внимание только усиливались.

Слова повисли в воздухе между ними. Они слушали, как паук мечется в замкнутом пространстве, для которого он был уже слишком велик. Акромантулы могут быть огромными. В сундуке он долго не продержится.

— Н-но он же всего лишь м-малыш! Он н-не может просто жить в дикой природе! Он умрёт!

— Хагрид!

— Н-н-е-е-е-ет!

Огромный мальчик начал плакать. Гермионе хотелось рвать на себе волосы. У неё болел бок. В последние дни она плохо спала. Её одолевали кошмары. Ей нужно было защитить маглорождённых в Хогвартсе. Значит, ей нужно найти Тайную комнату и убить василиска. Вытащить этого паука из замка было в конце её списка по важности дел, но она всё ещё заботилась о Хагриде.