Секонд хенд

Я не мог спокойно смотреть на свой пустой дом после работы. Вместо этого я взял ожерелье и отправился пешком в центр города, в Квартал фонарей. Было немного прохладнее, чем накануне, но все еще довольно тепло. Была пятница, и торговый центр уже гудел после работы. Позже все это сменится пьяным разгулом ребят студенческого возраста, но пока это была компания чуть постарше, коллег, выпивавших, прежде чем отправиться домой на выходные. Внутренний дворик мартини-бара был полон народу. Мужчины в костюмах, женщины в юбках, за одним столиком сидели выпивохи в медицинских халатах, поднимающие друг за друга тосты, смеющиеся чересчур громко.

Два скрипача давали импровизированный концерт в небольшом амфитеатре в центре площади. Дети плескались в фонтане, а их родители нежились на солнышке на каменных ступенях, отбивая ритм ногами. Не только музыкантам, но и всему коллективу - выпивохам, покупателям, кричащим и хихикающим детям. Гирлянды огней над головой начали мерцать, хотя еще не стемнело. Яркий, землистый запах лип смешивался с ароматом кофе и сладким ароматом мороженого. Двое мужчин сидели на скамейке и целовались, это не было непристойной публичной любовью, столь распространенной среди подростков. Это было гораздо приятнее. Эти мужчины были немного старше и более сдержанны. Я подумал, что они безумно влюблены.

Я старался не ревновать.

Я вздохнул и сунул руку в карман, чтобы нащупать коробку с отвергнутым Стейси подарком. Нет смысла больше откладывать неизбежное.

ЛОМБАРД находился к северо-востоку от торгового центра, в квартале к востоку от офиса Ника. Я нашел владельца сидящим на том же самом месте - ноги на прилавке, сигарета торчит изо рта, в руке журнал. Он удивленно поднял брови, глядя на меня.

– Уже вернулся?

– Боюсь, что так.
– Я вытащил коробку и положил ее на прилавок.
– Мне нужно вернуть это.

Он затушил сигарету и потер затылок другой рукой.

– Обычно я не принимаю возвратов. Знаешь, это как-то противоречит тому, как работают ломбарды.

Нет, я не знал. Я почувствовал, как румянец заливает мои щеки.

Он снял ноги со стойки и отложил журнал в сторону.

– К счастью для тебя, я питаю слабость к рыжим.

Это заставило меня покраснеть еще больше, и я машинально поднял руку, чтобы коснуться своих волос. В своих водительских правах я указал, что волосы у меня светло-каштановые, но это был не первый раз, когда меня называли рыжим.

Он, казалось, не замечал моего дискомфорта. Он протянул руку, взял коробочку и открыл ее, чтобы проверить ожерелье.

– Девушке не понравилось?

– Наверное, правильнее было бы сказать, что ей не нравлюсь я. Уже нет.

Его брови снова поползли вверх, и он уставился на меня, но не так, как будто не был уверен, что сказать, а как будто у него было несколько вариантов, и он раздумывал, какой из них выбрать. Я потер лоб и пожалел, что не могу взять свои слова обратно. Нет ничего лучше, чем выпалить неприятную правду совершенно незнакомым людям.

– Могу я получить возмещение или нет?

– Я предложу тебе кое-что получше, друг мой. Я угощу тебя выпивкой.

У ВЛАДЕЛЬЦА ломбарда были длинные ноги и еще более размашистая походка, и мне пришлось поторопиться, чтобы не отстать от него.

– Как тебя зовут?
– Спросил я, когда мы завернули за угол и направились на восток.

– Эмануэль. Но это не Уолнат-Гроув, друг мой, так что даже не думай называть меня Мэнни.

– Хм?

– Мои друзья зовут меня Эл. Ты из тех парней, которые взбесятся, если я поведу тебя в гей-бар?

– Нет.
– Я никогда не танцевал, но это не значит, что я был против.
– Хотя я не танцую.

Он рассмеялся.

– Хорошо. Это делает нас похожими друг на друга.

«Отбой» был в конце квартала. Это был не единственный гей-бар в Квартале фонарей, но, безусловно, самый громкий. Над дверью развевались радужные флаги, а когда он открыл дверь и ввел меня внутрь, зазвучали басы танцевальной музыки. Внутри был вышибала, по сравнению с которым Веселый Зеленый великан выглядел как росток. Он согнул руки размером с пожарный гидрант и улыбнулся Элу.

– Посмотрите, кто вышел из-за прилавка, и не для того, чтобы постирать.
– Он хлопнул Эмануэля по плечу ладонью размером с мою голову.
– Должно быть, у него был тяжелый день.

– Не у меня. У него.
– Эмануэль ткнул большим пальцем в мою сторону.

Пол Баньян оглянулся на меня, сначала удивленно, затем с явным любопытством. Он ухмыльнулся и вопросительно поднял бровь, глядя на Эмануэля.

– Даже не начинай, - сказал Эл.

Здоровяк рассмеялся и отошел в сторону, пропуская нас внутрь. Однако он не сводил с меня глаз. Я был уверен, что почувствовал, как сжимаюсь, протискиваясь мимо него в клуб.

Это было похоже на мясной рынок, что меня немного обеспокоило. Я не хотел показаться грубым из-за того, что меня привели в гей-бар, но теперь, оказавшись в нем, я почувствовал себя более чем незащищенным. Одно дело, когда кто-то случайно принимает меня за гея - что случалось, даже когда мы со Стейси гуляли вместе - но то, что я был в гей-баре, наводило на мысль, что я не заинтересован в ухаживании.

Я пытался придумать предлог, чтобы уйти, но Эл повел меня вверх по лестнице, прежде чем я смог собраться с духом. На втором этаже было тише и не так многолюдно, здесь было видно всего несколько посетителей, у каждого из которых на лбу было написано, что они местные, и они склонились над своими напитками в баре.

Эл жестом подозвал бармена, который болтал с клиентом на другом конце стойки. Бармен подошел к Элу и, улыбнувшись, протянул ему руку.

– Рад тебя видеть, Эл. Что привело тебя сегодня из твоего старого пыльного заведения?

Эл пожал ему руку и жестом указал между нами.

– Пол, это Джейс, владелец этого бара-ловушки. Джейс, это Пол, у которого был очень плохой день.

– Рад с тобой познакомиться, Пол. Что ты будешь пить? – спросил меня Джейс.

– Э-э-э...
– Я почти никогда не пил и понятия не имел, что заказать.

Эл пренебрежительно махнул на меня рукой.

– Мне две порции по 90 шиллингов и порцию того, что пьют парни вроде него.

Бармен окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом, который заставил меня покраснеть.

– По-моему, он предпочитает ром с колой.

Эл тоже оглядел меня с ног до головы. В отличие от меня, он казался совершенно невозмутимым.

– Лучше налей побольше.

Бармен рассмеялся, и следующее, что я помню, это то, что у меня в руке был напиток.