Сессия в условиях Талига

Замерев, я смотрел на женщину и складывал лист вчетверо, чтобы убрать за пазуху. К щекам прилила кровь. Как?! Как такое вообще возможно?!

Эта змея с лисьим чутьем обманула меня так, что комар носу не подточит, и теперь мне больше всего хотелось ее убить за эту подлянку. Порез на скуле сильно саднил, а я, уже успев убрать кинжал в ножны, снова за него схватился. Остановился вовремя – подумал, что если ударю им Катарину сейчас, то прибежит ее сообщник Карваль со своими парнями, и кинжалом получу уже я. Или топором по шее, в Занхе. Это уже на их усмотрение.

– Герцог Окделл, – от размышлений меня отвлек звонкий и стонущий голос, – позовите людей… Ребенку угодно появиться на свет прямо сейчас.

Она все еще сидела в кресле и держалась за выпирающий живот, со страдальческим выражением на лице, которое трудно подделать. Даже ей… Серьезно? Позвать людей в комнату с мертвым телом? Катарина обязательно наговорит, что я эту фрейлину с силой толкнул… А если не обращать внимания на эту деталь, то я не служу ей и не собираюсь помогать. Вспомнить хотя бы Альдо – бросился его спасать и сам чуть не погиб. К кошкам ненужное человеколюбие.

– Нет, Катарина Оллар, – произнес я, подходя к двери и отодвигая тяжелый золоченый засов. – Спасайте себя сами.

– Тебя обвинят в моей смерти! – донеслось мне вслед.

Она осталась в пустых покоях, где не работал шнур с колокольчиком и надо было постараться, чтобы позвать на помощь. А я поспешил прочь из дворца, потому что оставалось еще достаточно опасных дел и медлить совсем не стоило.

====== Глава 93. Как стать вне закона ======

Подъезжая к особняку Алвы, я запоздало сообразил, что там никому ничего неизвестно. И верно. Слуга открыл ворота, взял под уздцы Сону, спросил, что подавать к ужину. Я лишь вяло отмахивался. Будущее представлялось мне в очень неприятном свете, но сейчас точно хотелось жить. Вряд ли за то, что наворотил во дворце, меня погладят по головке и дадут медаль, однако судьба Мэллит – важнее. Быстрыми и широкими шагами я прошел в дом, по пути велев переседлать лошадь. Поднявшись в кабинет, я стал наполнять кошель золотом. Затем переоделся в дорожный костюм. Предстояло ехать на поиски Карваля и отобрать у него ту бумагу, о которой говорила Катарина. Кто знает, что меня ждет в этом пути?

В кабинет очень тихо вошла Мэллит, но ее выдал легкий стук каблуков. Я ничего и не собирался скрывать, только повернулся к ней и поймал на себе печальный и взволнованный взгляд жены. Не собираясь забрасывать меня расспросами, Мэллит молча надеялась, что я расскажу о том, что происходит.

– Мэллит, я уезжаю, – произнес я торопливо, бережно сжав ее ладони в своих. – Не знаю, когда удастся вернуться и удастся ли, но я буду очень надеяться на это. Если все пойдет на лад, то через месяц я буду здесь.

– Хорошо, Ричард…

– Вот, – я вытащил из-за пазухи отречение, – отдашь его Роберу Эпинэ лично в руки и передашь, что я попросил не уничтожать его. Это очень ценный документ. Скажи еще, что шкатулка находится у Луизы Арамоны, и Робер поймет.

– Поймет… – повторила Мэллит, грустно улыбаясь.

Если не обозлится на меня за Катарину. Если с ним ничего не случится. Этих “если” видимо-невидимо, но лучше об этом не думать. И я с чистой совестью сел за письма. Первое было предназначено для Робера.

“Герцог Эпинэ, я сделал то, чего требовали обстоятельства и Честь Скал, но наши пути еще не разошлись. Все зависит от вашего решения. Моя жена Мэллит объяснит вам обо всем подробнее. Я еду на поиски моего сюзерена, по глупой случайности мною преданного, и рассчитываю вернуть его расположение. Я желаю Вам покоя и здоровья. Если вы не считаете герцога Алву истинным королем и несогласны с тем, что я сделал, лучше нам в этой жизни не встречаться. Ричард Окделл”.

Второе письмо было обращено к Айрис – я просил ее быть несчастному Эпинэ хорошей женой и крысиному семейству – хорошей хозяйкой. Жаль, что Мэллит оставалось совсем немного, но пока она – полноправная хозяйка дома. Пока не приедет Арлетта Савиньяк. Но вдруг они найдут общий язык? В любом случае мне пора. Надо только обнять Мэллит на прощание.

– Я люблю тебя, Мэл…

– Я люблю тебя, Дик…

Последнее объятие, последний взгляд друг на друга. Рыжий локон легко скользнул по моей щеке. И хотелось бы остаться, но нельзя. Времени нет от слова совсем. Предупредив Мэллит о том, что могут нагрянуть чесночники, я забрался в седло и поехал прочь. Конечно, приедут они лишь после того, как Карваль узнает, что Катарине Оллар причинен вред, но предупредить жену стоило. А теперь надо попрощаться мысленно с домом, к которому так привык за это долгое время… Седельные сумки наполнены немногочисленными вещами, Мэллит в желтом платье провожала меня возле ворот.

– Я вернусь, – пообещал я, не зная, вру или говорю правду.

– А я буду ждать, – в золотистых глазах Мэллит блестели слезы.

И я выехал за ворота. Прежде всего стоило поискать Карваля самому и разобраться со Штанцлером. Но старик – второстепенно. Если при генерале не будет его чесночников, возможно, мы даже сумеем нормально поговорить. В надежде на это я отправился к особняку бывшего кансилльера. Найти его оказалось не так уж и трудно. Низкий дом с заколоченными окнами и временными воротами. Постучавшись в привратницкую, я подождал немного, пока привратник с пустым рукавом выйдет. Руку потерял? Хм…

– Чем могу служить монсеньору?

– Граф Штанцлер дома?

– Полчаса уж как…

Какая прелесть. Если Карваль там, будет здорово, если же нет, то просто наору на старого и больного мерзавца, а потом поеду искать дальше. Сперва, конечно, лучше, найти Карваля и решить проблему с последним сыном Катарины, но это надо подумать. Заскрипели несмазанные ворота, распахнутые привратником, я смог въехать.

– Свести лошадь на конюшню?

– Нет.

– Тогда я скоро вернусь, – сказал я, спешившись и зацепив поводья за седло.

– Да, монсеньор.

Особняк разорили альдовские мародеры, слуги отсюда давным давно разбежались, поэтому мне пришлось навалиться на тяжеленные двери, прежде чем войти. С отвратительным, похожим на скрежет, скрипом, они подались. На лестнице ковров не было – вынесли. На верхней площадке красовался безголовый рыцарь. Видимо, мародерам было тяжело тащить эту железку. Дом практически нежилой, но как здесь Штанцлер обитал все это время, меня не волновало.

Наконец лестница кончилась, но и здесь окна были заколочены. Неприятно и неуютно здесь, но не надо торопиться уходить. Тяжелая мебель в комнатах была перевернута, пахло застарелой пылью, картины были вырваны из рам. Даже ободрали обивку со стен, а диван покрылся желтой плесенью. Но где же товарищ Штанцлер? Может, в жилых комнатах или в кабинете? Я пошел быстрее и наконец приблизился к приоткрытой двери кабинета. Здесь тоже приоткрыта, но не заперта дверь.

Там, за дверью кто-то чем-то шуршал и скрипел, но разговоров и шагов слышно не было. Призраки, что ли, в бумажках копаются? Решившись, я толкнул тяжелую дверь и вошел. Август Штанцлер был в кабинете, стоял рядом с окном, а напротив него стоял Карваль. Вот он-то мне и нужен. А вслед за мной вошли трое южан. Откуда взялись, телепортировались? Чувствую, сейчас будет движуха…

– Дикон, мальчик мой, как ты догадался? – прошелестел Штанцлер.

– Это было нетрудно, – отмахнулся я, чувствуя, как коробит от этого обращения. А в голове появилась одна великолепная мысль, как можно нейтрализовать Карваля с его документом. Но не сейчас, а позже, чтобы без свидетелей…