Шесть с половиной ударов в минуту

Правдивый образ - отсутствие образов. Может подстроиться под любого. Расчётлива и хитра. Всегда нарасхват в сочинении ловушек. Одурачит беса, обставит бога. Выкинет семь в шестигранном кубе. Фокус или талант? Талант в фокусах. Если надо - эрудированна. В остальное время умна. Если надо - глупа. В остальное время недогадлива. Есть ли правда в написанном?

«Скажите, что вы любите роскошь, и вы увидите её либо в обворожительном, если вы противны ей, наряде, который обязательно захочет ваша жена и на который вы будете копить всю оставшуюся жизнь; либо в скромном закрытом платье, к которому даже монашка не придерётся, если вы интересны ей, но всё равно раздражаете; либо обмотанной в простыню, если она вздумала посмеяться над вами. В любом случае, она никогда не выбирает того, что хочет сама. Вернее, она всегда выбирает то, что ждут или не ждут остальные, но для неё это как раз и означает иметь свой выбор»

Нетривиальна до патоки. Сладкая внешность. Колкий язык. Лицо неоднородно. Мишура, мишура, дабы не заползли под маску в самую пропасть. Чёрный глаз равнодушен. Цветной глаз идеален. Отражает биение сердца. И следы чужой мысли.

Рога как будто четыре. Да основания два. Как ствол рассекает молния, рассекло намерение его. В небо и землю устремлены половины. Четыре конца на два рога. Что бант, только личный.

Прихоти в каждом рукаве. Фокусник обзавидуется. Сложно не влюбиться. Невыносимо трудно любить. Дёргает за струны, проверяя на прочность. Когда не может расколоть орех, прибегает к обходу. Родственники вдохновляют её. Родственники же раздражают. Крепкие орехи. Скорлупа, что алмаз. Приходится выуживать мысли иначе, по нормальному. Что за деревенские методы - разговоры! Что за развлечение! Подниматься всё выше, бросая вызов неподатливым материям. Терпящая облилась бы слезами от умиления. И страха пред дерзким вызовом.

В шутливом рассказе есть злая вымученность. Истинное счастье - видеть счастье во всём. Пока играет музыка, бал не кончается. Почему надо останавливаться сейчас? Радость прячется в каждом штрижке. Что же не выдавить её? Заглотить полностью, как вкусный десерт. Поделиться с окружением, если нет аллергии. Если нет неприязни. Культ веселья ей не нужен. Она просто умеет получать удовольствие от всего, что делает. От всего, что делается.

«Послушал я анекдоты священнослужителей о Хатпрос, посмеялся. А когда повстречался с ней лично, посмеялся ещё раз - над знакомыми, рассказывавшими глумливые байки. Как эта утончённая, прелестная дама с выдержанными манерами, завлекательным взглядом, очаровательной улыбкой может, согласно клятвенным увещеваниям служителей, во время переговоров спрашивать у церковников, сколько у них извилин в голове и правда ли, что служители в мужских монастырях (стыдно повторять такое!) лобызают персики друг друга! Ни на секунду не поверю, что эта блистательная женщина может опуститься до таких низких выходок!»

Тройное дно у невинного взмаха. Вымысел в движении воздуха. Позлить податливых и спрятаться за спину братца. В обиду себя не даст. Выгонит с праздника жизни, если испортят восторги. Раздаст конечности глупцов на аукционе. Всему находит применение. Жаль выбрасывать инструменты экстаза. Застелет стол старыми платьями, если потеряет листок с функционалом.

Азарт смакует по капле. Опасно вьётся пружинка. Злопамятность в придачу кружится. Церковники устанут молиться. Давно стали предметом её анекдотов. Щекочет их мысли по капле. Выскребает ложечкой терпение.

Так ли много теплоты в мёртвой кукле? Уважение раздаёт по крупице. Пятёрка ещё ухватила. Другие остались с дыркой. Жуют собственные кушаки в приступе злости. Достижения умирающих не стоят её вздоха. Возраст и опыт ничтожны в мире бессмертных.

За институтом болезней следит с удовольствием. Так чарующе прекрасны непонятные болячки. Откуда берутся, куда пропадают? В медицине Королева - настоящая королева. Как же упустить этот миллион причин, истачивающих чужие тела? Как пройти мимо таких далёких явлений?

Сотня танцев, треть всех искусств, десяток древних языков. Фу, и зачем столько знаний? Сама поражается своей осведомлённости. Не хвастает талантами - хранит для подходящих моментов. Всю себя в обмен на случай. Иначе в чём яркость помоста, на котором не вытачиваешься в шедевр?

«Она злая, очень злая. Все её помыслы и желания направлены на хаос и разрушения. На рождение беспорядка. На убийство спокойствия. Но она не сосредоточие зла, как могло бы показаться. Всего лишь неугомонное, шаловливое дитя, которому скучно, когда вокруг тихо»

О вечности стихов не сложить. Сколько ни плескай, слова утонут. Коромыслом застрянут в меже, не угнавшись за потоком. И не постичь реку неоднородную. Такую, которая сама не решит, какая она. Можно каждый день писать её по новой. Собирать картины на выставку. И занимать ими пространство. Ближе к ответу не стать. Жизни не хватит, ведь река не иссохнет. Прибьёт мольберт к берегу. Смешной пророк, не трать силы! Тяжела ноша утопленных. Бери свой илистый камень и иди.

Одарённый, испивший благодати, да несчастным будет. Божество далеко, не дотянуться. Возьми и вовремя отойди. Ужиться с бурей может только ещё больший кошмар природы. Взаимны пристрастия пары. Близок по духу Хат’ндо. Едины в поисках энтропии. Ревностно оберегают интересы друг друга. Горяч полыхающий изумруд.

Что в Лесу творится! Беззастенчивые вороны стеснительны в её присутствии. Глухие предпочитают не слышать. Ведь то, что слышат, не приводит к оттепели. Шептались, что Терпящая втайне опасалась Королеву. Породила лгунью виртуознее себя. Сколько гордости малютке! Сколько хлопот Матери! Не воспитать придурь, коли развилась зараза. А так ли оно теперь важно?

«Не дайте обмануть себя: левый глаз Хатпрос не слеп. Её зрение связано со зрением Хат’ндо, и наоборот. Хатпрос видит правым глазом окружающий мир, а левым - то, что видит правым глазом её брат. Аналогично и для него. Таким образом, они всегда знают о местоположении и занятиях друг друга»

Претенциозная патока нетривиального мастера. Сладкие тараканы, что миллион актёрских внешностей. Колкий язык рубит, что сталь - лица и плечи. По новой заползать сквозь занавес в пропасть. Вечная чернота отмерено равнодушна. Идеальные роли глаз распределены по цветам. Заложенное отражение меняет биение сердца природы. Оценивает мельтешения следов чужой мысли.

Правдивые прихоти образов в каждом рукаве. Может фокусника подстроить под завистника. Расчётливо влюбиться так хитро и сложно. Всегда невыносимо сочинять ловушки нарасхват. Одурачит струны, обставит прочность. Шестигранный орех кинет для седьмого обхода.

«Вы тоже заметили, друзья? Чем дольше говорю с ней, тем большим сумасшедшим себя чувствую. Глаголю, как безумный! То ли со мной не лады, то ли беда какая делается. Творится невесть что! Разобрать уже ни слова не могу. Жестоко потешаться над глупыми, Королева, жестоко!»

Тройная вечность стихов до дна складывается. Вымысел плескается, тонет воздух. Позлить коромысло и спрятаться в меже, в спине потока. В обиду постичь реку. Выгонит день с нового праздника, если напишут восторги. Раздаст картины глупцам на выставке. Всем рекам применяет иссушение.

Одарённый азарт смакует благодатно. Опасно плескается тонущая пружинка. Злопамятность далеко, как божество кружится. Церковники вовремя отходят, молясь. Или молятся, отходя. Нет смысла в словах. Хатпрос всё равно вертит ими, как кусочками мозаики, разрушая и собирая воедино смыслы.

«Хатпрос не может потеряться в бесконечном Лесу. Для всех Лес – это лабиринт с миллиардом дорог, которые переплетаются друг с другом и ветвятся на миллиарды более мелких. Но Хатпрос нет дела до законов Леса. Она делает вид, что следует им, чтобы не выделяться на фоне других послушных зверушек. Но на самом деле она выше, значительно выше их и просто вводит механизмы в заблуждение. Лес не догадывается об обмане и позволяет ей всё».