Шесть с половиной ударов в минуту

– Я внимаю, - извлекая угасающую цепь из груди девушки, сказал мужчина.

Он не опасался, что после исчезновения «хлыста» зверь вдруг набросится на дрессировщика. Этого не случится, потому что покорность уже привита животному. Оно не посмеет укусить, даже имея такую возможность.

– Я… можно мне… благословения? – внезапно выпалила девушка, изумив трёх служителей.

– Благословения? – переспросил Фремиус, поглаживая бритую макушку.

– Хочу покаяться Терпящей в грехах. Пожалуйста, позвольте мне почувствовать Её свет.

Это была приятная неожиданность. Раскаявшиеся грешники просили снять с них грехи или дать возможность покаяться перед казнью, но чтобы к тому же приходили демоны… Никогда Фремиус не слышал ни о чём подобном в практике допросов Lux Veritatis. И всё же… в девочке также текла человеческая кровь, и сейчас, когда демонская часть оказалась подавленной, светлая сторона души заняла доминирующее положение. Это было поразительно и опять же приятно. Если бы все потерянные приходили к тому же осознанию, жизнь этих несчастных хотя бы перед концом стала немножко лучше. Вера всегда найдёт способ пробиться через наросты зла, через плесень разложения и гнилостные испарения морального уродства.

– Разумеется, дитя, - Фремиус обратился к застывшим служителям. – Принесите мой молитвенник. А также таз со святой водой. Свечи тут есть, они сгодятся. Я сам проведу обряд покаяния. Я благословлю твою заплутавшую душу. Конечно, спасти тебя от проступков прошлого я не сумею, но донесу до Терпящей твою жажду исправиться. На том свете Она засчитает твоё стремление.

Катрия зря волновалась. Нужно было лишь подождать. Никогда эти провалившиеся в веру с головой не умели терпеливо досиживать до правильного момента!

Служители засуетились, совершая приготовления. К ним присоединился собрат, которому стало любопытно посмотреть на очищение демона. Фремиус не был против лишних глаз. Он мысленно настроился на священность предстоящего события, благодаря Терпящую, что привела именно его к раскаявшейся душе.

– Ты уверена, дитя? Ты готова отречься от демонской крови и встать на путь истинный?

– Уверена.

– Это замечательно, - однако по сдержанному голосу Фремиуса сложно было сказать, что он чувствовал на самом деле. Приняв молитвенник из рук собрата, он повелительно вымолвил. – Держите свечи. А ты поднеси таз ближе ко мне. Он понадобится уже скоро.

Фремиус без колебаний открыл нужную страницу молитвенника и принялся зачитывать текст вслух. Казалось, его почтительно слушала сама тишина, щурившаяся от жёлтых бликов. Служители окаменели, не смея громко вдохнуть и тем самым разрушить момент. Комнатка, в которой они находились, как будто оторвалась от остального мира и повисла где-то на границе с Небесным чертогом, у самых Врат Её. Слова молитвы, чистые, невесомые, бесконечно прекрасные, разжигали в душах людей любовь к Терпящей и всем живым существам, обитавшим под одним с ними небом.

Когда Фремиус закончил читать, он ополоснул руку в тазу и провёл смоченными пальцами по лбу девушки. Она опустила веки, и её лицо, выдававшее терзавшие изнутри страдания, разгладилось и приняло спокойный вид.

– Чувствуешь ли ты длань Её? – шёпотом спросил мужчина, растирая священные капли по коже пленницы.

– Да.

– Слышишь ли ты глас Её, взывающий к твоей невинной и не порабощённой злом половине?

– Слышу.

– Видишь ли ты свет Её, разгоняющий даже самые чёрные тени?

Со скоростью атакующей змеи в запястье Фремиуса впились побелевшие пальцы. Рука девушки, которая должна быть привязана к подлокотнику, вцепилась в рукав рясы служителя. Мужчина не выглядел испуганным, лишь слегка озадаченным.

– Я вижу… свет. Так горят зазнавшиеся священники.

Никто не успел понять, как пламя так быстро охватило одежду служителя. Ряса запылала в мгновение, а вместе с ним, как спичка, загорелся и Фремиус. Оставшиеся церковники бросились врассыпную, в ужасе крича. Однако белый огонь не перекинулся на соседние предметы, остыв так же быстро, как и запылал. Горящими остались лишь глаза Нахиирдо, сбросившие пелену наигранной апатии и обречённости.

Сбежать пленнице не дали: на крики стеклись служители разных рангов. Самые смелые и талантливые влетели в комнату и угостили девушку всевозможной магией. Да и не похоже, чтобы дочь Короля была в состоянии быстро передвигаться. Но этот случай наглядно показал, насколько недооценённой оказалась эта девушка. Даже после того, как Фремиус вогнал в её грудь золотую цепь, блокировавшую врождённые способности Шести, пленница спалила доверчивого мужчину дотла, просто коснувшись его одежды. Это пугало. Нет, наводило панику. Даже скептично настроенные церковники узрели, что перед ними, действительно, ребёнок Сайтроми, ибо белый огонь невозможно разжечь просто так.

– Я догадывалась, что нечто подобное может случиться, - с ноткой драматизма проговорила Катрия. – Вечно везти нам не могло…

– И что теперь? – спрашивали у неё. – Если у девушки иммунитет к золотым цепям, как мы будем сдерживать её силы?

– Просто не касайтесь её, когда она бодрствует. Очевидно, что она не в состоянии поджигать предметы на расстоянии. Ей нужен телесный контакт. Лишите её и этого. Лишите её всего, только не предоставляйте больше попыток сбежать!

Гибель всегда невозмутимого и почитаемого Фремиуса поразила служителей. Мужчина был вероломно обманут, поддавшись на внушение демонского отродья, но ведь на его месте мог оказаться каждый.

Другой умелец, управлявшийся с магической цепью, храбро взял на себя обязательства приглядывать за пленницей. Когда на другой день после сожжения Фремиуса он спустился в «страшную комнату», как её называли суеверные служители, он заметил, что едва ли ему предстоит часто прибегать к способностям. Девушка на стуле пребывала в бессознательном состоянии. Левую половину лица обматывала окровавленная тряпка.

– Кто-то решил отомстить за товарища? – спросил пришедший мужчина у дежурившего служителя.

– Нет. Просто она сама напросилась. Да и настоятельница вроде говорила, что нам позволено ужесточить отношение к ней.

– Вот только не нравятся мне такие просьбы настоятельницы…

Мужчина прошёл вглубь комнаты и подобрал со столика обугленное перо с застывшей кровью на кончике. К горлу подступила тошнота, и как-то сразу расхотелось оставаться в одной комнате с дочерью Короля демонов.

– Что, ей выкололи глаз этим? – он показал перо товарищу.

– Нет. Герри залил ей глаз воском. А перо она воткнула в кого-то, когда её усмиряли при попытке побега, - служитель помолчал, покусывая щёку с внутренней стороны. – Если она к завтрашнему утру не расскажет хоть что-то о своей… родне, лишим второго глаза. Катрия теряет терпение, да и я устал от всего… этого.