Серебром и солнцем

– Мы выявили и уничтожили двоих низших, - доложила Ангелика, возглавлявшая здешний отряд охотников.
– Допросили, но инициатора чар они не выдали, предпочли умереть. Удивительно для низших, цеплящихся за жизнь!

– Полагаешь, это все низшие?

– Нет... не могу сказать точно.

– В четыре придет отряд вам на замену. А вы - ко мне в Академию, с докладом.

– Чему посвящено собрание сегодня в пять? – Ангелика хмурилась и не уходила.
– Поговаривают... разное! Будет сам Крас?

– Собрание по инициативе Краса, - Карл усмехнулся.
– При этом событии лучше присутствовать.

– Я-ясно, - несостоявшаяся невеста Даниеля смешалась, опустила глаза. Карл почувствовал раздражение. Слишком многие в ордене в последнее время, прятали от него взгляд, страшась сделать окончательный выбор.

– Ясно? - он шагнул к ней, нарушая приятную дистанциию и заставляя испуганно взглянуть на него.

– Разве? Мне показалось сейчас, что ты не можешь сделать выбор: надежда или безнадежность?

Ангелика сглотнула, но не отступила, страх пропал из ее глаз, появилось легкое любопытство и странная для точеного холодного лица аристократки дерзкая веселость:

– Надежда - это ты об исцеляющем даре? Даниель говорил, выбор будет между честью и бесчестием нарушения клятвы охотника... И, знаешь, я выберу бесчестие, Карл! Я видела, какова честь Даниеля, когда он бросил нас куклам Гелера, даже не сказав, почему, для чего... и какова твоя, когда ты рискнул всем ради ненавидимой покровителями ордена вампирши!

– Ясно, -немного оторопело сказал Карл, не зная, радоваться или печалиться новой соратнице, ведомой обидой на любимого.
– Что ж... жду твою группу в половине пятого у себя в кабинете.

– Я знаю, будет война... и только надеюсь, что ты бережешь людей лучше, чем Гесси!
– прошептала Ангелика ему вслед.

Быстрые кони летели по пустым улицам, опережая даже carere morte, путающихся в тяжёлых тучах наверху, и легкий пустой экипаж, который они везли, покачивался и накренялся на поворотах, грозя упасть. Так и эта странная ночь: неслась во весь опор, не давая ни мгновения передышки, к неизвестному, зияющему бездной в конце дороги, финалу - прорыву в совсем иной, чем все прежние, новый день. День, где будет править исцеляющий дар.

Безумием казалсь оставить Академию в столь сложное время и рвануться на битву с мелким приспешником владыки. Но за годы общения с Латэ Карл научился даже в безумные поступки вкладывать тонкий расчет. Хорошая драка нужна была не только для того, чтобы ненадолго забыть легкомыслие и вероломство одной вампирши. Карлу нужен был вампир из свиты Дэви, чтобы попробовать допросить его, и нужна была встреча с Даниелем Гесси - по его ответам и манере держаться можно было многое узнать о планах Краса.

И, кроме, было еще нечто, непроговариваемое никогда словами, но очень важное. Гесси, как идеал охотника, должен был стать для Карла судией в этот решающий час. Его прозрачный взгляд высветит всю ложь в их странной истории с Мирой...

Их история... Так странно сейчас было вспоминать это! А ведь были времена, когда Карл искренне верил, что все может сбыться, и однажды исцеленная вампирша проснется в одной постели с ним на другой день после их свадьбы. Но постепенно он пришел к пониманию, что это невозможно: на то, чтобы сделать землю страха вновь мирной и спокойной после бури, которую поднимет пришествие исцеляющего дара, уйдут годы и годы, вся его жизнь и все силы, и еще жизни и силы пары поколений. Его удел до смерти - война, пасторальные картинки счастливой семейной жизни - лишь иллюзия, детски-наивная и красиво-безумная. Не будет ничего, кроме горячего запаха крови, переплетающегося с ледяной струей серебра. И еще трижды не будет, пока существует необычный вампир по имени Винсент, и лучше, чтобы это ''пока'' осталось вечным, ведь Мира на сможет жить без него...

И Карл продолжал готовить изменения по всей земле страха, несмотря на определенность и ужас своей грядущей судьбы в меняющемся по его воле мире. Зачем? - Он старался не задаваться этим вопросом лишний раз. Но перед Гесси на него, вполне возможно, ему наконец придется ответить.

Вот и показалось серое и ночью и днем здание суда. Граница покрова Академии осталась далеко позади, но он продолжал чувствовать его. Большую область, светлую и чистую, без вездесущих теней Бездны, ограждала невидимая занавесь из шёлковой ткани. Тонкая, но прочная – совсем как знамя Арденса. Она трепетала, но не от порывов ветра: даже малейшая разобщённость охотников, любое недоверие, сомнение их главы способны были всколыхнуть её, а сейчас и разобщенность, и недоверие, сомнения достигли таких пределов, что защита то и дело грозила сорваться с места.
– Карл отметил это и в очередной раз поразился, как изменило его ощущения посвящение в главы ордена. Будто его дорога отныне заключена в узкий коридор с массивным полом и темным низким потолком. Ответственность. Такая, какую он себе не мог и вообразить. Ему, готовящемуся изменить мир, вдруг на плечи взвалили весь груз прошедших столетий, и скинуть его отныне означало смерть - если не тела, то души. Да, Крас поймал его этой клятвой! И, выискивая глазами первые нити паутины кукловода, Карл в очередной раз гадал, как роспуск ордена отразится на нем самом...

Но скоро он заметил серого, худого человека, прячущегося в тени дома, и успокоенно вздохнул. Вот и первая нить! Скоро можно будет забыться в битве...

Паутиной называли в ордене сеть из кукол, которую молодой неопытный хозяин расставляет над интересующим его районом. Обычно нити сети - это люди-марионетки, только Нефандус использовал животных и птиц для слежки.

Кукла, заметив несущийся экипаж, засуетилась, отступила во тьму, двигаясь неуверенно, неловко, как слепая. Куклы Нефандуса, конечно, были другими. Нефандус великолепно знал свои владения и лучше любого другого старейшего управлял рабами в них. Он легко множил себя на десятки и даже сотни отражений единовременно, этот же хозяин был совсем неопытен. Удесятерение собственной фигуры тяготило его. Чтобы не запутаться безнадёжно в картинках и ощущениях, являющихся от всех отражений, он расставлял кукол в правильном порядке, повёрнутыми направо или налево, по расходящейся спирали от логова. «Паук в паутине» - называли таких хозяев в ордене. Опытный охотник легко победит молодого кукловода: нужно просто подобраться как можно ближе к логову паука, не зацепив ни одной нити его паутины.

Карл хлестнул лошадей сильней, и экипаж загрохотал по древнему булыжнику Слепого переулка. Куклы равнодушно провожали его взглядами, пока не догадываясь, что повозка принадлежит врагам: карета не несла никакого герба. Скоро марионетки стали попадаться чаще: значит, он выбрал верное направление. Вот только Гесси видно не было. Карл встретил Даниеля, у самого логова кукловода - большого дома на правой стороне дороги. Крылатые тени застыли на крыше готическими украшениями.

Карл резко осадил лошадей у самого подъезда и куклы заметались, поняв, кто наведался к хозяину в гости. Он соскочил с козел, кивнул Даниелю. Они одновременно сняли головные уборы, закрыли платками нижнюю часть лица и вытащили мечи - набор одинаково хорошо отработанных действий. Неловкие, медлительные, почти слепые куклы – марионетки с перепутавшимися нитями, отступали. Охотники вошли в дом. Куклы сгрудились на цокольном этаже, отданном под ателье – в самом логове хозяина. Такая неопытность вызывала даже жалость.

– Сам глава ордена? - странно растягивая слова, в необычной для себя манере проговорил Даниель, но поглядел уже знакомо: испытующе.
– Не боишься оставлять Академию? Что, если ты туда... не вернешься?

Карл сдержанно улыбнулся:

– Незаменимых людей нет.

– Достойное главы охотников суждение! И меня... не боишься?

Карл зачем-то глянул на его руку, уверенно держащую меч.

– Не боюсь, Даниель. Скорее мир перевернется, чем Гесси направит оружие на смертного.

Даниель усмехнулся. И махнул рукой с мечом. Серебристая полоса описала дугу и разрезала крылатую тень слева от Карла. А Даниель рванулся сквозь ее клочья к кукловоду.

– Ззачем ты пришел сюда, Хортор? - бросил он на бегу.

– Помочь тебе.

Даниель опять усмехнулся, а его меч разрезал вторую крылатую тень. Карл присоединился к нему. На несколько минут пришлось вспомнить Термину: удушливый смрад от полуразложившихся тел рабов и черный туман рассеивающихся теней, лентами обматывающийся вокруг ног, рук, лезвия меча. Карл не удержался от того, чтобы опробовать на марионетках несколько новых приемов. После получения должности главы ордена ему редко удавалось так размяться, и скоро от подзабытой нагрузки заболели плечи и спина. А Даниель рубил кукол с хмурой сосредоточенностью, экономными, но нетипично для Гесси злыми движениями. Иногда Карл терял его из виду - и тогда казалось, что в следующий раз Гесси объявится за его спиной, взмахнет мечом...
– сверкающая улыбка смертоносной дуги, похожая на новую, незнакомую усмешку Даниеля... С какими демонами он сражается сейчас внутри себя?..