Штормовое предупреждение

– Почему ты вообще решил заговорить об этом? Сейчас, сегодня?

– Потому что у меня есть глаза, и я ими пользуюсь по назначению. И вижу, как он на тебя смотрит.

– И что?

– И что? И что?! Что за вечная твоя манера ичтокать?! – Шкипер глубоко вдохнул и выдохнул, будто практикуя какую-то восточную гимнастику. Это ему, очевидно, помогло, и он проделал это упражнение еще несколько раз.

– Так, – наконец, открыл он рот. – Это твое «и что» как-то связано с тем, где вы пропадали, и укусившей тебя мухой?

– Мы не пропадали. Муха меня не кусала. Никакая.

– Я сейчас огрею тебя лопатой… И я не спрашиваю просто из любопытства. Вы не чужие мне люди!

– Только поэтому я тут сейчас с тобой и разговариваю, Шкипер, – растолковал ему собеседник. – Мне небезразлично, что ты будешь думать... Хотя кого я обманываю. Мне безразлично. Но будет неудобно, если ты будешь думать ерунду.

– Окей, Гугл, что делать, если твоего лейтенанта понесло во все тяжкие, – вздохнул Шкипер. Упомянутый его лейтенант, к которому эти слова были обращены на самом деле, хмыкнул.

– Вот то самое чувство, когда на твое место шеф взял Гугл, – заметил он. – Не самое, кстати, приятное чувство. Но если серьезно, Шкипер, не трать нервы на меня и Рико. Все нормально.

– А что, скажи-ка, если ты такой не в меру умный, ты будешь делать с ним, когда он привяжется с концами? Когда он будет пытаться сократить дистанцию, лезть в твою жизнь, в твою тарелку и твою постель? Выставишь его, чтобы он под дверью твоей лаборатории на полу ночевал?

– Ты отлично знаешь, что я никогда так не поступлю.

– Тогда что? Откроешь ему и скажешь: “Конечно, я всегда мечтал тусоваться с таким на всю башку ушибленным”?

– Именно, – кивнул лейтенант.

– Вот! – победно ткнул в него пальцем командир. – Так что поэтому… Стоп… Что ты только что сказал?

– Я сказал, что именно так и намереваюсь поступить.

Шкипер молчал несколько секунд, и это — Ковальски знал — затишье перед бурей. Сейчас его накроет эмоциями. В такие моменты, когда он наблюдал за командиром, то находил, что быть эмоциональным бревном в общем-то не так уж и плохо. Наверняка очень неудобно, когда тебя вот так швыряет из крайности в крайность…

– Ты делаешь это нарочно, компадре? – вдруг осведомился командир вполголоса. – Мне ты можешь сказать. Это из-за Дорис? Она тебя довела?

– Дорис – чудесная девушка, но она тут ни при чем. Я не буду больше портить жизнь ей, а она мне. Во всех смыслах.

– Я ни черта не понимаю в таком случае, – замотал головой Шкипер, как будто это действие и правда могло бы ему помочь привести сведения в порядок. – Ты страдал по ней, потом ты и мой сержант пропали на три дня, и по возвращении я тебя просто не узнаю. Даже до знакомства с Дорис ты так себя не вел.

– Как именно?

– Как нормальный, – доходчиво растолковал ему командир. – Ты не дергаешься, не ведешься на подначки, не раздражаешься по ерунде, тебя не задевают чужие замечания. Ты реагируешь, как адекватный здоровый человек, у которого все в порядке.

– У меня теперь действительно все в порядке. У меня и у Рико.

– Мне это рассматривать, как ваш официальный… – Шкипер замялся и тут же бросил недовольный взгляд на собеседника, будто тот должен был ему подсказать, но проворонил. – Как же это называют? Каминг-Аут?

– Это у нормальных людей каминг-аут, – вздохнул лейтенант в ответ. – А у Рико это скорее выносинг дверинг и вышвыринг всех недоволинг....

– С Рико спрос не велик – он помешанный. Ему что ты, что кукла его… А у тебя как, крыша тоже отправилась в вояж? Мне набирать девять-один-один?

– Если тебе и надо чего набирать, то это терпения – если ты только знаешь, как найти пункт, где его раздают… К тому же, со своим предупреждением ты опоздал.

Какое-то время Шкиперу понадобилось, чтобы осознать сказанное. Он сосредоточенно разгребал снег, действуя целеустремленно: ни дать, ни взять бульдозер, как если бы на всем белом свете не было ничего важнее чистой дорожки.

– Так, вы, наша спартанская фаланга, мне теперь ждать, когда вы дозреете до кожаных шортиков и боа из перьев? – наконец осведомился он с почти что суеверным ужасом и таким же негодованием.

– Ты меня точно с Джулианом не путаешь? – фыркнул его лейтенант. – Не мели чепухи. Все останется по-прежнему. Но знаешь, хорошо, что ты обо всем этом заговорил. Я понятия не имел, как бы тебе намекнуть.

– Ой, да что за церемонии, – с издевкой отозвался собеседник, бросая на него косой взгляд – приходишь и с порога так: “Шкипер, я сплю с твоим сержантом…”, – командир его был явственно раздражен. Он не любил перемен и относился к ним с подозрением, никогда не зная, чего от них ждать. И Ковальски об этой его особенности хорошо был осведомлен. Перехватив лопату одной рукой, вторую он положил собеседнику на плечо.

– Нормально все будет, – заверил командира он. – Ты же доверяешь мне и моим рекомендациям?

– В большинстве случаев, – буркнул лидер отряда.

– Тогда доверься и сейчас.

Шкипер мрачно вгрызся своей лопатой в новую снежную гору.

– Ты вполне можешь мне довериться, – настаивал Ковальски. – Я не Ганс. И я тебя не оставлю отвечать за то, что мы наворотили вдвоем.

Лидер отряда резко обернулся.

– Откуда ты знаешь?.. – сузил глаза он.

– За то количество попыток, которое я предпринял, пытаясь добраться до Датского посольства, странно, что я еще ваших детских фото не откопал, – фыркнул задетый за живое лейтенант. – Я тут отвечаю за информационное обеспечение, если ты забыл!

– Я помню.

– Звучит утешительно. Если позволишь, то я хочу напомнить тебе и еще кое-что: ты когда-то сам взял меня в команду. Хотя, как я подозреваю, расчет у тебя был предельно простой: если не возьмешь ты, возьмет еще кто-нибудь, вроде Блоухола, например. Потому что мне было откровенно все равно, куда идти.

Шкипер задумчиво кивнул, не поворачивая головы.

– Да, – неохотно разлепил он губы. – Были ребята и получше тебя. Но если в комнате есть оса...

– Вот-вот, – не дослушал его лейтенант. – Но я тоже привязчивый. Как Рико. Как и все мы, в общем.

– К чему ты ведешь?

– К тому, что ты можешь не опасаться. Я знаю, что тебе есть чего, но оно все находится за пределами команды.

Шкипер уставился на него тяжело и мрачно.

– Это почти оскорбление, знаешь ли, – заметил он. – Говорить опытному ветерану, что он может чувствовать себя в безопасности в обществе…

– Своей команды? Почему нет?

– Иди ты к черту, Ковальски! С тобой дохлое дело спорить! Прав ты, не прав – ты все равно долдонишь свое. И не отвлекайся давай вообще, смотри, докуда я докопал, и докуда ты! Хватит баклуши бить!