Секонд хенд

Это признание заставило Эла почувствовать себя совершенно беззащитным, и он пожалел, что не может закурить прямо здесь и сейчас, но подошла их очередь заказывать, что спасло его на несколько минут. Это дало ему возможность переключить свои мысли, и к тому времени, когда они сели за стол, он уже был готов поговорить о Поле.

Пол опередил его, снова заговорив, пока они наливали себе напитки в автомате с газировкой самообслуживания.

– У тебя есть какие-нибудь сотрудники или только ты?

– Только я. Иногда мои братья подменяют меня, но в основном, если я не хочу, то не открываюсь.

Пол сделал паузу с недопитой колой в стакане и бросил на Эл взгляд, полный странной тоски.

– Правда?

– Правда.
– Эл толкнул его локтем и потянулся за крышкой.
– Ты что, хочешь выкупить мою долю и позволить мне пораньше уйти на пенсию?

Печальный вздох Пола отдался у Эла под ребрами и вызвал в них странную боль, причинить которую был способен только Пол.

– Я не могу позволить себе выкупить твою долю. Мне повезло, что я могу платить за аренду.

Они устроились в кабинке с высокой спинкой, где зеленый винил очень красиво сочетался с прической Пола.

– Чем ты занимаешься, Пол? Не уверен, что когда-нибудь спрашивал.

Его залил очаровательный румянец, вот только Элу не понравилось, что Пол выглядел почти пристыженным, когда его щеки покрылись пятнами.

– Ничего особенного. Я работаю администратором в ветеринарной клинике.

– Сейчас? Звучит интересно.
– Эл на самом деле так думал, но у него было такое чувство, что Пол ему не поверит.

– Не так интересно, как быть настоящим ветеринаром.
– Пол пожал плечами, ковыряясь в своем сэндвиче.
– Это было то, ради чего я ходил в ветеринарную школу, но у меня ничего не получилось. Я даже не закончил ее.

– Ты мог бы вернуться.

Еще одно пожатие плечами.

– Думаю, у меня было представление о том, что значит быть ветеринаром, но в реальности все по-другому. Больше я ничего не хотел делать, и когда Ник предложил мне работать полный день, все, казалось, встало на свои места. И вот я здесь.

– Не говори так радостно, - поддразнил его Эл.

Эл, по крайней мере, вызвал легкую улыбку.

– Дело не в том, что я недоволен своей работой. Скорее, это никогда не было тем, чем я планировал заниматься в своей жизни, понимаешь? Как будто был какой-то график, а я сбился с него и не знаю, как вернуться, - Он скорчил гримасу.
– Прости. Мне следовало предупредить тебя, когда ты пригласил меня на ланч, что я в плохом настроении.

Элу было знакомо это чувство. То же беспокойство, которое выгнало его из ломбарда, казалось, охватило и Пола. Это осознание было похоже на искру, как будто вместе их беспокойство могло стать чем-то большим. Чем-то особенным. Чем-то лучшим.

Эл уже слышал, как Денвер насмехается над ним, но не обращал на это внимания.

– Два вопроса, ответ на второй зависит от ответа на первый. Номер один: Какой у тебя размер обуви?

Пол выглядел настороженным. И, как показалось Элу, немного заинтригованным.

– Девятый. А что?

Эл не был уверен в точном размере того, что было у него в ломбарде, но, должно быть, что-то похожее.

– Второй: Ты когда-нибудь катался на роликах?

ТРЕМЯ ЧАСАМИ позже, когда Эл чуть не сбил Пола в сотый раз, он оставил попытки подняться на ноги и, смеясь, рухнул на траву рядом с дорожкой. Пол, тоже смеясь, неуклюже опустился на землю рядом с ним.

– Когда ты звал меня покататься на роликах, я предположил, что ты умеешь это делать.

– Никогда такого не говорил.
– Эл прикрыл глаза от послеполуденного солнца.
– Они пролежали в ломбарде много лет. Сомневаюсь, что кто-нибудь собирается ими пользоваться, так что мы можем.

Пол приподнялся на локтях и опустил ноги в роликовых коньках на тротуар.

– Что ты делаешь, когда что-то не продается?

– Я стараюсь не спешить, пока могу. Если мне начинает не хватать места или я устаю смотреть на что-то, я отдаю это в «Гудвилл» или выбрасываю. Обычно я делаю это все реже и реже. Ты начинаешь понимать, что будет продаваться, а что нет, и перестаешь это брать.

За исключением, конечно, тех случаев, когда он покупал кухонную технику у милых рыжиков.

Пол посмотрел через парк на амфитеатр, где на краю сцены резвилась парочка студентов колледжа. Солнце придало его волосам оттенок огненного золота и осветило кремовую кожу, отчего Элу захотелось прикоснуться к ней. Пол выглядел задумчивым, и Элу захотелось подразнить его, чтобы он снова стал веселым.

– В твоих устах это звучит так просто, - сказал он.

Это рассмешило Эла.

– Что, закладывать чужие вещи? Это не ракетостроение, нет.

Он покачал головой.

– Быть счастливым, я имею в виду. Принимать то, что у тебя есть, и быть счастливым от этого.

Таким он казался Полу?

– Я бы не сказал, что счастлив.

Теперь Пол сосредоточился на Эле, его милый, доверчивый взгляд был испытующим.

– Ты всегда смеешься и поддразниваешь. И ты всегда такой собранный. Тебя ничто не расстраивает.

Сейчас Эл должен был поддразнить, он знал это, но не мог.

– Ты же знаешь, что говорят о комиках. Они смеются, чтобы ты не видел, как они плачут.
– Но это было уже слишком, поэтому он пожал плечами и повернулся обратно к парку.
– Я не несчастлив, думаю. Возможно, я принимаю все как есть. Жизнь такая, какая она есть. Не можешь ничего изменить, не можешь выйти из игры.

Но ты можешь избегать игры как можно дольше.

Полу, похоже, не понравился ответ Эла.

– Конечно, мы можем это изменить. Мы можем сделать лучше. Найти правильные слова. Посадить правильные цветы.
– Это заставило Эла обратить на него внимание, и в награду он покраснел.
– По соседству проводится конкурс, чтобы наши дворы выглядели красивее. Я хочу победить.
– Он хмуро посмотрел вдаль.
– Конечно, может быть, ты и прав. Может быть, я не смогу победить.

– Я никогда этого не говорил, - быстро возразил Эл.

Однако Пол уже не слушал его.

– Я никогда не могу. Никогда не мог. Ни в старшей школе, ни в колледже, и уж точно не сейчас.
– Его хмурый взгляд стал болезненным.
– Ларри разозлился на Стейси прошлой ночью, и она пришла домой. Ко мне домой. Я позволил ей остаться.

Почему это признание было похоже на ушат ледяной воды? Эл старался говорить нейтрально.

– О?

– Она спала в постели рядом со мной, и больше ничего. Потому что я не хотел давить на нее. Потому что я знал, что она, вероятно, не захочет ничего делать. Потом я проснулся, а она разговаривала с ним по телефону, и все между ними наладилось. Я был другом. Вот что она мне сказала. Я так старался сделать то, что она хотела, и проиграл. Снова.
– Говоря это, он вырвал пучки травы и с отвращением бросил горсть на тротуар.
– Зачем я это делаю? Почему я продолжаю цепляться за нее, пытаясь быть для нее на первом месте? Я даже не знаю, волнует ли она меня до сих пор. Я просто хочу, чтобы хоть раз кто-нибудь выбрал меня первым. Хоть один раз.