Шаукар

— Значит, говоришь, нас будут подстерегать испытания?

— Это не я говорю, это предание. Лично моё испытание, по-моему, уже началось. Я ж тебя встретил.

— Тут я не согласен. Со мной же в дороге намного веселее.

— Обхохочешься. Хватит прохлаждаться, надо ехать.

— Что, даже не позавтракав?

— Я не голодный, — вздохнул Юрген. — Но ты прав. Давай доедим то, что у меня есть, а потом надо будет охотиться. Ни в какие поселения мы заезжать не будем. Стоянка тоже не по пути.

— Охотиться так охотиться. Кстати, уже грибы пошли.

— Отлично. С голоду не умрём. Вообще знаешь, — Шу задумался. — Я мясо не буду. Ну, то есть ты, если хочешь, стреляй птиц, жарь, но я не стану есть.

— Это с какого перепугу? — спросил Омари.

— Когда мы с Оташем ходили к волчьему камню, то он мясо с собой не брал и не охотился. И я тоже. Так положено.

— Тогда ты не прав.

— В смысле?

— Ты сказал, что с голоду не помрёшь. Как раз таки помрёшь.

— Грибы, ягоды, орехи — не помру. А сыру вон я сейчас наемся и хватит.

— Ну, дело твоё, — развёл руками Омари.

Юрген действительно не ощущал голода, и только когда амма всё-таки подстрелил куропатку, ощипал и начал жарить на костре, у Шу засосало под ложечкой. Несмотря на это, он всё же твёрдо решил отказаться от мяса и был уверен, что выдержит.

Вторую ночь Юрген спал без сновидений, а на третий день пути они остановились у невысокого кургана.

— Долго нам ещё добираться до твоего камня? — поинтересовался Омари.

— Камень не мой, а волчий, — ответил Шу. — Завтра к вечеру будем на месте.

Когда уже совсем стемнело, и амма покончил с очередной подстреленной им дичью, а Юрген поужинал порцией ягод и жареных грибов, путникам вдруг показалось, что они были здесь не одни.

— Ты тоже слышал? — тихо спросил Шу.

— Да, — кивнул Омари. — Кто-то ходит.

— Зверь?

— Если только большой.

— Бабров здесь нет. Они восточнее. Может быть, волк или лиса? Или олень?

— Или человек.

Рука Юргена машинально потянулась к пистолету.

— Я теперь не усну, — проговорил он.

— Будем спать по очереди, — ответил Омари. — Раз говоришь, что не уснёшь, то первым буду спать я, а ты дежурь.

С этими словами амма постелил свою куртку и лёг, подложив под голову кулак. Юрген поднялся и обошёл место их временной стоянки. Не обнаружив ничего и никого подозрительного, он вернулся к костру и сел у огня. Омари тем временем уже уснул. Шу не знал, сколько прошло времени, когда он вдруг снова услышал шаги. Обернувшись на звук, Юрген увидел надвигающуюся на него тень, схватился за пистолет и направил его на незнакомца. Мужчина, а теперь Шу был в этом уверен, словно не замечал направленного в свою сторону оружия, и явно собирался наброситься на Юргена, как хищник на свою жертву.

— Стрелять буду! — крикнул Шу. Рядом заржал Тюльпан. Мужчина замер, но потом с каким-то рыком кинулся вперёд. Юрген выстрелил. Застонав, нападавший завалился набок, хватаясь за окровавленное плечо.

— Оленя подстрелил? — подал голос Омари.

— Бешеного, — ответил Юрген. Приблизившись к раненому, он увидел, что мужчина был одет в лохмотья, а его лицо, искажённое гримасой боли, смутно показалось ему знакомым. — Кто ты такой? — спросил Шу.

— Никто, — ответил мужчина.

— Хорошее имя, — хмыкнул Омари. — Легко запомнить.

— Ты ограбить нас хотел? — снова задал вопрос Юрген.

— Я голоден.

— И поэтому надо набрасываться? Ты бродяга?

— Ты… ты… — лицо мужчины вдруг изменилось, а глаза выпучились так, что Шу испугался за их целостность.

— Что я?

— Ты белый брат!

— Ну, я.

— Это ты виноват, что я стал таким.

— Это каким же образом?

— Моё имя Бокей.

— Старый знакомый? — поинтересовался Омари.

— Помнишь, Оташ был ранен и лежал без сознания? — проговорил Юрген.

— Как не помнить? Мы тогда с тобой славно повеселились у сиваров.

— Вот он стрелял в Оташа. Бокей.

— А ты его отпустил?

— Я хотел его казнить, но его любовница меня умоляла отпустить их. Она ребёнка потеряла, мне стало жаль её.

— Дожалелся, — усмехнулся Омари. — Может, добьёшь его уже, чтобы не мучился?

— Нет, надо его перевязать.

— У тебя мания такая — всех перевязывать? — спросил амма.

— Охранник был ни в чём не виноват, если ты об этом. А он, — Юрген указал на Бокея, — он просто умрёт, если ему не помочь.

— Может, ему это и нужно?

Бокей молчал, он полулежал, держась за раненое плечо, и смотрел в одну точку.

— А где Гайни? — спросил его Юрген, вспомнив имя бежавшей с ним женщины.

— Нет больше Гайни, — глухо ответил Бокей. — Она попала в капкан. Я не смог её выходить. Я похоронил её.

— Мне жаль, — проговорил Шу и достал из своей походной сумки бинт.

— Ты подготовился, — заметил Омари.

— Такие вещи всегда могут пригодиться, — ответил Юрген.

— Не надо мне помогать! — Бокей отполз в сторону.

— Но ты можешь погибнуть.

— Пусть. Это всё равно не жизнь.

— Но ты сам выбрал это. Вы с Гайни умоляли меня отпустить вас.

— Это было слишком давно. Больше я жить не хочу.

— Да что ты с ним возишься? — снова заговорил Омари. — Дай человеку умереть спокойно. Хочешь, я помогу?

— Нет! — возразил Юрген. — Это мой путь, моё испытание, и я не могу позволить ему умереть.

— Ты идёшь к волчьему камню? — вдруг спросил Бокей.

— Да. Позволь мне помочь тебе.

— Делай, что хочешь, — вздохнул сарби.

Юрген перевязал Бокею рану и проговорил:

— Тебе надо отправиться в ближайшее поселение. С этой повязкой ты долго не протянешь.

— Это уж я сам решу, — ответил Бокей.

— На вот, — Юрген протянул ему недоеденные грибы. — Мало, но хоть что-то.

— А я всё съел, — развёл руками Омари.

— Благодарить не стану, — ответил Бокей, но грибы взял. — Но я уважаю путь того, кто идёт к волчьему камню.

Быстро съев грибы, сарби поднялся и медленно заковылял к дороге.