Шесть с половиной ударов в минуту

– Понимаю, но… как некрасиво, - уже спокойнее сказал работник, картинно качая головой.
– Такие ругательства и для девушки… Почти непристойно!

Я едва удержалась, чтобы не прыснуть в кулак. Значит, произнесение какого-то имени у заражённых предрассудками приравнивалось к, например, разгуливанию в гостях голышом? Здорово, люди, просто здорово!

– Вы придаёте слишком большое значение словам, - от скуки ли, но мне вдруг приспичило поставить суеверного человека на место.
– Если бы люди изначально не реагировали на слова, принятые в качестве ругательных, то они вскоре бы потеряли свою остроту и провокационность.

– Не смею спорить.

Слуга вернул себе маску невозмутимости и отстранённой вежливости, вновь отходя на позиции незаметного проходимца. С ним снова не о чем было поговорить. Однако я всё же сумела, пусть и невзначай, сбить с него эту наученную манерность.

Поиски Сайтроми и роль неугомонного сторожа, которую взяла на себя чуть позже, скрасили часы до сна. На улице стояла глубокая прохладная ночь, когда я покинула пост возле окна. Спать не хотелось, и всё же я заставила себя лечь. Отец не вернулся, однако об этом предстояло подумать завтра.

Яркий свет ударил в сомкнутые веки, но когда я распахнула глаза, не обнаружила источника света. Кругом было темно и слишком… влажно. Воздух оставлял липкие капли на коже, и сделалось крайне неуютно. Зябко поёжившись, я вышла из комнаты и обнаружила себя в длинном коридоре, впитавшем в себя все оттенки синего. И тогда наступило прозрение, что это сон.

И всё же я не проснулась сразу же, как осознала это. Медленно прошлась по ковру, узоры на котором менялись на каждом шагу. Похоже, мне снилась усадьба. Слишком много бродила по ней, и теперь внутренности дома преследовали во сне. Только воспринималось это место как совершенно иное, лишь на первый взгляд имевшее нечто общее с реальной обстановкой дома. Я выглянула в окно, благо таковое имелось в ночной фантазии, и обнаружила, что мутное стекло снаружи оплетено сучьями. Корни и ветки прорастали в стенах, что не сразу бросилось в глаза. Один лист даже упал мне на щёку. Я сняла его и с интересом пронаблюдала, как он сереет и сворачивается прямо в ладони.

В конце коридора лестница вела на первый этаж. Я спустилась по ней и очутилась в идентичном коридоре, но ещё более заросшем подобиями деревьев. Искривлённые синие стволы сыпали кору на пол и мешали пройти. Извивались змеями, обкручивались вокруг друг друга. Очарованная доскональностью образов, я завернула в приоткрытую дверь сбоку. И вышла в новый коридор. Да это лабиринт! Внутри распространялась досада, и я с жаром отмахнулась от лезших в лицо веток, проникавших сквозь стены прямо в дом. Если в узких помещениях было так тесно из-за торчавших во все стороны растений, что творилось снаружи? Дремучий лес, переплетавшийся сам с собой в причудливые формы?

Перед самым лицом на ветку сел ворон. Я дёрнулась в сторону и осторожно обошла птицу. Ворон следил за мной, и в чёрных бусинах глаз читалось осмысленное любопытство.

– Что ты тут делаешь, глупая?
– неожиданно спросил он.

– Ищу… выход из дома, - растерянно ответила я. Никогда бы не подумала, что буду разговаривать с птицей. Хотя подождите… это же сон, что тут удивляться?

– Дома?
– прокаркал ворон, склонив голову на бок.
– Ты так это видишь, заблудшая душа?

Недоумевая, я сделала тройку шагов назад. Вот только ворон не собирался отпускать меня.

– Ты не слепая, что по-своему поразительно. Ты видишь деревья вокруг?

– Да, - моргнула я ошарашено.

Ворон пару раз хлопнул крыльями и перемялся с лапы на лапу. Дёрганные движение чёрной шеи разгоняли блики, мешали сгущавшейся мыльце скрывать образы в коридоре.

– Но ты, тем не менее, здесь, а не там. Неужели есть седьмой дар?
– хрипло выговорил он.

Я протянула руку, желая притронуться к птице. Но мой неожиданный собеседник отскочил на ветку сзади, уходя от контакта. Непроницаемые чёрные глаза окантовывала серебряная полоска, гипнотизировавшая своим блеском.

– Крр, я вижу. Это опять Они!
– Ворон грозно дёрнул крылом.
– Ну кто просил Их вмешиваться?

Несмотря на нелепость положения, в котором я беседовала с птицей, мне не было смешно. В бессмысленном разговоре присутствовал намёк на глобальность с оттенками уставшей вечности. Я чувствовала, что мои метания по коридорам кажутся мудрой птице бесконечно мелочными, однако ворон видит в них большее. Глубокое дно колодца, которое неискушённым предстаёт в виде нагромождения камней. Дно, до которого невозможно доглядеться. Но оно было, и об этом легко догадаться, даже будучи безглазым.

– Долго будешь анализировать меня таким пристальным взглядом?

Я не сразу заметила, что пялюсь не на таинственного ворона, а вздёрнутый подбородок моложавого господина. Судорожно осмотрела пространство вокруг и вздохнула с долей разочарования: сон закончился. А мне ещё хотелось поболтать со спесивой птицей. А вернее, послушать, какие загадочные вещи ворон выдаст.

– А… Ты что-то сказал?
– я только сейчас поняла, что Сайтроми пытался достучаться до моего сознания.

– Далеко же тебя утащило в твоих грёзах. Придётся прервать их, если планируешь не только сесть в первые ряды, но и вылезти на сцену.

– Что?
– я ужасно туго соображала после насыщенного сна. До сих пор мерещилось, что на коже застыли невидимые капли. И вовсе не пота.

– Катрия будет здесь через час, - Король начал терять выдержку, не видя отклика на его слова.

– Что?!

Я так и подскочила. Заметалась взглядом по комнате в поисках часов, которые тут же услужливо подсказали время. Раннее утро. Третий день. Тот самый третий день который я рассчитывала провести в последовательных нервных передвижениях по дому и тягостных раздумьях. Очередная пытка, как и в предыдущие сутки. И я до того свыклась с мыслью о ещё одном дне ожидания, что не готова была принять изменения.

– Она… правда, приедет? Вот уже сейчас?
– возможно, это всё ещё сон, только уже более реалистичный? Я ущипнула себя, скрывая действие пальцев от Сайтроми.

– Помощник Катрии уже здесь. Его отправили заранее - предупредить о прибытии госпожи, чтобы хозяин усадьбы подготовился.

Я неистово вжала ладони в кровать, покусывая внутрённюю сторону щеки. Стоило ему сообщить об этом, и мне начали слышаться ржание лошади и стук копыт. Обман разыгравшейся фантазии, но даже понимая это, не могла успокоить участившее биение сердце. Как же близко, почти уже рядом, находилась женщина, которая отравляла мою жизнь с каждым своим появлением. От этого в груди полыхало.

– Только мы не выйдем встречать её, - наклонившись к моему лицу, сказал Сайтроми.
– Вижу, ты не до конца проснулась. Попробую быть максимально лапидарным. Мы выжидаем, когда она зайдёт как можно глубже в дом. И всё это время ты сдерживаешь порывы. Любые, какие бы ни дёргали тебя броситься ей навстречу.

– Я умею держать себя в руках. Не нужно сомневаться, - буркнула я, пребывая на грани двух смешавшихся ощущений: ещё не до конца отошла от сказочности и лёгкости сновидения, которое хотелось смаковать, забыв о реальности с её трудностями, и при этом уже одним шагом ступила в омут тревоги. Настоящее с его предвкушением будущего неотвратимо всасывало в воронку.