Секонд хенд

Когда я вернулся, ее уже не было.

Я долго стоял там, завернувшись в полотенце, а с моих волос на плечи капала вода, и странность этого вечера, и ночи, и утра, и вообще, все кружилось вокруг меня. Стейси вернулась. Стейси снова ушла. Стейси вернулась к Ларри.

Я должен был расстроиться. Я должен был чувствовать себя опустошенным.

Я чувствовал себя... уставшим.

Не принимая осознанного решения, я оделся, схватил ключи и бумажник и отправился в путь. Пройдя квартал, я понял, что забыл свой телефон, но решил, что мне все равно. Зачем мне был нужен телефон? Кому, думал я, я позвоню? Кто мне позвонит? Стейси, потому что Ларри сделал ее несчастной? Слишком быстро для этого, так что нет. Ник, потому что Брук заболела? Все еще было воскресенье. Моя мама?

Ну, она может. Но это было бы только для того, чтобы проведать меня. У нее была своя жизнь.

Я задался вопросом, когда же у меня будет своя.

Глава 12

КОГДА в воскресенье утром позвонила мать Эла, он приготовился к истерике, предполагая, что она догадалась о том, что они делали на чердаке. Она была такой жизнерадостной, что Эл расслабился, но не до конца.

– Что я могу для тебя сделать, мам?

– Я хотела узнать, есть ли у тебя в ломбарде какие-нибудь машины для ламинирования. Я не могу найти свою, а мне захотелось сделать девочкам закладки из этих замечательных старых календарей, которые я нашла.

Я нашла было кодовым словом мамы для Я копалась в чужом мусоре. Эл проглотил замечание о том, что ей не следует этого делать, и сказал:

– Боюсь, сегодня нет машин для ламинирования.

– Черт возьми. Ладно, я куплю себе замену.

Он проглотил такое количество нытья, что можно было есть ложкой. «Мам, тебе не нужна еще одна машина для ламинирования. Тебе даже не нужна одна машина для ламинирования. Бьюсь об заклад, ты даже не вынимала первую из коробки».

– Я так и сделаю. Я просто не могу вспомнить, где я ее оставила.

Он должен был оставить это как есть. Он знал это. Но это был еще один из тех моментов, когда наука противопоставляется реальности.

– Вот что я тебе скажу, мам. Ты сделаешь закладки, принесешь их мне, и я заламинирую.

– О, я не могу беспокоить тебя этим.

– Это не проблема. У моего друга есть ламинатор, - солгал он.

– У него есть? Могу я его одолжить?

– Как насчет того, чтобы, когда закончишь, принести мне закладки, и я заламинирую их для тебя?
– Были большие шансы, что все равно не дойдет до этого, но если бы дошло, он отнес бы их в «Стейплс» или еще куда-нибудь, где сейчас делают ламинирование.

– Спасибо, что помогаешь мне, дорогой. Тогда я сделаю закладку и для тебя.

Неважно, что Эл не читал книг, только газеты и журналы.

– Дай мне знать, когда будешь готова.

Вскоре после этого разговор закончился, но Эл все равно позволил себе завестись из-за этого. Он открыл ломбард, как обычно, но за час выкурил почти полпачки сигарет, и мысль о том, чтобы подняться наверх и еще немного поразмыслить над всем этим делом, пока он готовит обед, была для него невыносима. Он закрыл магазин и направился в Квартал фонарей, чтобы купить что-нибудь в гастрономе, думая, что прогулка пойдет ему на пользу.

Когда Эл свернул за угол на Мэйн-стрит, он увидел Пола, который стоял посреди тротуара и со странным выражением на лице разглядывал витрину магазина.

Обычно Эл произнес бы веселое, шутливое приветствие, но что-то в том, как Пол стоял, заставило его остановиться. У него не было того потерянного вида, который обычно был у него, или, скорее, он был, но казался более поглощенным происходящим, чем обычно.

Это заставило его подойти к Полу тихо, с уважением, и криво улыбнуться, когда Пол увидел его.

– Привет, незнакомец. Есть шанс, что я смогу пригласить тебя на ланч?

Пол моргнул, как будто забыл о том, что такое обед.

– О, - он огляделся по сторонам, задержав взгляд на часах на площади.
– О. Ланч. Конечно.

– Что ж, не буду мешать тебе разглядывать витрины магазинов, если тебе так хочется.

Пол поморщился и смущенно потер рукой затылок.

– Прости. У меня была странная ночь. Все еще перевариваю это.

Элу хотелось выругать себя за то, что это прозвучало так раздраженно. Положив руку Полу на плечо, Эл отвел его от окна.

– Тогда пойдем со мной, пообедаем, и ты мне все расскажешь.

Было ли это игрой воображения Эла, или Пол действительно немного расслабился?

– Ладно.

Эл держал руку на плече Пола, пока они шли прочь. Он воспользовался этим прикосновением, чтобы закрепиться, и оглянулся, чтобы посмотреть, на что так задумчиво смотрел Пол. Это была витрина фотоателье с фотографиями пожилых людей на одной стороне.

На другой стороне были свадебные фотографии.

ОДНАКО Пол не сказал Элу о том, что его расстроило, потому что, пока они стояли в очереди, чтобы заказать сэндвичи, разговор зашел совсем не на ту тему.

– Каково это - владеть ломбардом?

Задавая этот вопрос, Пол прислонился спиной к кирпичной стене гастронома, его рыжевато-каштановые волосы красиво контрастировали с кирпичом. Это делало сумасшедшие вещи с мозгом Эла.

– На самом деле это ни на что не похоже. Просто еще одна работа.

– Как же ты этим занялся? Это было то, чем ты всегда хотел заниматься?

Эл рассмеялся.

– Нет.

Пол улыбнулся своей собственной кривой улыбкой и махнул рукой, мол, продолжай.

Отвечая, Эл не сводил глаз с волос Пола, наблюдая, как на них пляшут блики в мягком свете прядей.

– Это был дом моего дедушки, его хобби, когда он вышел на пенсию. Когда он умер, он никому не был нужен, поэтому я взял его в свои руки. Купил его у бабушки, и теперь он мой. Я живу наверху, а работаю внизу. В чистоте и порядке.

Пол изучал Эла с таким вниманием, что тому захотелось поерзать.

– Но ты хотел управлять ломбардом?

Эл на мгновение задумался. Затем он сделал то, что редко делал, когда кто-нибудь спрашивал об этом. Он сказал правду.

– Да. Хотел.
– Эл потер большим пальцем подбородок и опустил взгляд, чтобы Пол не заметил, как пристально он на него смотрит.
– Моя мама… ну, ты знаешь эти телешоу о людях, которые сходят с ума от коллекционирования вещей и у которых дома полно мусора? Это моя мама. Она была такой с тех пор, как я был маленьким, когда умер ее отец. Я знаю, что она больна, и я не виню ее, на самом деле, нет, но это все равно сводит меня с ума. Я подумал, что, может быть, если бы у меня было место, где она могла бы продавать свои вещи...
– Он не стал заканчивать фразу, закатив глаза и пожав плечами.
– Я был наивным в двадцать. Теперь это работа, на которой я могу курить весь день. Но да. Когда я взялся за этот ломбард? Я сам этого хотел.