Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

Когда он не понимал какое-то слово, фразу или мысль, он задавал вопрос председателю или товарищам по подкомитету. А когда получал объяснение и улавливал суть, то чувствовал себя как беззаботный мальчишка, проснувшийся солнечным летним утром.

Некоторые делегаты, то ли из робости, то ли из соображений момента, пытались внести изменения в самый главный вопрос вновь рождавшейся конституции, который касался права голоса. Они хотели ввести подушный избирательный налог в один доллар, а также обязательное условие грамотности, согласно которому человек, достигавший совершеннолетия к 1875 году, но не умеющий читать и писать, лишался бы права голоса.

В жарких спорах против таких поправок некоторые чернокожие делегаты приводили доводы Юнионистской лиги. Правда, таких было немного, большинство черных все еще испытывали благоговейный трепет перед своими белыми противниками или просто были слишком застенчивы и неуверенны, чтобы высказывать свое мнение. Энди попытался убедить парочку таких скромников принять участие в дебатах, но получил лишь уклончивые отговорки.

Энди обсудил эту проблему с Кардозо, чьим острым умом и выдающимися ораторскими способностями не переставал восхищаться.

– Вы правы, Шерман. Как раса мы слишком заторможенны. Только образование поможет это преодолеть. Однако, учитывая историю этого штата, я не верю, что к семьдесят пятому году действительно может заработать достойная система бесплатных школ. Я буду голосовать против поправок.

Энди тоже высказался против – первый раз взяв слово на конвенте. Он очень волновался, но все же уверенно прочитал короткое заявление, которое снова и снова переписывал на клочке бумаги, пока оно не показалось ему удовлетворительным.

– Джентльмены! Я уверен, что право голоса в равной степени должны иметь все – мудрецы и невежды, грешники и праведники, а иначе сама идея всеобщего голосования ничего не значит.

Первым вскочил и зааплодировал Рансье.

Поправка об обязательной грамотности была отклонена ста семью голосами против двух. А вот подушный налог с избирателей, который Кардозо едко заклеймил как первый шаг к возвращению власти «аристократического элемента», прошел. Восемьдесят один голос против двадцати одного.

Работа началась! Весь округ Эшли наводнен рабочими, подрядчиками, служащими новых перерабатывающих заводов. После почти трех лет хаоса и нищеты округ вновь полон энергии и надежд. Наши замечательные перспективы велят мне как можно скорее посетить Чарльстон – мы наконец-то сможем освободиться от бремени долгов…

Негры, жившие в Монт-Роял, так беспокоились о Мадлен, словно она была ребенком. Они и слушать не хотели, чтобы она ехала в город одна. В конце концов она сдалась и выбрала Фреда.

Было свежее февральское утро. Повернув на речную дорогу, они вскоре остановили фургон. В расчищенном поле за изгородью группа из тридцати чернокожих работала лопатами. Шесты с флажками отмечали будущую канаву в шестьсот ярдов шириной и тысячу ярдов длиной, которую нужно было выкопать вокруг рисового поля, чтобы осушить его.

Шесть человек тащили на веревках огромное бревно, чтобы разровнять середину площадки. По этой дороге конные вагонетки со временем должны были увозить добытую породу. Мистер Топпер сообщил Мадлен, что почти вся земля Монт-Роял скоро покроется такими же площадками.

Эта была первой. Мадлен с гордостью смотрела на нее, когда неожиданно ее внимание привлекла какая-то яркая вспышка, похожая на отражение солнца в зеркале. Она повернулась и увидела всадника примерно в четверти мили от них, на дороге к Саммертону. По очертаниям приземистой толстой фигуры и сверкающим стеклам очков она узнала в нем Геттиса.

Пару мгновений торговец неподвижно сидел в седле, как будто наблюдая за ней, а потом решительно дернул поводья, развернулся и быстро поскакал в сторону Саммертона.

Мадлен вдруг почувствовала, что дрожит. От ее радостного настроения не осталось и следа.

Дальше все было еще хуже. В «Пальметто банке» на Брод-стрит лысый клерк мистер Кроу сообщил ей, что мистер Докинз будет занят весь день.

– Но я писала о своем приезде, – сказала Мадлен. – Мне очень важно поговорить с ним.

– По какому вопросу? – холодно осведомился Кроу.

– Я хочу заплатить по закладной раньше, чем того требует банк. В Монт-Роял теперь будут добывать фосфаты, и у нас появится солидный доход. Я все подробно изложила Леверетту в письме.

– Мистер Докинз получил ваше письмо. – Кроу особенно выделил слово «мистер», явно недовольный ее фамильярностью. – Мне поручено передать вам, что совет директоров банка не склонен разрешать преждевременные выплаты. По условиям закладной мы вправе требовать, чтобы вы выплачивали свой долг поквартально.

– И как долго?

– Полный срок договора.

– Но это годы! Если вопрос в процентах, я готова их заплатить.

Кроу с надменным видом отступил на шаг назад:

– Это вопрос политики банка, миссис Мэйн.

– Какой политики? Держать меня на поводке, который вы можете в любой момент оборвать?

– Вы имеете в виду продажу заложенного имущества?

– Да. Это тоже ваша политика?

– Будьте любезны, не так громко. Какая выгода «Пальметто банку» сейчас продавать Монт-Роял? Это ценная земля, и стоимость ее пока только растет. – Он немного помолчал, а потом добавил: – Разумеется, в случае провала вашего предприятия право взыскания по закладной остается за банком. Но тогда пострадавшей стороной будет владелец, то есть мистер Мэйн. Уверен, вы не захотите поставить своего родственника в такое положение…

Угроза была очевидной. Однако как же грубо и топорно выглядели их откровенные попытки взять над ней власть! Неужели весь штат, да и весь Юг по-прежнему сходит с ума от «африканизации»? Но ведь они наверняка больше не боятся ни бунтов, ни тайных заговоров против собственности, ни насилия над белыми женщинами… Что же тогда?

И вдруг чутье подсказало Мадлен истинную причину – пусть менее драматичную, но все же смертельно опасную для них: конвент. Новая конституция штата, со всеми этими поправками о праве голоса и налогах, могла напрямую затронуть деньги белых граждан штата. Знал ли Леверетт Докинз о том, что она хорошо знакома с одним из черных делегатов конвента? Наверняка знал.