Сборник рассказов
Шрифт:
А ты пробовал, дорогой непризнанный гений, хоть что-нибудь сделать, реализовать хотя бы один из своих проектов? Не пытался. То условия не позволяют, то нет денег, то желание отсутствует. Можно наскрести миллион надуманных причин «обломовщины».
Ведь идеи, на проверку, могут оказаться глупостями, а философии – пустыми банальностями. И ты не хочешь разочаровываться, не желаешь становиться «как все». Но тот, кто не ошибается, никогда не найдет правильного ответа. И не узнает, верны ли были «правильные мысли».
Вон, современная власть. Сплошные коммунисты и комсомольцы, слегка разбавленные «политиками новой волны». Добропорядочные партийцы. Правда бывшие,
Размышления о политиках вызвали вскипание желчи и обострили голод. Желание срочно что-нибудь скушать, превратилось в необходимость, и Андрей направился к маячившему невдалеке лоточку с «горячими собаками».
Он ненавидел советскую власть и ее выкормыша – власть нынешнюю. Не случись того бунта, не случись революции, был бы он сейчас в роли жалкого, никому не нужного детдомовца?!
Ленин и Карл Маркс. Карл Маркс и Ленин. Двое Великих, ненавистных ему до припадков бешенства. Но Маркс – генератор идеи, тот самый бездельник-лежебока. Винить надо Ленина и только его. Не будь Вождя Мирового Пролетариата, не быть революции, свержения императора и гибели верхушки общества. К которой, кстати, принадлежали его предки.
Андрей непроизвольно сжал и вновь распустил кулаки. Ничего не изменить и не поправить. Придется играть по нынешним правилам и оперировать современными реалиями. Карты сданы и нет возможности отойти от стола.
Но с каким маньяческим удовольствием он бы растоптал, расстрелял или зарезал Ильича! И все, финита ля комедия! Накрылась медным тазиком ваша борьба, товарищи пролетарии! Без вождя, вы жалкое и глупое стадо баранов, противно блеющее и ждущее приказов…
Продавец сосисок оказался опрятным седым старичком, неопределенного возраста. Белый халат, более подходящий врачу-хирургу, нежели уличному торгашу, отглажен и безукоризненно чист. Аккуратный продавец всегда приятен. Как жаль, что подобное встречается редко!
Мазнув взглядом по ассортименту и ценам, Андрей попросил:
– Одну двойную и бутылку минеральной воды, пожалуйста. Но только если минералка холодная.
– Холодная, холодная. Сосисочку вам с чем: кетчупом, майонезом или горчичкой? Может зеленью посыпать? – весело осведомился старичок, не поднимая головы.
Его голос, звучавший приятным баритоном, притягивал и завораживал.
«Небось, в молодости ловеласом был, девичьи головки кружил», – подумал Андрей, а вслух произнес:
– Давайте со всем, если возможно.
– Возможно, юноша, возможно. В нашей жизни нет ничего невозможного. С вас сорок пять рубликов, – пропел старик и впервые посмотрел Андрею прямо в глаза, да так, что юному графу стало не по себе.
Бархатный, обволакивающий голос и слегка шутовская манера разговора не могли принадлежать этому человеку!
На дне удивительно молодых, совсем не старческих глаз, стояла смертная тоска. Да такого рода, что её обладателю впору было мылить шею и вешаться на первом попавшемся суку.
При этом Андрей с удовольствием ухватил во взгляде старика компоненту, напрочь отсутствовавшую в лицах рассмотренных ранее прохожих. В глазах светились и фонтанировали мысли и ум. И данный ингредиент магическим образом превращал простые отверстия в черепе, в настоящие «зеркал а души». Что может быть удивительнее
преображения кусочков разноцветной слюды – в удивительные озера тоски и боли!«Что же такого страшного произошло у аккуратного дедушки-лоточника? – думал граф, отсчитывая деньги. – Умерли близкие, сгорел дом, пропала любимая собака? Что способно вызвать столь крайнюю степень эмоционального напряжения? Над чем он так лихорадочно размышляет?»
Андрей повернулся и пошел было дальше, но нестерпимое желанье спросить, поддержать и по возможности помочь заставили его обратиться. Но он увидел лишь старого, немного уставшего человека. Ещё энергичного и не желающего бездельно сидеть дома или «чесать язык» у подъезда на лавочке. До сих пор способного к самообеспечению и не ждущего прибавки к своей маленькой, смешной пенсии. Простого российского пенсионера.
Лоточник в недоумение уставился на вернувшего парня и спросил:
– Что, сосисочка не понравилась? Или водичка не достаточна холодна?
С глазами был полный порядок. Хотя возможно вновь заняла свое место прекрасно сработанная маска?
– Нет, все в порядке, все очень вкусно, спасибо, – пробормотал Андрей и двинулся восвояси.
Но что-то все равно было не так. И это «что-то» неприятно настораживало.
«Дался тебе этот старый пердун! Пусть он хоть трижды сдохнет, тебе то что?! Своих проблем выше крыши, а ты в чужие хочешь залезть! Героем себя возомнил, идиотик чертов!»? – заорал Внутренний, да так, что Андрей от неожиданности подпрыгнул.
Проходящая мимо парочка с недоумением уставилась на молодого дергающегося парня. Секундный интерес и они вновь двинулись своей дорогой, высказывая на ходу вердикт «о каком-то дебильном или обкуренном» и почему-то упоминая «не стильный прикид».
Эти слова ни в коей мере не задели его самолюбие, но мысль, что кому-то и правда станет плохо, а рядом окажутся только эти двое, неприятно поразила.
Название данной породы людей, без употребления матерных слов, могло бы звучать как «равнодушные тряпичники». Такие особи видят только себя, собственные проблемки и желаньица. Они не настоящие эгоисты в правильном понимание этого прекрасного термина. Их самолюбие направленно не на великие свершения и открытия, а на становление материальной части жизни. Они покупают дорогую одежду, машины, дома, яхты, самолеты… Они считают себя крутыми и правильными, а сами не видят дальше собственного носа.
А ведь не крутые они, а лохи глупые, которых развели на яркой упаковке, престижной марке и следовании «законам моды».
Ну, согласитесь, разве моей жопе станет лучше оттого, что на моих трусах будет красоваться «лайба» Gucci или D&G? Она возрадуется и возгордиться? Или я сам стану умней, красивей и порядочней? Бред какой-то!
«Меркантильные самовлюбленно-стильные уродцы, смотрящие не на людей, а на их одежду» – высказанное Внутренним определение сей милой касты. По данному вопросу Андрей был с ним абсолютно и полностью солидарен.
В таких пространных размышлениях, поедании удивительно вкусного «хот-дога» и запивании его ледяной минералкой, он шел дальше. Солнечный блин по-прежнему бросал на землю миллиарды жалящих стрел. Люди спасались от них в теньке, бутылочке холодного пивка или порции мороженного. Сновали машины, противно бибикая и вычихивая в атмосферу вонючие выхлопные газы. Жизнь продолжалась.
Следовало определиться с ВУЗом и работой, но Андрей решил не подгонять события. Возможность провала при поступлении он исключал как нечто невообразимое, а работа… Сама подвернется, ведь это Москва!