Штормовое предупреждение

«Я бы хотел, чтобы мы могли плавать», – мечтал Боуи тем часом. «Как плавают дельфины…». Ковальски про себя усмехается, вдруг вспомнив, как Блоухол назвал Дорис дельфином. Рико – не дельфин. Он, уж если на то пошло, такой же пингвин, как и сам Ковальски. Такой же неправильный, такая же пощечина всем устоям. Такой же ни на что непохожий. И с ним тоже можно плавать – это Ковальский, вытащивший при помощи Рико не одну глубинную бомбу, мог утверждать со всей уверенностью…

Во дворе дома тети Розы меланхолично ковырялся лопатой в снегу Мейсон. Не то чтобы ему хотелось это делать, однако его любовь к порядку была сильнее. Сначала услышав шум мотора, а после и увидев, как на своем обычно месте паркуется машина, он воткнул лопату в сугроб и устремил на новоприбывших взгляд, полный глубокой укоризны. И, как оказалось, знакомый шум заслышал не он один. Оба коммандос не успели даже дойти до двери, как на крыльце разгневанной фурией объявилась Марлин.

– Где вас носило, вы, – начала, было, она, но осеклась, увидев, с каким довольным видом шествующий впереди товарища Рико торопится вручить ей два литра молока в картонном паке. После этого широкого жеста слов у нее не осталось, и Марлин только взирала на лактозосодержащий продукт, оставленный у нее в руках, а после поплелась в дом.

– Да еще и на чужой машине! – заметила она в спину Ковальски, пока тот выбирался из своего ужасного шарфа. – Нет бы предупредить! Чем вы вообще думали!

– И тебя с Рождеством.

– Хотя, что еще ждать от человека, угробившего правительственный самолет…

– Тут могут быть варианты.

– Тебе что, даже не стыдно?

– Я знаю, что мне должно быть, – улыбнулся Ковальски. – Но я не хочу тебя обманывать.

Говорить, что угон был инициативой Рико, он не собирался. Да и вообще как-то комментировать происшествие не собирался. Техника для того и создана, чтобы ею пользоваться. С машиной ведь ничего не произошло? И если бы кровь из носу понадобилось куда-то ехать (это в Рождество-то…) – выручил бы любой из соседей.

– Надеюсь, у вас есть оправдание вашему поведению! – между тем не сдавалась Марлин, прижав к себе пак молока, как последний аргумент в споре, он же – единственная надежда достучаться до твердолобого упрямца-собеседника.

– Нет, – лейтенант покачал головой. – Но у нас был достаточный для него повод. Доброе утро, Шкипер.

Марлин живо обернулась к лестнице — действительно, командир этой шайки спускался, чуть прихрамывая, с третьего этажа.

– Ты вовремя, – с удовлетворенным видом заявила она. – Внуши своим подведомственным лицам, что они глубоко не правы, пока я им этого не внушила скалкой…

– То-то я думаю тут печеньем пахнет, – задумчиво протянул лейтенант. Рико, стоявший у него за плечом, тоже принюхался – принюхался только теперь, а не с самого начала, едва переступив порог. Что подтверждало выстроенную накануне теорию.

Шкипер к этому моменту приблизился почти вплотную и поглядел сначала на своего зама, а после на Рико, который лучезарно и откровенно по-людоедски ему улыбнулся. Вид у Шкипера был от счастливого далекий – что могло, впрочем, объяснятся и попросту тем, что на его попечении оставались куча гражданских, юный наивный Прапор и – будто всего перечисленного было еще недостаточно – доктор Блоухол собственной своей злодейскою персоной.

– Я надеюсь, вы угробили эту тварь? – без приветствий начал командир. – Потому что наверняка это какая-то тварь, раз вы пропустили Рождество в семейном кругу.

– Да, – кивнул ему Ковальски. – Мы угробили. В основном Рико.

– Молодец, парень! Можешь пойти облизать блендер, на нем еще остался крем от пирога. Если только Блоухол не сделал этого раньше…

– Господи, с кем я связалась, – закатила глаза Марлин. – Ну хоть молока привезли… А яиц?! Вы же ехали сначала за ними!..

Коммандос переглянулись. Марлин, запрокинув голову, мученически застонала, прижала к груди молочный пак и поплелась на кухню, причитая о том, за что ей все это.

В гостиной было некуда яблоку упасть. Диван, все кресла, пуфы — все, на чем сидеть было можно, оказалось занято – и не только людьми. В обнимку с подушками смотрели рождественские фильмы девушки, растекся по креслу Джулиан, сосредоточенно полировавший ногти, а Прапор запросто устроился прямо на полу. Поверхности были заняты разносолами тети Розы, которых, как оказалось, все равно было больше, нежели скромных сил какого-то там десятка гостей.

Едва углядев в дверном проеме знакомые фигуры, братец Дорис, недавно поминаемый Шкипером, торопливо прекратил вытирание остатков крема с блендера блинчиком и возрадовался:

– Пресвятые гироскопы, вы гляньте, кто к нам вернулся! Я уж думал, тебя сожрало твое очередное изобретение…

– Как странно ты произносишь фразу «доброе утро», Френсис, – кивнул ему Ковальски и помахал остальным в знак приветствия.

– Да какое утро, полдень уже. Утро у него! – Блоухол сложил на груди руки и принял вид оскорбленной добродетели, но долго не выдержал и снова сбился на жизнерадостный тон, торопясь похвастаться:

– Тебе четыре раза звонила какая-то женщина. И всегда ночью. Я ей сказал, что ты сбежал, сменил имя, и тебя разыскивает Интерпол.

Ковальски окинул его оценивающим взглядом. По сияющему лицу Френсиса было ясно, что последние пару дней он отчаянно скучал, что «Грозовой перевал» был плохой заменой перепалок с ученым и что даже такое старое, годами проверенное и оправдавшее себя не раз занятие, как трепать остатки шкиперских нервов, экс-злодею основательно поднадоело.

– Надеюсь, ты был с ней вежлив, а не как всегда, – заметил Ковальски в ответ на его энергичный отчет. Блоухол заулыбался еще жизнерадостнее.

– А не то что? – поинтересовался он с таким видом, словно достал из-под елки самый ожидаемый подарок всей своей жизни.

– А не то она размажет тебя тонким слоем по полу, – ровным голосом просветил его лейтенант, убирая с ближайшего стула поднос с рогаликами. – И никто тебя не спасет.

– И ты меня бросишь, коварный? На растерзание этой гарпии?

– Вряд ли мои весьма посредственные дипломатические усилия смогут усмирить праведное негодование Евы, Френсис. На твоем месте я бы вел себя хорошо.

– Так, все, я не могу больше, – Блоухол запрокинул голову, явно пародируя Джулиана – тот так делал, когда закатывал глаза. – Дайте этому парню его брынькалку, пусть поет рождественские гимны и не засоряет информационное пространство…

– Ну-у, началось, – за ними в комнату зашел и Шкипер. – Я так надеялся, что теперь все будет нормально, но нет, куда там. Зачем еще какое-то там нормально…

– Расскажи это тому, кто тебя не знает. Если все станет «нормально», ты спятишь уже к обеду, – напророчествовал ему лейтенант.

– Отставить пререкания! – решительно рубанул воздух ладонью Шкипер, будто этим жестом намеревался пресечь все прения. – И вообще, идите ешьте. Рико, ты отвечаешь за эту операцию. И моешь посуду.

– Вот да, – не удержалась Марлин, потому что и без нее на этом сборище так же не обошлось. Она, едва расставшись с молоком, оставив его в холодильнике, как магнитом была притянута к источнику оживления, сиречь, к гостиной. – Рико тут очень не хватало. Не знаю, как буду дальше жить. Посудомоечную машину еще купить можно, но рыбу она не почистит…